Театр двух ролей

— Ты… ты даже не понимаешь, что я пережила. Я не хочу, чтобы ты меня жалел. Просто… ну, неужели это так тяжело понять??…

— А что же ты от меня хочешь? Жалость тебе не нужна, нужно понимание? Мне испытать тоже самое? Что бы мы вновь могли нормально общаться? Ты не представляешь что я испытал когда ты пропала, я перерыл всю здание, прошерстил сверху-донизу. Убил кучу народа. Хотел уже от отчаяния убить себя. Впрочем к чему тебе это рассказываю? Тебе не интересно. И знаешь, я тебе соврал. Ты была приманкой, ты лежала посреди сцены и я ждал пока зазевавшийся маньяк пройдет и увидит тебя. И я нашол такого, и убил. А после скинул его тело в аркестровую яму, потому что это было чтото вроде подарка живущему в подвале людоеду. Который живет тем что жрет трупы оставленные людьми вроде меня. После нас всегда много тел. Знаешь о чем я подумал в разговоре с ним. Мне кажется свою ученицу убил я, собственными руками, а после мое подсознание просто выкинуло этот эпизод из памяти. потому я в ближайшее время зайду в свою старую квартиру и посмотрю есть ли там труп, или я сейчас на себя наговариваю.

Потому я просто не могу понять тебя, я просто не привык горевать подолгу, я просто смиряюсь. Черно-белое зрение. чтож должны быть плюсы в этом. например…

Он ткнул пальцем в лоб Ди.

— например телегинез. Глаза без зрачков, в этом должно быть и хорошее, например они теперь голубые и очень красивы. Вот например я тебя связал

Наконец с раной было покончено, убрав окровавленные осколки в мусорку, а инструменты в ящик стола.

и теперь могу немного позабавится.

Он легонько размахнулся и треснул по попке девушке.

После он получил пяткой в живот, удар был не силен, но неожидан.

— Ты… ты даже не понимаешь, что я пережила. Я не хочу, чтобы ты меня жалел. Просто… ну, неужели это так тяжело понять??…

взвыла она, частично от боли в ладонях, частично от бессилия, и наконец, частично от того, что этот проклятый и глубоко обожаемый ею парень теперь явным образом показывает, что с ним шутки плохи, да и еще не перестает заботиться о ее неудачной ране.

Все эти пункты лишь подбросили масло в огонь, и без того разгоревшийся внутри Оли. От неожиданного прилива сил и ярости, Ди резко ударила ногой в живот Виктора и, когда тот в следующий миг оказался лежать рядом с ней на кровати, залезла на него сверху и, наклонившись до уровня губ, произнесла:

— А что, если я стану вдруг плохой девочкой? Что ты сделаешь?

Любимая девушка уже гордо восседала сверху.

Она наклонилась как раз до его губ.

Он резко приподнялся и поцеловал ее губы.

Руки тем временем сомкнулись на боках Оли.

— В каком плане плохой?

Поцелуй стал для Ди и желанным и неожиданным. Ярость внутри завыла, а сердце предательски ёркнуло. Поначалу девушка хотела сопротивляться, но получилось наоборот. Она прильнула к его губам со страстью равной всем своим эмоциям вместе взятым.

Руки Виктора скользнули по бокам. Ди попыталась освободить свои руки от ремня, но ее попытки были тщетны. Ремень с шипением вонзился в кожу, не давая пути отступлений.

«Пиявка мерзкая!»

Яростный взгляд бросился на Виктора, который со спокойствием лежал на кровати, наверняка со скрываемым удовольствием наблюдающий за ее жалкими попытками освобождения.

— Ты…

прошипела она, сквозь стиснутые зубы, и нагло сунула в лицо парню свое завязанное запястье.

— Развяжи немедленно! Иначе…

глаза сверкнули от пульсирующих внутри эмоций.

— Летающие столы. Это не все, на что я могу быть способна, любимый.

последнее слово она произнесла с явной издевкой, хоть и вложила в них некоторую долю откровенных чувств.