Добавить в моё избранное
49 мин, 33 сек 5944
Хайлинне стояла у окна и неотрывно глядела на улицу, каждую минуту ожидая, что фигурка братика вот-вот появиться из-за угла, однако его все не было. Вместо Йоханнеса в поле ее зрения возник ее одноклассник Лаури. Он шел как-то странно, немного пошатываясь из стороны в сторону, и девушка с неприязнью подумала, что он, возможно, снова пьян или, того хуже, обкурен. В руках Илонен держал пакет с символикой их школы. Пакет оттопыривался, и создавалось впечатление, что он несет в нем что-то, похожее на детский рюкзачок, непонятно почему запихав его в полиэтиленовый мешок.
Лаури перешел дорогу и направился к их дому. Через минуту раздался звонок в дверь. Хайлинне твердо решила не открывать ему, но звонки упорно продолжались, и после некоторого времени непрерывного трезвона, она все-таки распахнула дверь, чтобы высказать нахалу все, что о нем думает.
Илонен стоял на пороге, и в его глазах не было пьяного блеска, в них был только ужас. Как будто он совсем недавно пережил что-то и еще не оправился от шока…
— Что тебе нужно, Илонен? — Неприязненно спросила она, тщетно пытаясь унюхать запах алкоголя. Но его не было. Ее одноклассник был трезв, как стеклышко, обмытое водой из озера.
— Я тут нашел кое-что… — Совершенно чужим голосом произнес он. — Думаю, ты должна это увидеть…
Лаури полез в свой пакет и достал из него ранец Йоханнеса. Хайлинне с минуту смотрела на него, потом прошептала:
— Где ты его взял?
— В канаве, — отвел глаза он. — Там есть еще кое-что… очень для тебя важное… Идем, я покажу тебе.
В душу к Хайлинне заползло смутное подозрение, что Илонен ее обманывает, что просто они с Йоханнесом решили пошутить над ней, только и всего… однако она знала, что это было не так.
— Что ты сделал с моим братом, ублюдок! — Закричала она со слезами в голосе и схватила его за футболку. — Что ты с ним сделал?!
— Это не я, клянусь, это не я… — Забормотал Лаури, отступая. — Я бы не смог… я бы никогда не смог… Хайлинне, это не я, это не я, клянусь…
— ЧТО С НИМ?! — Кричала девушка, захлебываясь и борясь с подступающими слезами. — ЧТО С НИМ, ГОВОРИ, СУКА!
Лаури уставился на ее грудь, вздымающуюся под черной спортивной кофтой — она всегда носила черный цвет — и думал почему-то о том, что бы она сделала с ним, если бы узнала, что он подглядывает за ней из мужского туалета. Грудь была небольшой, но она ему нравилась. Очень…
— Идем, Хайлинне, — он взял ее за руку. — Я покажу тебе твоего брата.
— Пусти меня, грязный извращенец, — прорычала она, отпрянув вглубь прихожей. — Меня тошнит от тебя!
Однако все же Хайлинне пошла за ним, проклиная все на свете и плача от не покидающего ее дурного предчувствия. Лаури привел ее к сточной канаве, куда попадали все отбросы из канализации. Из ямы торчал маленький кроссовок…
Еще не подойдя туда, она знала, что увидит там. Ей не хотелось видеть этого, она боялась, но не стала протестовать, когда Лаури за руку подвел ее к краю.
— Не-е-т! — Услышала она свой собственный крик, жуткий, растягивающий слова бас. — ПОЖАЛУЙСТА!
Девушка забила, заколотила кулачками по груди Илонена, истерически плача и крича что-то непонятное, обнимая его за шею и одновременно отталкивая, и рыдая, как умеют рыдать лишь люди, не желающие осознавать что-то ужасное, но знающие, что это осознать придется. Илонен вспомнил, как его вырвало на этом самом месте, и горько усмехнулся. Его блевотина уже почти впиталась во влажную землю, ветер приносил железный запах детской крови… Хайлинне всхлипывала и дрожала. Лаури подумал о том, что, если бы не смерть ее брата, он бы непременно попытался воспользоваться ситуацией, но причина ее плача была слишком страшна. Какая ирония судьбы — при других обстоятельствах он бы просто не смог даже подойти к ней, так она была неприступна вообще и холодна именно с ним.
— Кто мог сделать это? — Она прекратила плакать и шагнула влево. — Кто мог начисто оторвать голову семилетнему ребенку? У кого хватило жестокости?
— Я не знаю, — ответил Лаури после небольшой паузы. — Я не знаю, но, клянусь чем угодно, это был не я…
— Я верю тебе, — тихо ответила Хайлинне и положила ему на плечо руку. — Господи… он был моим братом… ты можешь себе представить, что я сейчас чувствую?
— Могу, — шепотом ответил Илонен. — У меня есть старшая сестра, Ханна, ты знаешь… Если бы с ней случилось что-то подобное, я бы, наверное, умер в ту же секунду…
Девушка закрыла лицо руками и снова заплакала, отшатнувшись в сторону, когда Лаури попытался обнять ее. Она хотела стереть из памяти то, что увидела в яме, но вид обезглавленного брата упорно вставал у нее перед глазами, словно бы Бог хотел, чтобы она запомнила его именно таким, а не веселым и жизнерадостным ребенком, каким он уходил из дома еще утром. Когда ничто еще не предвещало ужаса…
— Сестренка, мне так хорошо, — послышался ей голос брата, но он был глухим, словно ему в рот набилась земля.
