Добавить в моё избранное
410 мин, 18 сек 19102
А если труп оживить, привести в движение…
Янмин схватил Лян Аина за руку:
— Оживить? Вы, господин, можете оживить мертвого?
Лян Аин отдернул руку.
— Ты что, Янмин, чайного корня объелся? Разве твой отец никогда не возвращал жизнь мертвым? Чем же он тогда занимался, интересно знать?
Янмин пожал плечами:
— Я же говорил Вам: мой отец — «земляной червь».. Он выбирал подходящие места для захоронений, гадал о будущем, советовал, где лучше построить дом… По его совету в нашем городе возвели пагоду — в тот год долго не начинались дожди, и отец сказал, что на западной окраине должна стоять пагода — тогда с неба польется вода. А что, разве можно вернуть жизнь человеку, если он уже умер? — снова спросил Янмин. Он, не отрываясь, смотрел на мертвую девочку.
Краем уха он слышал, как Лян Аин стаскивает с рук прилипшие перчатки.
— Все, пойдем, Янмин… Все можно сделать — был бы смысл. Можно и мертвого заставить двигаться, говорить … правда, ненадолго. А возвращать жизнь твоей девке я, извини, не стану — поищи себе живую. Во — первых, слишком поздно…
Янмин перебил его:
— Ну, почему поздно, господин? Она ведь как живая — должно быть, умерла совсем недавно…
Лян Аин посторонился, пропуская мальчика вперед к лестнице. Янмин быстро полез наверх.
— Три месяца назад — сказал снизу Лян Аин. — А то, что труп хорошо сохранился — кстати, плохой знак: он означает, что родственников покойной ждут несчастья…
Янмин на мгновенье перестал карабкаться вверх.
— Какие несчастья, господин?
Лян Аин нетерпеливо тронул мальчика за лодыжку.
— Давай полезай дальше, у меня за спиной, между прочим, не крылья, а мешок с костями. Чтоб узнать о том, какие именно несчастья ждут этих бездельников и пьяниц, нужно, по крайней мере, осмотреть труп хорошенько, а мне за это не платят.
— Так Вы поэтому отказываетесь оживить девочку? — Янмин не смог удержаться от язвительной усмешки. — Потому что с меня нечего получить? И с чего Вы взяли, господин, что ее родители — пьяницы? Может быть, они вполне уважаемые люди?
Они оба стояли теперь возле люка, из которого только что выбрались. Лян Аин перепачканной рукой взял Янмина за подбородок и больно крутанул в сторону.
— Выбирай выражения, а то сброшу тебя назад, к твоей девке… Нормальные люди не спускают мертвых дочерей голыми в Башню: они, как тебе известно, одевают их в лучшую одежду, кладут в гроб зеркало, ну, хотя бы его осколок, и хоронят на кладбище.
Ты хоть знаешь, что ждет душу человека на том свете, если вместе с ним не захоронить зеркало?
Янмин помотал головой.
— Душа постепенно теряет зрение… Она бродит слепая и горе тому из людей, который с ней столкнется в пустынном месте…
— Мой отец считал, что все это сказки… Кстати, он тоже когда-то, еще до моего рождения, спустил маленькую дочь в эту Башню.
Лян Аин взглянул на мальчика так пронзительно, что у того закружилась голова от непонятного страха. Он оттолкнул сына «земляного червя» и быстро зашагал вперед.
Несколько минут спустя, он обернулся и обратился к Янмину и сказал уже другим, спокойным и примирительным, тоном.
— Ну вот что, Янмин… Душа непохороненной сестры не отпустит тебя теперь… Оставайся у нас, мы с Яким сделаем из тебя профессионального мастера «дела молчания» — а дальше решишь сам.
Янмин, как ни был обрадован и ошарашен неожиданным предложением Лян Аина, остановился пораженный:
— Как… и Яким… она тоже?
Лян Аин спокойно посмотрел ему в глаза.
— Да… тоже. У ней есть чему поучиться.
Янмин поковырял носком сандалии рыхлую землю.
— А я смогу оживить ту девочку из Башни, господин?
Лян Аин воздел руки к небу и комично насупил тонкие брови.
— О Пять Гениев, смилуйтесь надо мной… Не могу больше слышать об этой шлюхе! Ты поумнеешь, Янмин, когда постигнешь науку… А не поумнеешь — так валяй — оживляй свою девчонку, посмотрим еще, что у тебя получится…
Янмин почувствовал, как сердце сжимается от сладостного предчувствия…
С того памятного дня он считался полноправным членом Дома. Лян Аин и Яким учили его многому, и, странное дело, несмотря на свое недавнее презрение к любым гаданиям, Янмин почти с первых уроков почувствовал, что прилип к «делу молчания» намертво.
На первый взгляд, учение было скучным и однообразным — целыми днями зубрить заговоры мало кому понравится — но Янмин как-то молниеносно приучил себя к мысли, что за этими странными, часто повторяющимися словами находится вожделенная власть над жизнью и смертью. Человеческие кости не вызывали в нем прежнего отвращения — он привык к ним, как привыкает садовник к скверному запаху перегнойной смеси, с которой он работает долгие месяцы.
