Добавить в моё избранное
373 мин, 33 сек 5497
Он не стал ничего проверять… Зачем лишний раз портить себе настроение и раскисать, когда дело всей жизни близится к концу? Прежде чем совсем оторваться от докучливого, бесполезного теперь краснокожего, Твинс все-таки не удержался и обернувшись задал ему еще один, как он считал последний вопрос:
Как они настигли их? Как? Эти слуги не признают ружей, а банда Шатерхенда была ДЕЙСТВИТЕЛЬНО вооружена и опасна? Как они перебили их с такой легкостью, если я один положил больше дюжины этих «красных»?
Я просто не стал предупреждать… — индеец последовал за голосом Билла и его посох мерно отсчитывал коротенькие шаги. — Наверное должен был бы… Но я просто испугался. Их и вправду было слишком много и они были слишком хорошо вооружены. Если с тобой я отделялся всего лишь прострелянным коленом, то эти лихие люди не оставили бы мне ни малейшего шанса. Так что их попросту застали врасплох… Наверное ночью подкрались тихо и сняв часовых завернули всю банду в мешки… А затем снесли сюда. И стали давать Выбор… — отвечая, Экзальчибуте незаметно успел подойти вплотную к Твинсу и, задрав вверх голову, принюхался. — В такие моменты, в таких местах я даже рад своему увечью. Запахи и звуки просто кричат мне о Смерти. Новый Город, тот самый Тихий Холм еще хотя бы трепыхается, агонизирует. Там все же еще есть дети… И люди хоть механически и безрадостно, но выполняют какую-то работу, совершают ДВИЖЕНИЯ… Если долго не колыхать воздух — он умирает, как неизбежно зацветает стоячая вода в озере… Даже неживая на первый взгляд вещь умирает без движения. — затем он «посмотрел» на Билла. Белые, без малейшего намека на цвет глаза не шевелились. Руки ощупывали лицо и карманы Твинса. Он не возражал, хотя и держал нож наготове. Наконец по лицу индейца прошла легкая дрожь, его скулы свело, так словно он съел лимон. Отведя в сторону правую ладонь и сжав ее в кулак, левой он извлек на свет золото кольцо Дженифер. — Прежде чем отправишься дальше… Прежде чем пойдешь бродить по этому умершему Городу… Выбрось ЭТО — Экзальчибуте держал кольцо только кончиками подрагивающих пальцев, будто оно было опасной ядовитой гадиной. — Не стоит входить в такие места, с грузом чужих, не самых чистых и лучших путей… Оставь свою память на этой улице.
Билл вырвал у него из рук кольцо. Дело было вовсе не в том, что оно золотое. Уже давно Твинс заметил за собой, что бережет драгоценный металл скорее по намертво въевшийся в душу с раннего детства привычке. Но сейчас причина была иная. Он просто не хотел выбрасывать свою память. В конце концов это было все, что у него осталось от первой (и последней) в его жизни жены.
Нет, — Билл не собирался ничего объяснять болтливому краснокожему, и хотел было уже идти дальше, к виднеющийся вдали пустой главной площади, но индеец остановил его уверенным движением.
Можешь губить себя как захочешь. Но помни мои слова — эта вещь наверняка принесет тебе вред… Скорее всего приманит неких духов, встреча с которыми будет тебе неприятна… Может быть уже… — он понизил голос. — Оружие всегда помнит Войну, чаша — Пиры, а в вещах любящих матерей, часто остается отпечаток памяти их детенышей, — Твинс вздрогнул от мыслей об Анжелике. «Они ведь так похожи… И эти кошмары с ее участием начались только тогда, когда»… — он все понял. Экзальчибуте снова был непостижимым образом прав. Он понимал, что к чему во всем этом бардаке куда лучше Билла. Но мужчина с Местью в сердце не нашел в себе сил разжать ладонь и уронить кольцо на землю. Он слишком сильно привязался к поселившемуся у него в снах маленькому беззащитному существу. И перспектива кошмаров не страшила его. Скоро уже его миссия закончится и тогда он лишится Страха совсем.
Ладно, глупый, упертый бледнолицый… Поступай как знаешь, мое дело только дать совет, — слепец выглядел немного обиженным, оттого, что Твинс столь наплевательски отнесся к его словам. Но никакого страха или решимости все изменить в его голосе не было. — Я полагал, что ты так и поступишь. Тогда тебе нужно вот это, — он засунул правую руку в какую-то небольшую сумку, висевшую у него за спиной, рядом с колчаном стрел. Когда он ее вытащил, с кончиков пальцев сыпался какой-то черный, напоминающий пепел порошок. Он плюнул на ладонь, растер получившуюся жижу, а затем очень быстро провел на шее у Билла несколько черточек. Твинсу было бы глубоко на это начхать, если б не легкий зуд и покалывание, которые он ощутил в местах прикосновений индейца. Ощущения были даже немного приятными, словно маленький комар посасывал через кожу кровь, параллельно вводя в организм легкое обезболивающее.
И что теперь? Я стал «сиу»?
Не злорадствуй. Это охранный знак… Теперь у тебя на шее живет маленький паучок. Не обижай его ладно, а то он может обидеться и будет кусать не твоих врагов, а тебя… — слепец улыбнулся, довольный своей работой. Биллу только и оставалось, что вздохнуть. «Дикарь, он и есть дикарь» — с сожалением констатировал он и, положив кольцо поглубже в карман, двинулся вперед.
