И настанет день третий

Сколько точно сказать было невозможно. Окружающая темнота делал нас абсолютно слепыми. Хорошо, что еще не приходилось соображать куда идти. С двух сторон шершавый камень, сзади беснующийся Анцыбал, остается лишь одно — путь вперед… Вперед быстрыми приставными шажками.

Когда за темным силуэтом пробирающегося впереди Сурена забрезжил легкий, едва различимый свет, я вздохнул с облегчением. Хотя, если подумать, какое там облегчение! Анцыбал, лобасты, черви — это все цветочки. Ягодки нас ждали впереди.

Каменный лаз, через который мы пробирались, наконец закончился. И мы буквально вывалились на ступеньки широкой, закрученной в спираль лестницы. На миг мне показалось, что призраки, терзавшие меня в темноте туннеля, вновь вернулись, причем вернулись, приведя с собой многочисленное подкрепление. Однако, странные призраки, они шарахнулись от нас с такой же поспешностью и с таким же ужасом, как и мы от них.

Господи, чего это я туплю? Какие призраки?! Это же люди, те самые грешники, которые носят свинцовые слитки. Оставив свою ношу в седьмом круге, они поднимаются вверх по «лестнице позора». Не мудрено, что несчастные испугались. Они приняли нас за приведения, которые вдруг выпрыгнули из глубины каменных стен.

Как и говорил Жиль, потайной туннель выходил совсем невдалеке от начала лестницы, поэтому даже без факелов здесь было достаточно светло. Светло для призраков, но темно для нас, особенно для меня, избитого и одноглазого. Не удивительно, что я с ходу налетел на какого-то мужика в изодранной рубахе с грязным кружевным воротником. Дворянин из восемнадцатого века, правда, давно растерявший свою важность, гордость, достоинство, манеры и лоск. Он завизжал от страха как свинья. Оно и понятно, я с ледорубом наперевес уж очень напоминал хорошо всем знакомый образ смерти с косой в руках.

— Заткнись! Я такой же узник, как и ты, — моя рука мигом закупорила незнакомцу рот.

Мужик даже не попытался ответить. Он был столь напуган, что мог лишь мычать, да таращиться выпученными глазами.

— Успокоишься ты или нет? — я как следует встряхнул современника славных мушкетеров.

— Не надо, я еще могу работать, — простонал мой подопечный, так и не поверив, что перед ним обычный человек.

Хрен с ним, не верит, ну и не надо. Сейчас главное, чтобы он говорил, причем говорил быстро и четко.

— Там, внизу, возле выхода, много циклопов? Говори же!

— Что? — грешник никак не ожидал такого вопроса.

— Спрашиваю, охранников внизу много? — я повторил вопрос более мягко, надеясь тем самым хоть немного успокоить собеседника поневоле.

— Леха, проход уже открылся почти на полметра, — прокричал стоящий невдалеке Сурен. — Бежим, пока сюда не пожаловала эта тварь!

Слова моего друга каким-то магическим образом подействовали на человека, которого я держал за грудки. Он то ли догадался кто мы такие, то ли подумал о своей незавидной участи, если задержится здесь, в том самом месте, где вот-вот должно появиться ужасное чудовище. Так или иначе, но грешник быстро затараторил:

— Я видел всего троих. Один возле входа на лестницу, два других на той стороне реки, подгоняют колонну. Остальные ниже, гораздо ниже. У них там что-то случилось. Но я не знаю что. Я больше ничего не знаю. Отпустите меня. Отпустите, пожалуйста. Я вам ведь ничего не сделал.

Слова вылетали из него как из пулемета, и, кажется, несчастный был даже готов пустить слезу.

— Вали отсюда! — я подтолкнул трясущегося от страха человека вверх по лестнице, а сам обернулся к Сурену. — Слыхал, всего трое?

— Целых трое, — поправил меня подводник.

— Могло быть и хуже.

— Да, могло, — Сурен кивнул.

Мы обменивались ничего не значащими фразами, собираясь с силами и духом. Но тянуть дальше было просто невозможно. Анцыбал дышал нам в спину, и, кажется, даже уже совсем не в переносном смысле.

— Ладно, давай делать то, ради чего пришли, — я с самым решительным и воинственным видом, на который был только способен, повертел в руках ледоруб.

— Эх, сейчас бы по этой лесенке да наверх, — Сурен с тоской посмотрел на проходящих мимо людей.

— Наверх не получится. Только до третьего круга. А дальше что?

— Да знаю я, — Сурен набрал в легкие побольше воздуха, подбадривающее толкнул меня кулаком в грудь и скомандовал, — Ну, с богом! Пошли что ли?

Мы выскочили из-под огромной каменной арки одновременно, рядом. Благо ширина «лестницы позора» позволяла, и окажись нас ни двое, а десятеро, то мы и тогда смогли бы атаковать цепью. Информатор не солгал. Циклоп стоял в десяти шагах от входа и зорко пас свое стадо, следя чтобы по пути к загону, ни одна овца не свернула в сторону.

Как раз именно сейчас наполнялись последние, нижние тигеля, и поэтому узников на седьмом уровне собралось вдвое больше обычного. По перешейку меж золотой рекой и краем пропасти змеились две цепочки носильщиков.