Долг

На униформе конного охранника нарочито выделялись нашивки федеральной службы исполнения наказаний. В этом крохотном и жестоком мирке торфоразработки нашивки были фетишем, кричащим о причастность их обладателя к местной элите.

— А ну, стой! Чего это вы мне тут устроили?! — свирепея закричал он на конвоиров.

Автоматчик поднял на него искажённое кровавой одержимостью лицо:

— Не извольте беспокоиться, гражданин начальник. Воспитательную работу проводим с симулянтом. Больного из себя корчит. А мы его лечим.

Автоматчик озорно подмигнул двум другим надзирателям, ища у них поддержки, но те стояли, испуганно выпучив глаза на всадника-конвоира, и не торопились выручать своего коллегу, вооружённого автоматом.

— Что у него? — спросил всадник.

— Да ничего… — начал, было, автоматчик, но осекся под острым внимательным взглядом конного охранника.

Всадник указал рукояткой плётки в сторону надзирателя с обрезом, намекая, что хочет услышать ответ именно от него.

— Баран говорит, что артроз у него. Ноги больные. Ходить ему тяжело. Или не может он ходить, — честно ответил тот на вопрос начальника.

Всадник снова упёр взгляд в лоб автоматчика и, угрожающе растягивая слова, сказал:

— Тебе чмудаку объясняли, что у баранов цена есть? Ты, падла, понимаешь, что добро хозяйское портишь? Если у него ноги больные, то пусть руками работает. На шнеки его завтра поставишь. Пусть рукоятки крутит. А если он подохнет до завтра, то кто его работу выполнять будет?

— Так, найдём кого-нибудь… — начал было автоматчик, но опасливо замолчал, подбирая подходящие слова.

— Ответ неправильный! — констатировал всадник. — Если он подохнет, то ты станешь на его место, и будешь выполнять его работу. Тебе понятно, придурок?

— Да! Он сможет. Я же только попугать его хотел.

— Ну, я вижу, как ты его попугал. Раны открытые загоняться. Завтра лихорадка у него будет. А ещё денька через три — он ласты склеит. И из старших овчарок, ты, милый человек, пойдёшь в бараны, чтобы другим неповадно было рабов калечить ради собственного удовольствия. И без твоих стараний бараны каждый день дохнут. А как ты собираешься план выполнять? Ведь едва-едва до нормы дотягиваете, блевотина зомбячья.

Довольный произведенным эффектом, всадник откинулся в седле. Автоматчик нервно дернул кадыком, пытаясь проглотить зажавший горло комок. Он боялся.

Колонна рабов уже прошла мимо места экзекуции человека с больными коленями и продолжала удаляться в сторону лесной опушки. Всадник развернул лошадь и погнал её той же ленивой рысью вдогонку за рабами.

Трое вертухаев остались стоять возле окровавленного человека.

— Мужики, поможете его до лагеря донести? — спросил у коллег автоматчик.

Один из надзирателей с дубинкой молча развернулся и торопливо пошёл догонять колонну, а второй ухмыльнулся и сказал:

— Не, Паша. Сам разбирайся. Я теперь за тебя подписываться не буду, а то еще вместе с тобой из младших овчарок в бараны переведут.

— Ну и катись ты на хрен отсюда.

— Ты гонор то умерь, Паша. Это пока ты ещё в старших овчарках ходишь, а завтра можешь и в стадо попасть. Не стоит заранее нарываться.

— Я своё место знаю, Бобыль. Не тебе меня учить. Моё дело собачье, конечно, но мы ещё посмотрим, как оно дальше все повернётся.

Уже догнавший колонну, вертухай остановился и обернувшись прокричал оставшемуся товарищу:

— Бобыль! Ты чего там? Бараны скоро купаться будут! Хватит лясы точить!

— Сейчас! — прокричал Бобыль и, перехватив дубинку поухватистее, побежал догонять колонну.

Автоматчик остался стоять над лежащим на дороге человеком.

— Да провались ты пропадом, баран тупой! — озлоблено и с отчаянием закричал он на раненого раба. — Не было печали — черти накачали. Если завтра на работу не выйдешь, я с тебя живого шкуру спущу! Понял?

Было заметно, что автоматчику хочется выместить злость и раздражение на жертве, но он боялся покалечить раба ещё больше. Судя по его страху, уже были случай когда «овчарки» отправлялись в «стадо» уже в качестве «баранов».

Прячущийся в траве щуплый человек забеспокоился. Если автоматчик останется стоять здесь или потащит раба в лагерь, то придётся ждать или завтрашнего полудня для продолжения операции или убивать автоматчика здесь и сейчас. Первый вариант предполагал, что детей могут вывезти сегодня вечером или завтра утром, и он снова не успеет их спасти, а второй вариант грозил риском проявить себя раньше положенного времени. А шансы у щуплого были не велики и без этого. Уже можно было бежать к базе. Пулеметчика на вышке уже не было видно, но его сдерживал только проштрафившийся надзиратель.

Автоматчик не стал задерживаться. Он вытащил верёвочные петельки и принялся вязать лежащую жертву.