Добавить в моё избранное
49 мин, 33 сек 5942
— Как говорится, не очень-то и хотелось…
— Ой, не хотелось ему, не надо мне лапшу на уши вешать! Хорош заливать!
— Черт бы побрал тебя и твою лошадь, Словесный Понос! — С важным видом отпарировал Лаури и расхохотался. — Валери не единственная девушка во Вселенной, вот Хайлинне, например, тоже ничего, я знаю, я смотрел!
— Каким это образом? Неужели она тебе позволила? — С непередаваемым сарказмом поинтересовался Паули.
Парни засмеялись, так как оба знали о возможности подглядывать за тем, что происходит в женской раздевалки из мужского туалета. В одной из кабинок в стене была небольшая дырка, сквозь которую, однако, все было видно. И Лаури, и Паули каждый раз во время физкультуры простаивали там, отпихивая друг друга задами от вожделенного «экрана».
— Очень смешно, — фыркнул Илонен, давясь ржачем. — Да ты шутник, Рантазалми!
— Стараюсь, мистер Словесный Понос! — Не остался в долгу Паули. — Мне есть у кого учиться!
Парни, перешучиваясь, приблизились к сточной канаве. Оттуда торчал чей-то кроссовок, запачканный чем-то темный, похожим на затвердевшую грязь.
— Что это? — Удивленно пробормотал Лаури, посерьезнев. — Мне не нравится такое положение вещей…
— Да небось какой-нибудь бродяга уснул в помойке, — пожал плечами его друг, чувствуя, однако, неясную тревогу, словно кто-то невидимый шепотом предупреждал его о том, что лучше пройти мимо и забыть об этом, как все люди забывают о вещах, которые не относятся к их личным проблемам. — Идем отсюда. У нас еще репетиция сегодня, или ты забыл?
— Может, плохо стало человеку, и он в канаву свалился, а ты хочешь его тут оставить! — Илонен решил проявить человеколюбие. — Давай посмотрим, ты же не развалишься!
Проклиная все на свете, Рантазалми посмотрел в канаву и тут же отпрянул, силясь удержать внутри свой завтрак.
— О, Господи… — Лаури отскочил от этого места, как ошпаренный и его моментально вырвало. — Там… т-т-там… Господи Иисусе…
Ребенок. Маленький мальчик лет семи. Синие джинсики, желтая футболочка, кроссовки… Лаури Илонен еще раз глянул вниз, чтобы удостовериться, что то, что он видел, не было галлюцинацией, вызванной недавно выпитой банкой пива Фостерс. И в тайной надежде, что сейчас, при ближайшем рассмотрении это окажется всего лишь кучей старого тряпья. Нет… Не оказалось…
У мальчика была начисто оборвана голова. Из шеи торчал белоснежный, сверкающий обрубок позвоночника. Кровь сияла на траве, на его одежде и даже на кроссовках. На валяющийся неподалеку рюкзак тоже попало…
Лаури вновь отшатнулся от края ямы и схватился рукой за рот, но обед, съеденный в школьной столовой, вонючей струей вырвался наружу, забрызгав рвотой его тишку. Илонен упал на колени и долго так стоял, тупо пялясь на Паули, который, как настоящий мужчина, хлопнулся в обморок.
Это же младший брат Хайлинне, пришла ему на ум догадка. Это Йоханнес, нет сомнений. Мальчик, только в этом году пошедший в школу, мальчик, не успевший еще в этой жизни никому навредить, чистый, невинный ребенок.
«Хайлинне будет плакать»…, — отрешенно подумал Илонен и поднялся. — «Она будет очень плакать»….
Лаури на ватных ногах подошел к канаве и, преодолевая отвращение, спустился вниз, стараясь не смотреть на то, что еще недавно было Йоханнесом. Тошнота опять подкатила к горлу, мешая дышать, он ощущал в воздухе медный запах крови и именно сейчас многое отдал бы за то, чтобы оказаться у себя дома. Но он обошел кругом труп ребенка и подобрал рюкзачок, обычный рюкзачок, с изображением Симбы, львенка из детского мультика, и его друзей. Лаури не был уверен в том, что убитый мальчик — брат его одноклассницы, но все равно собирался отнести ей ранец — чтобы удостовериться…
— Вставай, придурок, — затряс он Паули, когда поднялся обратно наверх. — Поднимайся и пошли к Хайлинне!
— Я не хочу… Я хочу домой… — Плаксивым голосом проныл его друг и встал на две конечности. — Я не хочу…
Он вдруг припустил бежать по дороге, ведущей в сторону его дома и вскоре скрылся из вида, будто преступник с места преступления. Илонен нервно и с опаской оглянулся: если их кто-нибудь видел, то, может статься, они оба окажутся за решеткой по обвинению в убийстве, которого не совершали. Лаури достал из сумки пакет и сунул в него ранец малыша. Хайлинне должна это увидеть…
Улица была пуста. Он дошел до угла, повернул за него и только тогда помчался во весь опор…
… Хайлинне уже была дома и нервничала, переживая за своего младшего брата. Он заканчивал учиться в полдень. Было уже три часа, но Йоханнес еще не пришел. Девушка успокаивала себя, говорила, что с ним все в порядке, может, он просто задержался в парке, поиграть в мяч или в иные мальчишеские игры, но червячок сомнения внутри подтачивал ее, не давал успокоиться и заняться домашними делами, хотя скоро Тина должна была придти из бассейна, и следовало приготовить ей обед.