Как они настигли их? Как? Эти слуги не признают ружей, а банда Шатерхенда была ДЕЙСТВИТЕЛЬНО вооружена и опасна? Как они перебили их с такой легкостью, если я один положил больше дюжины этих «красных»?
Я просто не стал предупреждать… — индеец последовал за голосом Билла и его посох мерно отсчитывал коротенькие шаги. — Наверное должен был бы… Но я просто испугался. Их и вправду было слишком много и они были слишком хорошо вооружены. Если с тобой я отделялся всего лишь прострелянным коленом, то эти лихие люди не оставили бы мне ни малейшего шанса. Так что их попросту застали врасплох… Наверное ночью подкрались тихо и сняв часовых завернули всю банду в мешки… А затем снесли сюда. И стали давать Выбор… — отвечая, Экзальчибуте незаметно успел подойти вплотную к Твинсу и, задрав вверх голову, принюхался. — В такие моменты, в таких местах я даже рад своему увечью. Запахи и звуки просто кричат мне о Смерти. Новый Город, тот самый Тихий Холм еще хотя бы трепыхается, агонизирует. Там все же еще есть дети… И люди хоть механически и безрадостно, но выполняют какую-то работу, совершают ДВИЖЕНИЯ… Если долго не колыхать воздух — он умирает, как неизбежно зацветает стоячая вода в озере… Даже неживая на первый взгляд вещь умирает без движения. — затем он «посмотрел» на Билла. Белые, без малейшего намека на цвет глаза не шевелились. Руки ощупывали лицо и карманы Твинса. Он не возражал, хотя и держал нож наготове. Наконец по лицу индейца прошла легкая дрожь, его скулы свело, так словно он съел лимон. Отведя в сторону правую ладонь и сжав ее в кулак, левой он извлек на свет золото кольцо Дженифер. — Прежде чем отправишься дальше… Прежде чем пойдешь бродить по этому умершему Городу… Выбрось ЭТО — Экзальчибуте держал кольцо только кончиками подрагивающих пальцев, будто оно было опасной ядовитой гадиной. — Не стоит входить в такие места, с грузом чужих, не самых чистых и лучших путей… Оставь свою память на этой улице.
Билл вырвал у него из рук кольцо. Дело было вовсе не в том, что оно золотое. Уже давно Твинс заметил за собой, что бережет драгоценный металл скорее по намертво въевшийся в душу с раннего детства привычке. Но сейчас причина была иная. Он просто не хотел выбрасывать свою память. В конце концов это было все, что у него осталось от первой (и последней) в его жизни жены.
Нет, — Билл не собирался ничего объяснять болтливому краснокожему, и хотел было уже идти дальше, к виднеющийся вдали пустой главной площади, но индеец остановил его уверенным движением.
Можешь губить себя как захочешь. Но помни мои слова — эта вещь наверняка принесет тебе вред… Скорее всего приманит неких духов, встреча с которыми будет тебе неприятна… Может быть уже… — он понизил голос. — Оружие всегда помнит Войну, чаша — Пиры, а в вещах любящих матерей, часто остается отпечаток памяти их детенышей, — Твинс вздрогнул от мыслей об Анжелике. «Они ведь так похожи… И эти кошмары с ее участием начались только тогда, когда»… — он все понял. Экзальчибуте снова был непостижимым образом прав. Он понимал, что к чему во всем этом бардаке куда лучше Билла. Но мужчина с Местью в сердце не нашел в себе сил разжать ладонь и уронить кольцо на землю. Он слишком сильно привязался к поселившемуся у него в снах маленькому беззащитному существу. И перспектива кошмаров не страшила его. Скоро уже его миссия закончится и тогда он лишится Страха совсем.
Ладно, глупый, упертый бледнолицый… Поступай как знаешь, мое дело только дать совет, — слепец выглядел немного обиженным, оттого, что Твинс столь наплевательски отнесся к его словам. Но никакого страха или решимости все изменить в его голосе не было. — Я полагал, что ты так и поступишь. Тогда тебе нужно вот это, — он засунул правую руку в какую-то небольшую сумку, висевшую у него за спиной, рядом с колчаном стрел. Когда он ее вытащил, с кончиков пальцев сыпался какой-то черный, напоминающий пепел порошок. Он плюнул на ладонь, растер получившуюся жижу, а затем очень быстро провел на шее у Билла несколько черточек. Твинсу было бы глубоко на это начхать, если б не легкий зуд и покалывание, которые он ощутил в местах прикосновений индейца. Ощущения были даже немного приятными, словно маленький комар посасывал через кожу кровь, параллельно вводя в организм легкое обезболивающее.
И что теперь? Я стал «сиу»?
Не злорадствуй. Это охранный знак… Теперь у тебя на шее живет маленький паучок. Не обижай его ладно, а то он может обидеться и будет кусать не твоих врагов, а тебя… — слепец улыбнулся, довольный своей работой. Биллу только и оставалось, что вздохнуть. «Дикарь, он и есть дикарь» — с сожалением констатировал он и, положив кольцо поглубже в карман, двинулся вперед.
Страница
48 из 99
48 из 99
