Добавить в моё избранное
373 мин, 33 сек 5541
Я пытался помочь чем мог, но даже я не сумел догадаться, какая именно ей требовалась от меня помощь… На эту мысль нас натолкнула Мать…
— Ты всегда затыкал уши! Сперва, чтобы не слышать голос ругающего отца, затем силился оглохнуть, когда тебя отчитывал Шатерхенд. Даже в кошмарах ты пытался уйти от его голоса, хотя Ресуректор был на расстоянии многих миль. Ты не хотел слушать Мать, которая советовала покинуть Город и вот теперь ты боишься поговорить даже с собственным братом. Большие сильные мальчики так себя не ведут, Билли! — бесновался за стеклами Уильям. Твинсу ничего не оставалось делать как задавать все новые и новые вопросы Морозову, чтобы сбежать от своих химер… Чтобы хотя бы на время оглохнуть…
— Мать? Но разве она существует? Разве она не просто сила, какая-то штука вроде крови или мочи, от рождения залитая в нас? Как вы могли общаться с нею, если у нее даже нет личности?
— Это было неожиданно. Как и всякое великое открытие, оно было случайным. Просто однажды из голосов призраков, из Веры индейцев, пропитавшей этот Туман и из дикого желания Жени стать матерью сплелось НЕЧТО… Ты прав, Мать, как Сущность лежит где-то на дне души у всех и каждого, то что ты видел в своих снах — это не более чем мираж, игра ума, собственные страхи, обретающие плоть и кровь. Для меня Матери вообще не существует, но есть это коллективное бессознательное откровение, которое обрушилось много лет назад одновременно на меня, сестру, Гудбоя и Винсента. Тюрьма, каторга на шахтах, отчаяние индейских умирающих племен, наркотическая дрянь, высасывающая душу, наконец. Всей этой Боли хватило, чтобы выразить и вложить в наши головы самую простую и важную из всех возможных вещей. Осуществление наших самых сокровенных желаний…
— Желания, желания, желания… Братец, а ведь это очень интересно. Как думаешь, наше с тобою желание осуществилось в этом Городе? Мне кажется вполне! Мы свершили свою Месть! Но вот дальше, что-то не срослось, и желания наши с тобою разошлись. Я хочу Жизни! Жизни БЕЗ ТЕБЯ Билли, оттого и пытался пробить тебе череп, уж не серчай… А тебе же захотелось чего-то иного… Высоко и светлого, черт тебя дери. Не знаю даже, что из чего вытекло, твоя жажда Любви из моей жажды Жизни или наоборот…
— Что за Желания? — Твинс растворялся в этих голосах. Но еще он слышал едва различимый стон и плач… Почти детский, но принадлежавший девушке. Как тогда… В Темноте… И он бежал быстрее. А еще от стен и опускающегося все ниже потолка веяло нестерпимым жаром. Билл начинал задыхаться, но продолжал свое преследование.
— Обычные желания. Те, на которые способны все люди. Самовлюбленный эгоист Винсент, возжелал вечной молодости и власти. И в тот же день ему открылся секрет белого зелья индейцев, которое он назвал Клаудией. Я не верю в то, что кто бы то ни было смог бы жить вечно, но если бы мир оставался старым и НЕ ИЗМЕНЕННЫМ, пару веков этот аристократишка наверняка бы протянул. Гудбой, этот славный малый, сумасшедший Капитан, тот что грелся у нарисованных печек и слушал несуществующие голоса, тот что маршировал днем и ночью и повсюду таскал с собой это нелепое ружье, так вот этот самый милый старичок возжелал обрушить на мир свой Гнев. Он не стремился к высокой цели, он просто хотел убивать. В тот же день он впервые примерил маску Палача и отыскал в древнем индейском тайнике их ритуальный нож, предназначенный для человеческих жертвоприношений. Женя, как я и сказал хотела стать Матерью. И в тот же день, подталкиваемая отчаянием и пьяной похотью она ввалилась ко мне, и мы зачали Анжелику прямо посреди вскрытых гнилых тел. Ее глупый муж наивно полагал, будто бы это его дочь, но мы знал эту тайну. Я не был против кровосмесительной связи, лишь потому, что мое желание тоже исполнилось… Я хотел Нового Мира. Счастья всем и каждому, чтобы никто не ушел обиженным! И в тот же день я неведомым образом обнаружил глиняную табличку с описанием древнего местного ритуала, по призыву в этот мир предвечного Божества… Ритуала Лобсель Виса.
— Знаешь, братец, я заметил одну любопытную вещицу. Ты всегда нуждался во мне, а я в тебе НИКОГДА. Когда отец запирал тебя в чулане, а ты валил вину на меня, когда решался на что-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО важное, например на побег из дома… Когда примкнул к шайке Шатерхенда… Когда наконец справлялся со всеми этими бяками и буками из кошмаров уже здесь, в Тихом Холме. Я помню первое свое появление. Ты сидел в сырой темноте, потирал разбитое в кровь отцом лицо, вспоминал его слова, о том, что «Билли Кид никогда не стал бы воровать из лавки сладости, а потом лгать»… Помню, помню… Ты ненавидел свое имя, ненавидел из-за постоянных сравнений с Билли Кидом, кумиром твоего папаши. И когда слезы кончались, ты падал на колени и молился кому-то, кто мог прекратить бесконечную пытку взросления. Ты валил всю вину на что-то, что внутри тебя, на что-то что толкает тебя на все эти глупые шалости. И ты придумал своей нехорошей сущности имя… Уильям… на большее, к сожалению, не хватило фантазии.