Лаури перешел дорогу и направился к их дому. Через минуту раздался звонок в дверь. Хайлинне твердо решила не открывать ему, но звонки упорно продолжались, и после некоторого времени непрерывного трезвона, она все-таки распахнула дверь, чтобы высказать нахалу все, что о нем думает.
Илонен стоял на пороге, и в его глазах не было пьяного блеска, в них был только ужас. Как будто он совсем недавно пережил что-то и еще не оправился от шока…
— Что тебе нужно, Илонен? — Неприязненно спросила она, тщетно пытаясь унюхать запах алкоголя. Но его не было. Ее одноклассник был трезв, как стеклышко, обмытое водой из озера.
— Я тут нашел кое-что… — Совершенно чужим голосом произнес он. — Думаю, ты должна это увидеть…
Лаури полез в свой пакет и достал из него ранец Йоханнеса. Хайлинне с минуту смотрела на него, потом прошептала:
— Где ты его взял?
— В канаве, — отвел глаза он. — Там есть еще кое-что… очень для тебя важное… Идем, я покажу тебе.
В душу к Хайлинне заползло смутное подозрение, что Илонен ее обманывает, что просто они с Йоханнесом решили пошутить над ней, только и всего… однако она знала, что это было не так.
— Что ты сделал с моим братом, ублюдок! — Закричала она со слезами в голосе и схватила его за футболку. — Что ты с ним сделал?!
— Это не я, клянусь, это не я… — Забормотал Лаури, отступая. — Я бы не смог… я бы никогда не смог… Хайлинне, это не я, это не я, клянусь…
— ЧТО С НИМ?! — Кричала девушка, захлебываясь и борясь с подступающими слезами. — ЧТО С НИМ, ГОВОРИ, СУКА!
Лаури уставился на ее грудь, вздымающуюся под черной спортивной кофтой — она всегда носила черный цвет — и думал почему-то о том, что бы она сделала с ним, если бы узнала, что он подглядывает за ней из мужского туалета. Грудь была небольшой, но она ему нравилась. Очень…
— Идем, Хайлинне, — он взял ее за руку. — Я покажу тебе твоего брата.
— Пусти меня, грязный извращенец, — прорычала она, отпрянув вглубь прихожей. — Меня тошнит от тебя!
Однако все же Хайлинне пошла за ним, проклиная все на свете и плача от не покидающего ее дурного предчувствия. Лаури привел ее к сточной канаве, куда попадали все отбросы из канализации. Из ямы торчал маленький кроссовок…
Еще не подойдя туда, она знала, что увидит там. Ей не хотелось видеть этого, она боялась, но не стала протестовать, когда Лаури за руку подвел ее к краю.
— Не-е-т! — Услышала она свой собственный крик, жуткий, растягивающий слова бас. — ПОЖАЛУЙСТА!
Девушка забила, заколотила кулачками по груди Илонена, истерически плача и крича что-то непонятное, обнимая его за шею и одновременно отталкивая, и рыдая, как умеют рыдать лишь люди, не желающие осознавать что-то ужасное, но знающие, что это осознать придется. Илонен вспомнил, как его вырвало на этом самом месте, и горько усмехнулся. Его блевотина уже почти впиталась во влажную землю, ветер приносил железный запах детской крови… Хайлинне всхлипывала и дрожала. Лаури подумал о том, что, если бы не смерть ее брата, он бы непременно попытался воспользоваться ситуацией, но причина ее плача была слишком страшна. Какая ирония судьбы — при других обстоятельствах он бы просто не смог даже подойти к ней, так она была неприступна вообще и холодна именно с ним.
— Кто мог сделать это? — Она прекратила плакать и шагнула влево. — Кто мог начисто оторвать голову семилетнему ребенку? У кого хватило жестокости?
— Я не знаю, — ответил Лаури после небольшой паузы. — Я не знаю, но, клянусь чем угодно, это был не я…
— Я верю тебе, — тихо ответила Хайлинне и положила ему на плечо руку. — Господи… он был моим братом… ты можешь себе представить, что я сейчас чувствую?
— Могу, — шепотом ответил Илонен. — У меня есть старшая сестра, Ханна, ты знаешь… Если бы с ней случилось что-то подобное, я бы, наверное, умер в ту же секунду…
Девушка закрыла лицо руками и снова заплакала, отшатнувшись в сторону, когда Лаури попытался обнять ее. Она хотела стереть из памяти то, что увидела в яме, но вид обезглавленного брата упорно вставал у нее перед глазами, словно бы Бог хотел, чтобы она запомнила его именно таким, а не веселым и жизнерадостным ребенком, каким он уходил из дома еще утром. Когда ничто еще не предвещало ужаса…
— Сестренка, мне так хорошо, — послышался ей голос брата, но он был глухим, словно ему в рот набилась земля.
Страница
3 из 13
3 из 13