— Ой, не хотелось ему, не надо мне лапшу на уши вешать! Хорош заливать!
— Черт бы побрал тебя и твою лошадь, Словесный Понос! — С важным видом отпарировал Лаури и расхохотался. — Валери не единственная девушка во Вселенной, вот Хайлинне, например, тоже ничего, я знаю, я смотрел!
— Каким это образом? Неужели она тебе позволила? — С непередаваемым сарказмом поинтересовался Паули.
Парни засмеялись, так как оба знали о возможности подглядывать за тем, что происходит в женской раздевалки из мужского туалета. В одной из кабинок в стене была небольшая дырка, сквозь которую, однако, все было видно. И Лаури, и Паули каждый раз во время физкультуры простаивали там, отпихивая друг друга задами от вожделенного «экрана».
— Очень смешно, — фыркнул Илонен, давясь ржачем. — Да ты шутник, Рантазалми!
— Стараюсь, мистер Словесный Понос! — Не остался в долгу Паули. — Мне есть у кого учиться!
Парни, перешучиваясь, приблизились к сточной канаве. Оттуда торчал чей-то кроссовок, запачканный чем-то темный, похожим на затвердевшую грязь.
— Что это? — Удивленно пробормотал Лаури, посерьезнев. — Мне не нравится такое положение вещей…
— Да небось какой-нибудь бродяга уснул в помойке, — пожал плечами его друг, чувствуя, однако, неясную тревогу, словно кто-то невидимый шепотом предупреждал его о том, что лучше пройти мимо и забыть об этом, как все люди забывают о вещах, которые не относятся к их личным проблемам. — Идем отсюда. У нас еще репетиция сегодня, или ты забыл?
— Может, плохо стало человеку, и он в канаву свалился, а ты хочешь его тут оставить! — Илонен решил проявить человеколюбие. — Давай посмотрим, ты же не развалишься!
Проклиная все на свете, Рантазалми посмотрел в канаву и тут же отпрянул, силясь удержать внутри свой завтрак.
— О, Господи… — Лаури отскочил от этого места, как ошпаренный и его моментально вырвало. — Там… т-т-там… Господи Иисусе…
Ребенок. Маленький мальчик лет семи. Синие джинсики, желтая футболочка, кроссовки… Лаури Илонен еще раз глянул вниз, чтобы удостовериться, что то, что он видел, не было галлюцинацией, вызванной недавно выпитой банкой пива Фостерс. И в тайной надежде, что сейчас, при ближайшем рассмотрении это окажется всего лишь кучей старого тряпья. Нет… Не оказалось…
У мальчика была начисто оборвана голова. Из шеи торчал белоснежный, сверкающий обрубок позвоночника. Кровь сияла на траве, на его одежде и даже на кроссовках. На валяющийся неподалеку рюкзак тоже попало…
Лаури вновь отшатнулся от края ямы и схватился рукой за рот, но обед, съеденный в школьной столовой, вонючей струей вырвался наружу, забрызгав рвотой его тишку. Илонен упал на колени и долго так стоял, тупо пялясь на Паули, который, как настоящий мужчина, хлопнулся в обморок.
Это же младший брат Хайлинне, пришла ему на ум догадка. Это Йоханнес, нет сомнений. Мальчик, только в этом году пошедший в школу, мальчик, не успевший еще в этой жизни никому навредить, чистый, невинный ребенок.
«Хайлинне будет плакать»…, — отрешенно подумал Илонен и поднялся. — «Она будет очень плакать»….
Лаури на ватных ногах подошел к канаве и, преодолевая отвращение, спустился вниз, стараясь не смотреть на то, что еще недавно было Йоханнесом. Тошнота опять подкатила к горлу, мешая дышать, он ощущал в воздухе медный запах крови и именно сейчас многое отдал бы за то, чтобы оказаться у себя дома. Но он обошел кругом труп ребенка и подобрал рюкзачок, обычный рюкзачок, с изображением Симбы, львенка из детского мультика, и его друзей. Лаури не был уверен в том, что убитый мальчик — брат его одноклассницы, но все равно собирался отнести ей ранец — чтобы удостовериться…
— Вставай, придурок, — затряс он Паули, когда поднялся обратно наверх. — Поднимайся и пошли к Хайлинне!
— Я не хочу… Я хочу домой… — Плаксивым голосом проныл его друг и встал на две конечности. — Я не хочу…
Он вдруг припустил бежать по дороге, ведущей в сторону его дома и вскоре скрылся из вида, будто преступник с места преступления. Илонен нервно и с опаской оглянулся: если их кто-нибудь видел, то, может статься, они оба окажутся за решеткой по обвинению в убийстве, которого не совершали. Лаури достал из сумки пакет и сунул в него ранец малыша. Хайлинне должна это увидеть…
Улица была пуста. Он дошел до угла, повернул за него и только тогда помчался во весь опор…
… Хайлинне уже была дома и нервничала, переживая за своего младшего брата. Он заканчивал учиться в полдень. Было уже три часа, но Йоханнес еще не пришел. Девушка успокаивала себя, говорила, что с ним все в порядке, может, он просто задержался в парке, поиграть в мяч или в иные мальчишеские игры, но червячок сомнения внутри подтачивал ее, не давал успокоиться и заняться домашними делами, хотя скоро Тина должна была придти из бассейна, и следовало приготовить ей обед.
Страница
2 из 13
2 из 13