— Ты всегда затыкал уши! Сперва, чтобы не слышать голос ругающего отца, затем силился оглохнуть, когда тебя отчитывал Шатерхенд. Даже в кошмарах ты пытался уйти от его голоса, хотя Ресуректор был на расстоянии многих миль. Ты не хотел слушать Мать, которая советовала покинуть Город и вот теперь ты боишься поговорить даже с собственным братом. Большие сильные мальчики так себя не ведут, Билли! — бесновался за стеклами Уильям. Твинсу ничего не оставалось делать как задавать все новые и новые вопросы Морозову, чтобы сбежать от своих химер… Чтобы хотя бы на время оглохнуть…
— Мать? Но разве она существует? Разве она не просто сила, какая-то штука вроде крови или мочи, от рождения залитая в нас? Как вы могли общаться с нею, если у нее даже нет личности?
— Это было неожиданно. Как и всякое великое открытие, оно было случайным. Просто однажды из голосов призраков, из Веры индейцев, пропитавшей этот Туман и из дикого желания Жени стать матерью сплелось НЕЧТО… Ты прав, Мать, как Сущность лежит где-то на дне души у всех и каждого, то что ты видел в своих снах — это не более чем мираж, игра ума, собственные страхи, обретающие плоть и кровь. Для меня Матери вообще не существует, но есть это коллективное бессознательное откровение, которое обрушилось много лет назад одновременно на меня, сестру, Гудбоя и Винсента. Тюрьма, каторга на шахтах, отчаяние индейских умирающих племен, наркотическая дрянь, высасывающая душу, наконец. Всей этой Боли хватило, чтобы выразить и вложить в наши головы самую простую и важную из всех возможных вещей. Осуществление наших самых сокровенных желаний…
— Желания, желания, желания… Братец, а ведь это очень интересно. Как думаешь, наше с тобою желание осуществилось в этом Городе? Мне кажется вполне! Мы свершили свою Месть! Но вот дальше, что-то не срослось, и желания наши с тобою разошлись. Я хочу Жизни! Жизни БЕЗ ТЕБЯ Билли, оттого и пытался пробить тебе череп, уж не серчай… А тебе же захотелось чего-то иного… Высоко и светлого, черт тебя дери. Не знаю даже, что из чего вытекло, твоя жажда Любви из моей жажды Жизни или наоборот…
— Что за Желания? — Твинс растворялся в этих голосах. Но еще он слышал едва различимый стон и плач… Почти детский, но принадлежавший девушке. Как тогда… В Темноте… И он бежал быстрее. А еще от стен и опускающегося все ниже потолка веяло нестерпимым жаром. Билл начинал задыхаться, но продолжал свое преследование.
— Обычные желания. Те, на которые способны все люди. Самовлюбленный эгоист Винсент, возжелал вечной молодости и власти. И в тот же день ему открылся секрет белого зелья индейцев, которое он назвал Клаудией. Я не верю в то, что кто бы то ни было смог бы жить вечно, но если бы мир оставался старым и НЕ ИЗМЕНЕННЫМ, пару веков этот аристократишка наверняка бы протянул. Гудбой, этот славный малый, сумасшедший Капитан, тот что грелся у нарисованных печек и слушал несуществующие голоса, тот что маршировал днем и ночью и повсюду таскал с собой это нелепое ружье, так вот этот самый милый старичок возжелал обрушить на мир свой Гнев. Он не стремился к высокой цели, он просто хотел убивать. В тот же день он впервые примерил маску Палача и отыскал в древнем индейском тайнике их ритуальный нож, предназначенный для человеческих жертвоприношений. Женя, как я и сказал хотела стать Матерью. И в тот же день, подталкиваемая отчаянием и пьяной похотью она ввалилась ко мне, и мы зачали Анжелику прямо посреди вскрытых гнилых тел. Ее глупый муж наивно полагал, будто бы это его дочь, но мы знал эту тайну. Я не был против кровосмесительной связи, лишь потому, что мое желание тоже исполнилось… Я хотел Нового Мира. Счастья всем и каждому, чтобы никто не ушел обиженным! И в тот же день я неведомым образом обнаружил глиняную табличку с описанием древнего местного ритуала, по призыву в этот мир предвечного Божества… Ритуала Лобсель Виса.
— Знаешь, братец, я заметил одну любопытную вещицу. Ты всегда нуждался во мне, а я в тебе НИКОГДА. Когда отец запирал тебя в чулане, а ты валил вину на меня, когда решался на что-то ДЕЙСТВИТЕЛЬНО важное, например на побег из дома… Когда примкнул к шайке Шатерхенда… Когда наконец справлялся со всеми этими бяками и буками из кошмаров уже здесь, в Тихом Холме. Я помню первое свое появление. Ты сидел в сырой темноте, потирал разбитое в кровь отцом лицо, вспоминал его слова, о том, что «Билли Кид никогда не стал бы воровать из лавки сладости, а потом лгать»… Помню, помню… Ты ненавидел свое имя, ненавидел из-за постоянных сравнений с Билли Кидом, кумиром твоего папаши. И когда слезы кончались, ты падал на колени и молился кому-то, кто мог прекратить бесконечную пытку взросления. Ты валил всю вину на что-то, что внутри тебя, на что-то что толкает тебя на все эти глупые шалости. И ты придумал своей нехорошей сущности имя… Уильям… на большее, к сожалению, не хватило фантазии.
Страница
90 из 99
90 из 99
