Добавить в моё избранное
373 мин, 33 сек 5536
» — успехнулся Уильям.
— Николай… — окликнул доктора Твинс. Тот и не думал останавливаться. — Лобсель Вис!!! — на этот раз Морозов нехотя обернулся. В его зрачках тоже вдруг занялось пламя, подобное тому, что было во взгляде Палача. — Ты расскажешь мне обо всем, или я тебя прямо здесь пристрелю. Ты не понимаешь, что больше возможности закрыть этот ящик Пандоры не будет уже никогда! НИКОГДА!
— Да… Понимаю… И я очень рад, что это все наконец закончиться. Надеюсь, что Новый Мир будет стоит всех этих жертв… — Николай вновь повернулся к Биллу спиной и пошел к берегу уже быстрее.
Стой! Стой Демон! — Твинс выстрелил, метя в ноги врача, но как из ниоткуда из-под озерной глади разогнулся огромный, сверкающий отполированными металлическими пластинами Голем. Он принял на себя удар пули без всякого вреда. Его наверняка тоже закинуло сюда из какой-то иной местности, такая громадина просто не могла бы спрятаться на мелководье.
Николай спешно уходил в завязавшийся невообразимым, немыслимым узлом Город. Билл не мог объяснить, откуда он знает, но он чувствовал, что доктор спешит на последнюю встречу с Анжеликой.
Но между ним и Твинсом возвышался подпирающий головой небесный свод железный монстр…
Глава 22. Мир
В непроглядной, туманной ночи ржавое тело великана непостижимым образом СИЯЛО. Голем собирал частички света от костров и Нового Солнца и возвращал их обратно миру уже какими-то ослепительно холодными и колючими, как северный лед. Струйки воды стекали по угловатым, острым плечам Гиганта. Его металлическое, мертвое как надгробный камень, лицо не двигалось, но на нем, казалось, застыла отвратительная громадная ухмылка. Из разных частей его торса то тут то там выпирали осколки томящихся безысходным ужасом человеческих душ и бесчисленных монстров. Билл чуть не выронил револьвер из ослабевших рук.
«Господи… Неужели выстрадал недостаточно? Неужели на мой век не хватило кошмаров? К чему все эти препятствия, к чему эти бесконечные чудовища и враги? Я уже так близко к ответам на ПОСЛЕДНИЕ вопросы, так близко к Спасению! Я смогу ее вытащить, я смогу! Но, Господи, дай же мне хоть один шанс, черт тебя подери!!!» — сердце Твинса наполнилось отчаянием и безграничной, всепоглощающей ОБИДОЙ. Обидой на надрывающего живот от хохота Создателя, для которого участь этого мира была попросту безразлична. Обидой на злую и несправедливую стерву Судьбу, в которую он не верил, до сего дня. Кольт сам, против его воли пригнул в левую ладонь и ствол в мгновение ока взлетел к виску. «Ответы на все Последние вопросы может дать Последняя пуля. Ты устал от Боли? Устал от Страха? Братец, все можно прервать, остановить разрушения мира прямо здесь и сейчас. Надо только разрушить себя… Это же так просто. Шатерхенда больше нет — к чему все эти изматывающие дух и тело геройства?» — прошептал тихо и убаюкивающе Уильям. Билл был поражен словами брата. На его памяти Уильям никогда не призывал его к самоубийству, считая сведение счетов с жизнью достойной лишь презрения слабостью. Уильям всегда боролся до конца, но спятивший мир затягивал в свое безумие всех, сводя с ума как живых, так и мертвых. Палец нервно подрагивал на курке. Стальной монстр тянул вперед свои шипастые, отточенные как бритва руки-лезвия. Но его Твинс боялся даже меньше, чем вышедшего из-под контроля брата.
— Нет! — кричал Билл и дрожал, не в силах опустить руку. — Тебя же нет! Ты только голос в моей голове, какого черта! Умирать нельзя, ты же сам говорил, что даже если отмерзнут руки и ноги, надо кусая землю ползти дальше! Уильям, не надо! Нет! — он бился в отчаянии, выхватывал правой рукой револьвер, а наполняющий воздух запахом ржавчины Голем безучастно и спокойно подносил лезвия все ближе и ближе. «Не суетись, сделай это красиво и достойно! Они не получат твою душу, ты обманешь их всех. Желтых демонов, Красных Демонов, Матерей, всех этих фанатиков и адских созданий. Ты рассмеешься им всем лицо, улетая отсюда на личную встречу с Богом. Да, самоубийство грех, но разве можно боятся Ада, после того, как мы уже прошли через него? Тут в этом самом Городе»… — Уильям уговаривал брата, как непослушного ребенка. Еще всего одно неловкое движение и для Твинса перестали бы существовать все миры, как Старые, так и Новые.
— Анжелика! — это имя слетело с губ Билла само собой. Его прошиб холодный пот и какая-то новая, неведомая Сила, почти забытое им ощущение, которые было сейчас так необходимо чтобы выжить. — Я не оставлю ее одну! Не оставлю! Слышишь, Уильям?! Слышишь, ржавый урод?! Я НУЖЕН ЕЙ СЕЙЧАС! И я перешагну через вас всех, но мне хватит сил ВЕРНУТЬСЯ!!!
Он превознемогая чужую, чуждую ему волю, отбросил кольт куда-то далеко в сторону, и оружие с тихим всплеском скрылось в глубине озера. В этом резком движении было столько ярости, столько надрывного гнева, что даже Великан застыл в немом почтении. Его плохо смазанные пластины стали расшатываться и противно скрипеть, заключенные в тюрьме его тела души и существа на пару дюймов подались вперед.
