Добавить в моё избранное
392 мин, 15 сек 12108
Не могу слова подобрать. Давай мы просто помолчим?!
Он взял ее запястье, осматривая рану от порезов.
От объятия Виктора, ярость Ди несколько приутихла и начала медленно, но верно понижаться.
Они ничего не сделали… ничего не сделали…
заезженно повторяла самой себе Оля, в то время, как ее запястье перекочевало в руку Виктора.
Не смотря на то, что тот посоветовал ей помолчать, из девушки так и вырывался поток слов, который она просто должна была выпустить наружу.
— Я изменилась, понимаешь? Они меня изменили.
Внутри что-то дернулось. Уставшее тело так и кричало о необходимом покое, но Ди не была с ним согласна. Ей нужен был свежий воздух, горячая ванна или обыкновенный сон. Но энергия внутри так и желала выйти.
— Я не знаю, как это объяснить. Просто внутри меня… теперь есть еще что-то
— Виктор, пойми. Я не вижу цветов. Совершенно никаких. Все вокруг серое. И… — она на миг запнулась, подняв взгляд на парня. Ей стало безумно стыдно за свой теперешний внешний облик, и смущение накатило с захлестывающей силой.
— Это шок, со временем все придет в норму.
Он намочил в раковине полотенце и вернулся к запястью девушки, стирая с раны битое стекло.
— Я изменилась, понимаешь? Они меня изменили. Я не знаю, как это объяснить. Просто внутри меня… теперь есть еще что-то.
— Ну что именно? Что в тебе изменили? Разве что ты теперь швыряться столами умеешь, в меня швырнула одним таким, я даже решил что ты меня невзлюбила за что-то. Девушка, с которой мы освобождали тебя. Ее тоже обработали в том подвале, и ничего, живет се спокойно… убивает направо и налево. но довольно милая девушка. Хм… у нее тоже голубые глаза.
— Какого черта, Виктор! Разве ты не понимаешь, что мою жизнь поменяли! Переживали и выплюнули! Извлекли, как ненужную делать в автомобиле! Просто уничтожили! Раздавили в прах! Черт побери, неужели тебе наплевать на это?! Где твое сострадание?! Ведешь себя, будто бы ничего не произошло! Ах, правильно. Это ведь не тебя резали на том треклятом операционном столе! Это не у тебя капались во внутренностях!! Это не ты перетерпел адскую боль на протяжении нескольких часов!! Верно, Виктор? Или у меня еще и пробелы в памяти?? Может быть, это ты у нас жертва обстоятельств?! А я доблестно тебя спасала? Какого черта ты вообще меня туда привел!! Ты вылавливал какого-то ублюдка, но зачем тебе нужна была я? Скажи мне. Ответь! Ведь еще там ты клялся, что не использовал меня как приманку! Проклятье, как я могу теперь доверять тебе, после того, что произошло?! Ты совершенно бессердечный!! Ненавижу таких людей!! Ненавижу!!
Поток слов, вырвавшийся у девушки, был неожиданным даже для нее самой. Но вся неуверенность и смущенность как водой смыло. В ее глазах и действиях пылали ярость и злость, которую усмирить было бы сейчас довольно тяжело.
В процессе яростной речи, Ди вырвалась из бережных рук Виктора, этим же жестом послав подальше всю его добросердечность. Сейчас ей было абсолютно все равно, что о ней подумает или что с ней сделает Виктор. Ее гнев разжигался с каждой секундой все больше и больше.
Виктор немного помрачнел.
Улыбка стерлась с лица. Говорил он тихо и спокойно.
— Действительно че это я? Успокаиваю тебя, пытаюсь как то утешить. А давай лучше поплачим? Над этим несправедливым миром и что на земле живут всякие бесчувственные уроды вроде меня, которым плевать на чужое горе. Пойми Ди, Я не испытываю чувств, и потому до сих пор жив и на свободе. У меня есть набор привычек и есть набор масок, но у меня нету маски с надписью на ней десятым кеглем, таймс нью рома — «Скорбь». Прости.
Себя пристрелить уже предлагал, ты не захотела, второй раз предлагать не буду. Так что если хочешь забыть боль, просто убей себя. И все вокруг станет не бесцветным, а просто черным.
Он встал, выдернул ремень из штанов и схватил девушку за забинтованное плечо, швырнув на кровать.
Двойной узел наскоро связал ей руки.
— Он само затягивающийся, их использовали в милиции, когда с наручниками напряг был. Так что чем больше будешь брыкаться, тем сильнее он будет затягиваться. А пока ты временно все-же в одной позе. Я вытащу стекло, что у тебя под кожей застряло. Еще гнить будет. Там-же зеркало, а их серебром покрывают, ты хоть знаешь как это опасно? Оно тонкое и хрупкое.
Вооружившись швейной иглой и бутыльком йода, он начал вытаскивать стекло из раны девушки.
— Ублюдок… — прошипела она.
— Ага я такой, долго же пришлось на этот факт глаза твои открывать.
Он был явно не в настроении вести беседы. Очередная стекляшка высунулась из раны и поддеть ее было невероятно трудной задачей, ведь от любого неверного движения, осколок мог сломатся, оставив наименьшую часть в ране. И вытаскивать его пришлось бы еще минут десять. Наконец осколок был вытащен и парень вздохнул с облегчением.
