Готрим

Мышцы лица не сводило от чудовищного напряжения. И дыхание было ровным… Он уже давно привык к этой двойственности внутри себя. Для него это не казалось более ни страшным, ни удивительным. Все это было теперь просто обычным для него… Ведь в этих макабрических метаморфозах он провел не годы и не десятилетия, а долгие, ужасно долгие века… Действительно, он привык быть чудовищем, привык быть проводником кошмарной демонической силы, которая пробуждалась в нем с неизменным постоянством и требовала безукоризненного повиновения. Невозможно было противиться этой жажде, неистово пылающей в груди жарким огнем и болезненно пульсирующей в каждой мысли. Сначала он пытался, он искренне пытался побороть свой чудовищный изъян, решительно и бесповоротно отвергнуть свою вторую сущность раз и навсегда, но, к его горькому разочарованию, каждый раз все заканчивалось безнадежной капитуляцией с его стороны. Он вспомнил как однажды, когда он был еще моложе и голод с особой силой затуманивал ему рассудок, он запер себя в комнате и далеко отбросил ключ через щель под дверью, а затем уселся на кровать в медитативной позе и принялся убеждать себя в том, что он может победить эту жажду, что в нем просто не способно присутствовать нечто такое, чего он не в силах контролировать… Но даже теперь, прожив вампиром долгие столетия и научившись во время голода сохранять хотя бы часть своей человеческой природы незатуманенной, он знал, что не могло быть и речи о том чтобы полностью побороть природу монстра… И тогда, с той запертой дверью, итог был таков, что он метался бешено по комнате, раскидывая мебель и нанося себе раны, воя и рыча, он катался по полу, сжимая зубы и корчась от сведенных до боли мышц и все больше и больше безнадежно теряя связь с реальностью… Все это закончилось неутешительно. Когда к нему вернулось сознание, он обнаружил себя жадно вгрызающимся в плоть молодой девушки…

«Хватит! Не буду я этого вспоминать!» — проворчал он…

Поднялся и подошел к зеркалу, мрачный и взбудораженный нахлынувшими воспоминаниями, зажег светильник на столике. Его серое лицо с бледными, но выразительными глазами, смотрело на него из-за стекла…

«Силы, которые двигают мир… — пробормотал он, вглядываясь своему отражению в глаза. — Они двигают его очень неосмотрительно».

Он приоткрыл широкий рот и провел языком по кончикам острых зубов…

«Ладно. Пора пойти осмотреть место ночной потасовки, — подумал про себя. — Там, среди награбленных бандитами пожитков, должно быть что-нибудь ценное».

Он съел немного еловых зерен, допил наливку из деревянной кружки, оделся и вышел, заперев за собою дверь большим железным ключом.

Его встретило нежаркое осеннее солнце, выглядывавшее из-за плывущих по ясному небу мягких пушистых облаков, и лицо ему обвеял свежий ветерок, несущий запахи хвои и вереска. Местность, на которой стоял его дом, была чудесной. На многие мили окруженная древним густым лесом, плотно смыкающимся над многочисленными холмами и равнинами, выстилающим впадины, изрезанные крутыми оврагами. С разных сторон лес плотно подступал к деревням, в которых жили земледельцы и охотники. В этих поселениях, конечно, ходили слухи о кровожадном лесном монстре, нападающем на заблудившихся путников… Многие не верили этим глупым россказням суеверных простаков и смело забредали глубоко в чащу в поиске грибов или в надежде на крупную дичь… Готрим часто был рад этому. А бывало, если в лесной глуши не получалось наткнуться на годную добычу, он и сам наведывался то в одну, то в другую деревушку. Он также высматривал себе подходящую добычу среди разношерстного сброда, что без устали валандался по тракту. Конечно, приглушенные сожаления поутру разъедали его темно-серую душу, но что мог он поделать? И все же он старался держаться подальше от обычного мирного населения, за исключением случаев крайней нужды, когда его человеческая сущность окончательно засыпала, проваливаясь в жуткие объятия демонического кошмара. Все же больше он предпочитал бандитов и дезертиров, частенько забредающих в эти леса.

Заканчивался Месяц Пушистых Облаков, первый месяц осени. Сегодня было сорок второе число и завтра будет первый день Месяца Частых Дождей, месяца мрачного неба, мокрой травы, влажной одежды и сырости. Именно в этот день по дороге будет проходить с караваном знакомый торговец, и было бы неплохо выменять у него какую-нибудь новую интересную книгу или горсть звонких монет. В связи с этим разбойничье барахло придется как нельзя кстати…

Готрим спустился вниз по пологому склону холма, поросшему елью и вереском. Это возвышение, на котором стоял его дом, окружал участок заболоченного леса. небольшие речушки, спускающиеся с далеких гор, столетиями приносили сюда воду, которая разливалась в низинах большими лужами и пропитывала землю, делая ее рыхлой и небезопасной для беспечного странника… Но Готрим хорошо знал ходы, которыми можно было пройти туда и обратно.