Добавить в моё избранное
410 мин, 18 сек 19103
Лян Аин время от времени затаскивал ученика в свою каморку и показывал ему обломки костей, недавно привезенных ими из Башни. Цвет, запах, звук при разломе — все это было значимо и создавало каждый раз неповторимую комбинацию понятий и смыслов. «Стебельки» они каждый раз отдавали Яким — она толкла их в синей каменной ступе, месила, как месят тесто — неотступно, энергично, то и дело стирая капельки пота с бровей. Получался порошок — желтовато-серый, похожий на раскрошенный мел, но при этом намертво пристающий к коже — Янмин однажды, неловко повернувшись, опрокинул тяжелую ступу с порошком себе на ноги, за что получил от Яким хорошую затрещину. Из этого порошка
Яким делала «лекарство любви», которое на самом деле было лекарством смерти — помогало быстро и безболезненно умереть. Снадобье, как мог заметить Янмин, пользовалось спросом. Яким постоянно посещали какие-то женщины с израненными в кровь маленькими ступнями, зачастую хранящими следы жестких бинтов и совсем не приспособленными для ходьбы. Янмин сразу понял, что особая, тайная цель поездки не позволяет воспользоваться паланкином, который эти дамы, вероятно, до настоящего дня покидали крайне редко. Мужчины приходили реже — Янмин надолго запомнил одного, совсем мальчика, примерно одних с ним лет, высокого, худенького, с разбросанными по плечам, длинными — совсем как у девчонки — волосами. Янмин долго провожал мальчишку взглядом.
Он не решался спросить о нем Яким, но та заговорила сама и объяснила, что юноша «хочет избавиться от старой любовницы, та, чертовка, очень мучает его»… Женщины, как правило, жаждали избавиться от надоевших мужей — чтоб соединиться с молодым любовником или же получить наследство. Янмин как-то высказал Яким свои соображения по поводу того, что мужчины гораздо лучше и вернее женщин, раз они не стремятся, как правило, избавиться от своей половины таким ужасным способом. Яким хохотала, запрокинув голову, а после объяснила: у мужчин нет такой нужды — они просто-напросто продают надоевшую жену в публичный дом и обзаводятся новой, помоложе и покрасивее.
Янмин повторял про себя заговоры и приставал к Яким с вопросами. Отчего умирают мужья женщин, которые приходят к ней за снадобьем? От мертвого яда что ли? Как можно лишить человека жизни, подсыпав ему в пищу толченые «стебельки»? Яким смеялась над его наивностью — жестокость чувствовалась в ее хрипловатом смехе в такие минуты. Ну и ученика нашел себе Лян Аин, ха-ха-ха, он такой болван, что не понимает простых вещей…
— Но Яким… Какая сила может быть заключена в хрупких младенческих костях? «Стебельки» легко размять рукой…
Яким насмешливо выпятчивала нижнюю губу.
— Дурак ты, Янмин… Младенческая кость в нашем деле — незаменимая вещь. Она чиста, пойми ты, и поэтому ее можно наделить любой силой… На что, по-твоему, заклинания, которые ты зубришь целыми днями?
Она рассказывала о том, как ее порошки убивают людей, с тем же детским чувством самодовольства, с каким мальчишки хвастаются пойманными в силки птицами. Ни деньги, которые она получала за свои снадобья, ни побрякушки из драгоценных камней, привозимые ей в изобилии Верховным Магом, не интересовали Яким.
— Нас, наш Дом называют «Слугами будущего»… Но я не слуга будущего, Янмин. Покуда мое мастерство способно изменять будущее, я — его госпожа, понятно тебе?
Янмин кивал — да, ему понятно, что тут непонятного?
Однажды он не выдержал и попытался поцеловать Яким, колдующую над своими порошками, в мягкую, душистую шею. Она отпрыгнула и зашипела, как рассерженная кошка. Янмин старался не смотреть на нее — он был растерян, он бормотал, глядя себе под ноги:
— Но почему, Яким? Тебе нравится кто-то другой? Кто же — Верховный маг? Или Лян Аин?
Яким сердито поправила растрепанные волосы.
— Ни тот, ни другой… Запомни, дуралей, раз и навсегда: рука, причастная к «делу молчания», должна раз и навсегда отказаться от прикосновений к живому человеческому телу — иначе она утратит свое мастерство.
Янмин помнил это и без нее — Лян Аин, зная пылкий нрав своего ученика, без конца твердил об этом. Разумеется, напрасная предосторожность: Янмин был уверен, что любит мертвую девочку из Башни. Но у Яким такие невозможно белые колени, такие нежные локти… И когда еще удастся оживить девочку — Лян Аин за эти несколько месяцев ни разу не возвращал жизнь мертвым. Да что там жизнь — он всего только раз брал Янмина с собой на «поднятие покрывала» — так называлась церемония вскрытия могилы по заказу родственников усопшего. Лян Аин рассматривал труп и по признакам, понятным ему одному, рассказывал семье мертвеца, что ждет каждого ее члена в будущем. Накануне он тщательно разъяснил Янмину, на что следует «глядеть в два зрачка»:
— Во время «поднятия покрывала» я буду хранить молчание, а ты и подавно… Заказчик платит деньги… Я не смогу тараторить без умолку, объясняя тебе, что и как, поэтому запоминай сейчас.