Янмин схватил Лян Аина за руку:
— Оживить? Вы, господин, можете оживить мертвого?
Лян Аин отдернул руку.
— Ты что, Янмин, чайного корня объелся? Разве твой отец никогда не возвращал жизнь мертвым? Чем же он тогда занимался, интересно знать?
Янмин пожал плечами:
— Я же говорил Вам: мой отец — «земляной червь».. Он выбирал подходящие места для захоронений, гадал о будущем, советовал, где лучше построить дом… По его совету в нашем городе возвели пагоду — в тот год долго не начинались дожди, и отец сказал, что на западной окраине должна стоять пагода — тогда с неба польется вода. А что, разве можно вернуть жизнь человеку, если он уже умер? — снова спросил Янмин. Он, не отрываясь, смотрел на мертвую девочку.
Краем уха он слышал, как Лян Аин стаскивает с рук прилипшие перчатки.
— Все, пойдем, Янмин… Все можно сделать — был бы смысл. Можно и мертвого заставить двигаться, говорить … правда, ненадолго. А возвращать жизнь твоей девке я, извини, не стану — поищи себе живую. Во — первых, слишком поздно…
Янмин перебил его:
— Ну, почему поздно, господин? Она ведь как живая — должно быть, умерла совсем недавно…
Лян Аин посторонился, пропуская мальчика вперед к лестнице. Янмин быстро полез наверх.
— Три месяца назад — сказал снизу Лян Аин. — А то, что труп хорошо сохранился — кстати, плохой знак: он означает, что родственников покойной ждут несчастья…
Янмин на мгновенье перестал карабкаться вверх.
— Какие несчастья, господин?
Лян Аин нетерпеливо тронул мальчика за лодыжку.
— Давай полезай дальше, у меня за спиной, между прочим, не крылья, а мешок с костями. Чтоб узнать о том, какие именно несчастья ждут этих бездельников и пьяниц, нужно, по крайней мере, осмотреть труп хорошенько, а мне за это не платят.
— Так Вы поэтому отказываетесь оживить девочку? — Янмин не смог удержаться от язвительной усмешки. — Потому что с меня нечего получить? И с чего Вы взяли, господин, что ее родители — пьяницы? Может быть, они вполне уважаемые люди?
Они оба стояли теперь возле люка, из которого только что выбрались. Лян Аин перепачканной рукой взял Янмина за подбородок и больно крутанул в сторону.
— Выбирай выражения, а то сброшу тебя назад, к твоей девке… Нормальные люди не спускают мертвых дочерей голыми в Башню: они, как тебе известно, одевают их в лучшую одежду, кладут в гроб зеркало, ну, хотя бы его осколок, и хоронят на кладбище.
Ты хоть знаешь, что ждет душу человека на том свете, если вместе с ним не захоронить зеркало?
Янмин помотал головой.
— Душа постепенно теряет зрение… Она бродит слепая и горе тому из людей, который с ней столкнется в пустынном месте…
— Мой отец считал, что все это сказки… Кстати, он тоже когда-то, еще до моего рождения, спустил маленькую дочь в эту Башню.
Лян Аин взглянул на мальчика так пронзительно, что у того закружилась голова от непонятного страха. Он оттолкнул сына «земляного червя» и быстро зашагал вперед.
Несколько минут спустя, он обернулся и обратился к Янмину и сказал уже другим, спокойным и примирительным, тоном.
— Ну вот что, Янмин… Душа непохороненной сестры не отпустит тебя теперь… Оставайся у нас, мы с Яким сделаем из тебя профессионального мастера «дела молчания» — а дальше решишь сам.
Янмин, как ни был обрадован и ошарашен неожиданным предложением Лян Аина, остановился пораженный:
— Как… и Яким… она тоже?
Лян Аин спокойно посмотрел ему в глаза.
— Да… тоже. У ней есть чему поучиться.
Янмин поковырял носком сандалии рыхлую землю.
— А я смогу оживить ту девочку из Башни, господин?
Лян Аин воздел руки к небу и комично насупил тонкие брови.
— О Пять Гениев, смилуйтесь надо мной… Не могу больше слышать об этой шлюхе! Ты поумнеешь, Янмин, когда постигнешь науку… А не поумнеешь — так валяй — оживляй свою девчонку, посмотрим еще, что у тебя получится…
Янмин почувствовал, как сердце сжимается от сладостного предчувствия…
С того памятного дня он считался полноправным членом Дома. Лян Аин и Яким учили его многому, и, странное дело, несмотря на свое недавнее презрение к любым гаданиям, Янмин почти с первых уроков почувствовал, что прилип к «делу молчания» намертво.
На первый взгляд, учение было скучным и однообразным — целыми днями зубрить заговоры мало кому понравится — но Янмин как-то молниеносно приучил себя к мысли, что за этими странными, часто повторяющимися словами находится вожделенная власть над жизнью и смертью. Человеческие кости не вызывали в нем прежнего отвращения — он привык к ним, как привыкает садовник к скверному запаху перегнойной смеси, с которой он работает долгие месяцы.
Страница
25 из 113
25 из 113
