Игра с неполной информацией

Потому ничего и не сказала. — Ирина перевела взгляд на стену, где розовели крупные неровные буквы. — Не нравится мне все это…

Но Настя их разговора не слышала. Она бежала прочь, мимо лиственницы с кривой верхушкой, мимо ржавой волги и бывшего детского сада, по Садовому кольцу и Арбату, через экзамены и отпуск, бежала, постепенно забывая о странной квартире на Смоленском и привыкая к изумрудным переливам во сне. Пока однажды ей не приснился другой сон. В котором будка начала расти, и…

… дальше вы знаете.

Но у вас, конечно же, остались вопросы.

Кто я? Не имеет значения. Тысячи нас. Тысячи нас, но даже мне неизвестно, почему нелюдимый Кот по кличке Том облюбовал себе под лежанку забытую Настей рубашку, как неизвестно и многое другое.

Середина этой истории пахла хвоей и табаком. Месяц прошел с тех пор, как Настя переступила порог дома тринадцать-а по Смоленскому бульвару, и месяц оставался до того, как она, полуоглохшая от скрежета, полуослепшая от цвета, подумает вдруг, глядя на ржавую гусеницу — насколько та похожа на нее. Гусеница-«поезд» будет буксовать на разбитых колесах, будет ползти вперед, ломая кусты, теряя по пути куски железной плоти — и Настя шагнет на подножку…

В середине истории брат с сестрой курили под раскидистой двуглавой елью, разглядывая заросшую малинником поляну. Закатное солнце в двух километрах к северу золотило крыши Николаевки, в десяти километрах к северу забирала пассажиров электричка, за узкой лесополосой бомжи жгли костер в заброшенном пионерлагере. Пели птицы, весело, беззаботно.

— Ты видишь то же самое, что и я? — тихо спросил Северин. — Возвращаемся в Москву?

Ирина взглянула еще раз на поляну, затем на брата.

— Да. Нет здесь никакого парка аттракционов.