Яким делала «лекарство любви», которое на самом деле было лекарством смерти — помогало быстро и безболезненно умереть. Снадобье, как мог заметить Янмин, пользовалось спросом. Яким постоянно посещали какие-то женщины с израненными в кровь маленькими ступнями, зачастую хранящими следы жестких бинтов и совсем не приспособленными для ходьбы. Янмин сразу понял, что особая, тайная цель поездки не позволяет воспользоваться паланкином, который эти дамы, вероятно, до настоящего дня покидали крайне редко. Мужчины приходили реже — Янмин надолго запомнил одного, совсем мальчика, примерно одних с ним лет, высокого, худенького, с разбросанными по плечам, длинными — совсем как у девчонки — волосами. Янмин долго провожал мальчишку взглядом.
Он не решался спросить о нем Яким, но та заговорила сама и объяснила, что юноша «хочет избавиться от старой любовницы, та, чертовка, очень мучает его»… Женщины, как правило, жаждали избавиться от надоевших мужей — чтоб соединиться с молодым любовником или же получить наследство. Янмин как-то высказал Яким свои соображения по поводу того, что мужчины гораздо лучше и вернее женщин, раз они не стремятся, как правило, избавиться от своей половины таким ужасным способом. Яким хохотала, запрокинув голову, а после объяснила: у мужчин нет такой нужды — они просто-напросто продают надоевшую жену в публичный дом и обзаводятся новой, помоложе и покрасивее.
Янмин повторял про себя заговоры и приставал к Яким с вопросами. Отчего умирают мужья женщин, которые приходят к ней за снадобьем? От мертвого яда что ли? Как можно лишить человека жизни, подсыпав ему в пищу толченые «стебельки»? Яким смеялась над его наивностью — жестокость чувствовалась в ее хрипловатом смехе в такие минуты. Ну и ученика нашел себе Лян Аин, ха-ха-ха, он такой болван, что не понимает простых вещей…
— Но Яким… Какая сила может быть заключена в хрупких младенческих костях? «Стебельки» легко размять рукой…
Яким насмешливо выпятчивала нижнюю губу.
— Дурак ты, Янмин… Младенческая кость в нашем деле — незаменимая вещь. Она чиста, пойми ты, и поэтому ее можно наделить любой силой… На что, по-твоему, заклинания, которые ты зубришь целыми днями?
Она рассказывала о том, как ее порошки убивают людей, с тем же детским чувством самодовольства, с каким мальчишки хвастаются пойманными в силки птицами. Ни деньги, которые она получала за свои снадобья, ни побрякушки из драгоценных камней, привозимые ей в изобилии Верховным Магом, не интересовали Яким.
— Нас, наш Дом называют «Слугами будущего»… Но я не слуга будущего, Янмин. Покуда мое мастерство способно изменять будущее, я — его госпожа, понятно тебе?
Янмин кивал — да, ему понятно, что тут непонятного?
Однажды он не выдержал и попытался поцеловать Яким, колдующую над своими порошками, в мягкую, душистую шею. Она отпрыгнула и зашипела, как рассерженная кошка. Янмин старался не смотреть на нее — он был растерян, он бормотал, глядя себе под ноги:
— Но почему, Яким? Тебе нравится кто-то другой? Кто же — Верховный маг? Или Лян Аин?
Яким сердито поправила растрепанные волосы.
— Ни тот, ни другой… Запомни, дуралей, раз и навсегда: рука, причастная к «делу молчания», должна раз и навсегда отказаться от прикосновений к живому человеческому телу — иначе она утратит свое мастерство.
Янмин помнил это и без нее — Лян Аин, зная пылкий нрав своего ученика, без конца твердил об этом. Разумеется, напрасная предосторожность: Янмин был уверен, что любит мертвую девочку из Башни. Но у Яким такие невозможно белые колени, такие нежные локти… И когда еще удастся оживить девочку — Лян Аин за эти несколько месяцев ни разу не возвращал жизнь мертвым. Да что там жизнь — он всего только раз брал Янмина с собой на «поднятие покрывала» — так называлась церемония вскрытия могилы по заказу родственников усопшего. Лян Аин рассматривал труп и по признакам, понятным ему одному, рассказывал семье мертвеца, что ждет каждого ее члена в будущем. Накануне он тщательно разъяснил Янмину, на что следует «глядеть в два зрачка»:
— Во время «поднятия покрывала» я буду хранить молчание, а ты и подавно… Заказчик платит деньги… Я не смогу тараторить без умолку, объясняя тебе, что и как, поэтому запоминай сейчас.
Страница
26 из 113
26 из 113