Он взял ее запястье, осматривая рану от порезов.
От объятия Виктора, ярость Ди несколько приутихла и начала медленно, но верно понижаться.
Они ничего не сделали… ничего не сделали…
заезженно повторяла самой себе Оля, в то время, как ее запястье перекочевало в руку Виктора.
Не смотря на то, что тот посоветовал ей помолчать, из девушки так и вырывался поток слов, который она просто должна была выпустить наружу.
— Я изменилась, понимаешь? Они меня изменили.
Внутри что-то дернулось. Уставшее тело так и кричало о необходимом покое, но Ди не была с ним согласна. Ей нужен был свежий воздух, горячая ванна или обыкновенный сон. Но энергия внутри так и желала выйти.
— Я не знаю, как это объяснить. Просто внутри меня… теперь есть еще что-то
— Виктор, пойми. Я не вижу цветов. Совершенно никаких. Все вокруг серое. И… — она на миг запнулась, подняв взгляд на парня. Ей стало безумно стыдно за свой теперешний внешний облик, и смущение накатило с захлестывающей силой.
— Это шок, со временем все придет в норму.
Он намочил в раковине полотенце и вернулся к запястью девушки, стирая с раны битое стекло.
— Я изменилась, понимаешь? Они меня изменили. Я не знаю, как это объяснить. Просто внутри меня… теперь есть еще что-то.
— Ну что именно? Что в тебе изменили? Разве что ты теперь швыряться столами умеешь, в меня швырнула одним таким, я даже решил что ты меня невзлюбила за что-то. Девушка, с которой мы освобождали тебя. Ее тоже обработали в том подвале, и ничего, живет се спокойно… убивает направо и налево. но довольно милая девушка. Хм… у нее тоже голубые глаза.
— Какого черта, Виктор! Разве ты не понимаешь, что мою жизнь поменяли! Переживали и выплюнули! Извлекли, как ненужную делать в автомобиле! Просто уничтожили! Раздавили в прах! Черт побери, неужели тебе наплевать на это?! Где твое сострадание?! Ведешь себя, будто бы ничего не произошло! Ах, правильно. Это ведь не тебя резали на том треклятом операционном столе! Это не у тебя капались во внутренностях!! Это не ты перетерпел адскую боль на протяжении нескольких часов!! Верно, Виктор? Или у меня еще и пробелы в памяти?? Может быть, это ты у нас жертва обстоятельств?! А я доблестно тебя спасала? Какого черта ты вообще меня туда привел!! Ты вылавливал какого-то ублюдка, но зачем тебе нужна была я? Скажи мне. Ответь! Ведь еще там ты клялся, что не использовал меня как приманку! Проклятье, как я могу теперь доверять тебе, после того, что произошло?! Ты совершенно бессердечный!! Ненавижу таких людей!! Ненавижу!!
Поток слов, вырвавшийся у девушки, был неожиданным даже для нее самой. Но вся неуверенность и смущенность как водой смыло. В ее глазах и действиях пылали ярость и злость, которую усмирить было бы сейчас довольно тяжело.
В процессе яростной речи, Ди вырвалась из бережных рук Виктора, этим же жестом послав подальше всю его добросердечность. Сейчас ей было абсолютно все равно, что о ней подумает или что с ней сделает Виктор. Ее гнев разжигался с каждой секундой все больше и больше.
Виктор немного помрачнел.
Улыбка стерлась с лица. Говорил он тихо и спокойно.
— Действительно че это я? Успокаиваю тебя, пытаюсь как то утешить. А давай лучше поплачим? Над этим несправедливым миром и что на земле живут всякие бесчувственные уроды вроде меня, которым плевать на чужое горе. Пойми Ди, Я не испытываю чувств, и потому до сих пор жив и на свободе. У меня есть набор привычек и есть набор масок, но у меня нету маски с надписью на ней десятым кеглем, таймс нью рома — «Скорбь». Прости.
Себя пристрелить уже предлагал, ты не захотела, второй раз предлагать не буду. Так что если хочешь забыть боль, просто убей себя. И все вокруг станет не бесцветным, а просто черным.
Он встал, выдернул ремень из штанов и схватил девушку за забинтованное плечо, швырнув на кровать.
Двойной узел наскоро связал ей руки.
— Он само затягивающийся, их использовали в милиции, когда с наручниками напряг был. Так что чем больше будешь брыкаться, тем сильнее он будет затягиваться. А пока ты временно все-же в одной позе. Я вытащу стекло, что у тебя под кожей застряло. Еще гнить будет. Там-же зеркало, а их серебром покрывают, ты хоть знаешь как это опасно? Оно тонкое и хрупкое.
Вооружившись швейной иглой и бутыльком йода, он начал вытаскивать стекло из раны девушки.
— Ублюдок… — прошипела она.
— Ага я такой, долго же пришлось на этот факт глаза твои открывать.
Он был явно не в настроении вести беседы. Очередная стекляшка высунулась из раны и поддеть ее было невероятно трудной задачей, ведь от любого неверного движения, осколок мог сломатся, оставив наименьшую часть в ране. И вытаскивать его пришлось бы еще минут десять. Наконец осколок был вытащен и парень вздохнул с облегчением.
Страница
46 из 114
46 из 114
