Готрим

И они должны быть человеческими… Охота на животных может утолить голод лишь отчасти и ненадолго, и только в человеческом теле содержатся те вещества, которые крайне необходимы вампиру и которые он не способен получить другим путем. Поскольку все вампиры когда-то были людьми, теперь им периодически требуется другой человек, чтобы на время и хотя бы частично восстановить свою человечность…

Поэтому он и вышел этой ночью из своего дома, стоящего на высоком холме среди зарослей араланского леса, и стремительно ринулся к тому месту, где раньше, блуждая чащей в поисках лечебных трав, обнаружил стоянку грабителей и наблюдал издалека за тем, как они, гнусно ругаясь и чуть ли не хватаясь за оружие, делили свою добычу. Он не хотел бессмысленно рисковать и сначала планировал по-тихому утащить лишь одного, подкравшись из-за спины, прикрыв ему рот и воткнув в шею убийственные когти. Он оттянул бы его подальше в чащу и поглотил бы его живительную плоть. Но это не получилось. Ему пришлось схватиться с дюжиной злодеев. И возможно, несмотря на всю его силу, они прикончили бы его, если бы их окружал ясный день, но в густом лесу, погруженном в темноту ночи, они не могли видеть дальше, чем простирался свет от небольшого костра, на котором жарилась пара зайцев. Он же, ночной охотник, видел в темноте без труда… Он атаковал, уходил от удара, ныряя в заросли, взбирался ловко по стволу сосны, перескакивал с дерева на дерево и снова бросался в смертоносном прыжке, с острыми когтями, нацеленными в лицо и шею, хватал атакующую руку и с хрустом вонзал в нее мощные клыки… Крики агрессии и ужаса только распаляли в нем азарт ночного хищника…

Однако сейчас, в этой тихой комнате, заполненной мягким полумраком, неистовый пыл смертельной схватки был далеко позади… В камине умиротворяюще потрескивали дрова, пожираемые пламенем. Он тихо спал, спокойный и насытившийся…

II

Проснувшись утром, он чувствовал себя замечательно. Свежесть и легкость во всем теле радовали его. Прекрасная ясность в голове, которая бывает только в первый день сытости, способствовала чудесному настроению. И лишь воспоминания о неудержимой кровожадности, инструментом которой он был этой ночью, как всегда слегка омрачали его. Он собрал свои отпавшие когти и положил их в урну, которая была уже заполнена более чем на половину… Но если бы собрать все когти, которые он сбросил за жизнь, то они, вероятно, могли бы заполнить и всю эту комнату…

Полученные ночью раны зажили и даже шрамы от них уже успели рассосаться. Живот его приобрел нормальный размер — пища переварилась и усвоилась. И вскоре он почувствовал, что ему необходимо опорожнить кишечник.

Время до полудня он провел читая «Тенденции мира» Хэдвига Мэртиса и попивая сладкую наливку из лесных ягод. У него здесь было несколько шкафов забитых книгами и он любил читать, сидя возле камина и аккуратно перелистывая желтоватые страницы. Большую часть книг он привез с собою когда переселился сюда из Кирэнсфольда, а многие выменял на шкуры и янтарь у торговцев, что водят караваны по расположенному у кромки леса большому тракту… Когда-то он не только читал, но и активно делился своими изысканиями со студентами Кирэнсфольдского университета. Профессор Готрим Кэйн — так его называли тогда, но это было очень-очень давно…

Дрова из дикой араланской яблони, подброшенные в камин, горели, расточая приятный аромат. Он отхлебнул из большой деревянной кружки и опустил глаза на ветхие страницы, покрытые ровными строками.

«Поистине, видимый мир — это воплощение вселенских тенденций, результат взаимодействия и развития изначальных сил. Эти силы ищут реализации и их стремление творит и преображает видимый мир. Они движутся, увлекая за собой материю, подобно тому, как течение уносит упавшие в воду листья. Так же, как разум двигает тело, так эти энергии приводят в движение весь мир. И то, что называют злом (как и то, что именуется добром) — это всего лишь один из способов их реализации. Зло и добро, свет и тьма, порядок и хаос — это всего лишь названия для глубинных течений в безбрежном океане мира, которые увлекают за собою существа и события. Чтобы действовать на уровне форм им необходима объективация. Воплощаясь в разнообразных созданиях, эти энергии находят для себя возможность реализации; различные поступки существа — это их проявления. Все живущие становятся их проводниками: человек, животное или чудовище — все реализуют через свои действия какие-то тенденции мира. И часто, к большому сожалению или удивлению, мы можем видеть как разные силы взаимодействуют и переплетаются и как все это — и дурное и хорошее, и приятное и отвратительное — сливается воедино в одном существе»…

Готрим отложил книгу, откинулся на спинку кресла и расслабился, провел рукою по своему лицу. Сейчас оно было более человеческим чем вчера и не представляло уже такой отталкивающе жуткой гримасы. Губы не были так ужасно оттянуты клыками и могли сомкнуться.