Кровавые небеса

Блондинка вырывалась, но сравнительно вяло. У самого порога девушка обернулась и прожигающе злой взгляд больших синих глаз, метнувшийся в мою сторону, не предвещал ничего хорошего. Что ж, вполне возможно, что вскоре мне не хило аукнется помещение в обезьянник младшей сестрёнки криминального авторитета. Как прекрасен этот мир.

Как только его напарник покинул комнату, старший сержант приступил к планомерному и скрупулёзному снятию свидетельских показаний. Под «свидетелями» он подразумевал Эроса и Златана, меня же предпочёл игнорировать. Брюнет держался непринуждённо, на вопросы отвечал охотно, словом, успешно поддерживал образ добропорядочного гражданина, всячески содействующего полиции. Он даже на меня произвёл впечатление. Однако, Ковач — человек старой закалки и уж точно не дурак, а потому недоверие угадывалось в плотно сжатых губах и слегка приподнятой брови старшего сержанта. Пусть секс-индустрия и обзавелась легальным статусом, далеко не все относятся к ней положительно, а хозяин нескольких сомнительных клубов и, как минимум, одного притона и подавно не может выглядеть «добропорядочным», законопослушным гражданином в глазах большинства. И сержант Ковач не исключение.

Ченский вернулся несколько минут спустя. Честное слово, мне совершенно не понравилось то, как он посмотрел на Златана. На две пустые рюмки. На меня. Снова на Златана. Эти прищуренные карие глаза сильно смахивают на рентген. Я заняла позицию стороннего наблюдателя, — нельзя сказать, что по собственной инициативе, — прислонившись к стене и скрестив руки на груди. А что ещё мне остаётся? Да, теоретически мой статус выше, чем у этой парочки в форме, но фактически… Ну что прикажете делать, набить им морды? Увольте, мне и так за сегодня досталось.

Стою. Наблюдаю. Пытаюсь абстрагироваться от жгучей боли в плече и общей ломоты в теле, ноющем так, будто его пропустили через бельевую сушилку. Музыка, приглушённая с приездом полиции, снова наращивает громкость; лёгкие вибрации передаются вверх по стенам и, соответственно, моей спине. Это даже успокаивает. Немного.

— Так эта девушка не является постоянной клиенткой? — Нарочито тихий голос сержанта, подкреплённый градусом настойчивости, вернул меня к реальности, из которой я на некоторое время выпала. Что-то мне подсказывает, что этот вопрос задаётся не в первый раз. Интересно, отчего же? Марго абсолютно точно является завсегдатаем клубов Эроса, буквально преследует бедного танцора…

— Нет. Я ведь уже сказал, что вижу капитана Абданк впервые. — Сам тон ответа, непривычно близкий к раздражению, заставил меня обратить внимание на Златана, допрашиваемого Мургасом. А потом я наконец поняла, к чему всё идёт… Этот засранец пытается нарыть на меня компромат? Вот дерьмо!

— А как вы думаете, пан Картулис, что привело пани Абданк в данное заведение, если она не является его завсегдатаем? — Гнул своё Ченский. Вместе с тем он испытывал на прочность моё терпение. Обращение «пан Картулис» является уважительным, но характерное звучание и интонации, которыми буквально сочился голос сержанта, сделали эти слова похожими на издёвку. Хм, а фамилия литовского происхождения. Что ж, теперь я хотя бы знаю его национальность. Впрочем, это малополезная информация.

— Может, вам следует спросить у «пани Абданк», что привело её сюда? — Прошептала я на ухо Мургасу, подкравшись со спины. Он резко обернулся, но лицо его выражало спокойствие. Крепкие нервы, да? Что ж, как и ожидалось. Мой шёпот скорее напоминал шипение, так сказывается сдерживаемая злость. Златан вздохнул с облегчением. Было видно, что он на грани.

— Позвольте мне закончить допрос, без ваших… — Это уже был не прохладный, а прямо таки ледяной тон. И что я сделала этому сержанту?

— Стойте-ка, — перебила я его, более не церемонясь, — Никто из присутствующих не обязан отвечать на этот вопрос. Он совершенно не имеет отношения к делу. Даже моё еженедельное участие в групповых оргиях на лесной поляне не оказало бы никакого влияние на ход данного дела. Обер-полицмейстер сообщил мне, что сюда прибудут люди, способные оказать помощь. Видимо, его ввели в заблуждение, потому как единственное, что доставляет вам удовольствие, это вставлять палки мне в колёса. И, Ченский, запомните на будущее, что для вас я — капитан Абданк. В крайнем случае — специальный агент. Но никак не «пани».

— Да что вы, «капитан»? Я нисколько не умаляю ваших заслуг и талантов — они, несомненно, велики, раз уж смогли обеспечить вам столь быстрое продвижение по службе. Вы, наверняка знакомы со многими высшими чинами, причём, весьма тесно? Может быть, и меня познакомите как-нибудь, по-товарищески? — Гнусная улыбка вкупе с явно оскорбительным подтекстом и откровенным, оценивающим взглядом, заставила меня поморщиться и приложить немалые усилия для сохранения самоконтроля. Вот же гад.

— Знаете что, Ченский? Смешивать меня с грязью вы сколько угодно вольны в своём больном воображении.