— Николай… — окликнул доктора Твинс. Тот и не думал останавливаться. — Лобсель Вис!!! — на этот раз Морозов нехотя обернулся. В его зрачках тоже вдруг занялось пламя, подобное тому, что было во взгляде Палача. — Ты расскажешь мне обо всем, или я тебя прямо здесь пристрелю. Ты не понимаешь, что больше возможности закрыть этот ящик Пандоры не будет уже никогда! НИКОГДА!
— Да… Понимаю… И я очень рад, что это все наконец закончиться. Надеюсь, что Новый Мир будет стоит всех этих жертв… — Николай вновь повернулся к Биллу спиной и пошел к берегу уже быстрее.
Стой! Стой Демон! — Твинс выстрелил, метя в ноги врача, но как из ниоткуда из-под озерной глади разогнулся огромный, сверкающий отполированными металлическими пластинами Голем. Он принял на себя удар пули без всякого вреда. Его наверняка тоже закинуло сюда из какой-то иной местности, такая громадина просто не могла бы спрятаться на мелководье.
Николай спешно уходил в завязавшийся невообразимым, немыслимым узлом Город. Билл не мог объяснить, откуда он знает, но он чувствовал, что доктор спешит на последнюю встречу с Анжеликой.
Но между ним и Твинсом возвышался подпирающий головой небесный свод железный монстр…
Глава 22. Мир
В непроглядной, туманной ночи ржавое тело великана непостижимым образом СИЯЛО. Голем собирал частички света от костров и Нового Солнца и возвращал их обратно миру уже какими-то ослепительно холодными и колючими, как северный лед. Струйки воды стекали по угловатым, острым плечам Гиганта. Его металлическое, мертвое как надгробный камень, лицо не двигалось, но на нем, казалось, застыла отвратительная громадная ухмылка. Из разных частей его торса то тут то там выпирали осколки томящихся безысходным ужасом человеческих душ и бесчисленных монстров. Билл чуть не выронил револьвер из ослабевших рук.
«Господи… Неужели выстрадал недостаточно? Неужели на мой век не хватило кошмаров? К чему все эти препятствия, к чему эти бесконечные чудовища и враги? Я уже так близко к ответам на ПОСЛЕДНИЕ вопросы, так близко к Спасению! Я смогу ее вытащить, я смогу! Но, Господи, дай же мне хоть один шанс, черт тебя подери!!!» — сердце Твинса наполнилось отчаянием и безграничной, всепоглощающей ОБИДОЙ. Обидой на надрывающего живот от хохота Создателя, для которого участь этого мира была попросту безразлична. Обидой на злую и несправедливую стерву Судьбу, в которую он не верил, до сего дня. Кольт сам, против его воли пригнул в левую ладонь и ствол в мгновение ока взлетел к виску. «Ответы на все Последние вопросы может дать Последняя пуля. Ты устал от Боли? Устал от Страха? Братец, все можно прервать, остановить разрушения мира прямо здесь и сейчас. Надо только разрушить себя… Это же так просто. Шатерхенда больше нет — к чему все эти изматывающие дух и тело геройства?» — прошептал тихо и убаюкивающе Уильям. Билл был поражен словами брата. На его памяти Уильям никогда не призывал его к самоубийству, считая сведение счетов с жизнью достойной лишь презрения слабостью. Уильям всегда боролся до конца, но спятивший мир затягивал в свое безумие всех, сводя с ума как живых, так и мертвых. Палец нервно подрагивал на курке. Стальной монстр тянул вперед свои шипастые, отточенные как бритва руки-лезвия. Но его Твинс боялся даже меньше, чем вышедшего из-под контроля брата.
— Нет! — кричал Билл и дрожал, не в силах опустить руку. — Тебя же нет! Ты только голос в моей голове, какого черта! Умирать нельзя, ты же сам говорил, что даже если отмерзнут руки и ноги, надо кусая землю ползти дальше! Уильям, не надо! Нет! — он бился в отчаянии, выхватывал правой рукой револьвер, а наполняющий воздух запахом ржавчины Голем безучастно и спокойно подносил лезвия все ближе и ближе. «Не суетись, сделай это красиво и достойно! Они не получат твою душу, ты обманешь их всех. Желтых демонов, Красных Демонов, Матерей, всех этих фанатиков и адских созданий. Ты рассмеешься им всем лицо, улетая отсюда на личную встречу с Богом. Да, самоубийство грех, но разве можно боятся Ада, после того, как мы уже прошли через него? Тут в этом самом Городе»… — Уильям уговаривал брата, как непослушного ребенка. Еще всего одно неловкое движение и для Твинса перестали бы существовать все миры, как Старые, так и Новые.
— Анжелика! — это имя слетело с губ Билла само собой. Его прошиб холодный пот и какая-то новая, неведомая Сила, почти забытое им ощущение, которые было сейчас так необходимо чтобы выжить. — Я не оставлю ее одну! Не оставлю! Слышишь, Уильям?! Слышишь, ржавый урод?! Я НУЖЕН ЕЙ СЕЙЧАС! И я перешагну через вас всех, но мне хватит сил ВЕРНУТЬСЯ!!!
Он превознемогая чужую, чуждую ему волю, отбросил кольт куда-то далеко в сторону, и оружие с тихим всплеском скрылось в глубине озера. В этом резком движении было столько ярости, столько надрывного гнева, что даже Великан застыл в немом почтении. Его плохо смазанные пластины стали расшатываться и противно скрипеть, заключенные в тюрьме его тела души и существа на пару дюймов подались вперед.
Страница
86 из 99
86 из 99
