Добавить в моё избранное
373 мин, 33 сек 5548
Пока… В конце концов, мы ведь один и тот же человек, ты не забыл? Но с этого момента я буду стрелять только левой рукой»… «Анжелика! Что с ней? Где она? И где мы? Где… ты?» «Анжелику мертва. Ее убил ТЫ, а не я… Знаешь, детоубийство, это даже для такой трясущейся твари как ты наверное слишком. Понимаю, сделано все было от большой любви, но не волнуйся, я обязательно выпью за эту девчонку в ближайшем кабаке… Интересно, какого это ощущать вкус? Ощущать запахи мне уже не нравиться. « «Где ты?» «Уже почти ушел отсюда… Этот Город мне успел порядком надоесть. В мире… В Старом мире есть еще множество городов, которые нужно посетить, и множество дел которые ждут меня. Больших дел, братец». И Уильям замолчал. Оставшись снова один на один с мраком, он пытался докричаться до него, пытался звать его снова. «Сволочь! Дай же мне хоть один шанс! Позволь мне не существовать! Не дай мне раствориться здесь, Уильям! Уильям! Я не хочу, не хочу, НЕ ХОЧУ!!!». «А дал ли мне шанс ТЫ?» — ответил Уильям и смолк навсегда. Темнота поглотила его…
Винсент встретил Твинса у самого выхода из Города. На нем по-прежнему был траурный фрак, но глаза библиотекаря лучились спокойным удовлетворением:
Здравствуй Билл! Хотя, наверное, тебе стоило бы сказать прощай… Знаешь, пока я прятался от гнева духовных и светских властей я не терял времени зря. Я таки вывел формулу Белой Клаудии. Индейцы мне больше не нужны. И как только все снова придет в норму, я возобновлю свое дело. Здесь нужно будет построить много нового… Этому Городу всегда не хватало парка… А ведь всего этого могло бы и не быть, если бы у тебя не получилось. Ты молодец, что смог Билл!
Твинс огласил Туман жестким, металлическим смехом, глядя прямо в его лукавые глаза:
— Ты прав, очкарик, черт тебя дери! У меня ПОЛУЧИЛОСЬ! Я смог. Все-таки смог…
Библиотекарь пригляделся внимательней. Движения Билла показались Винсенту странными. Тело Твинса будто бы наполнилось иным, не свойственным ему, резким, надломанным ритмом. И в глазах вольного стрелка появилась та же самая искорка лукавой хитрости, которую Винсент видел каждый день в зеркале. Неожиданная догадка озарила его и воплотилась в короткий вопрос:
С кем я сейчас говорю? — Твинс снова громко и холодно рассмеялся.
Ты что ослеп? Со мной, очкарик! Кстати поешь ты преотвратно! — после этого он панибратски хлопнул Винсета по плечу и покинул Город навсегда.
Он уходил по болотистой тропе навстречу открывшемуся ему миру. «Билл жил неправильно. У него было столько возможностей! Боже, сколько же всего он мог наворотить!… И при этом дрожал от звуков губной гармошки. Какой все-таки смешной и жалкий… Ничего… Ничего… Это тело выучит новую музыку»
Черный Финал. Нежность
Он открыл глаза. Тупо уставился на ее койку. Слушал шипение лопающихся труб и писк крыс. Маленькая комната словно оживала, начинала шевелиться. Даже прозрачный воздух раскалился настолько, что принялся танцевать у него перед глазами. Но в этой комнате, кроме него, кроме нее и крыс был еще кто-то. Сквозь свист пожираемых огнем деревянных стен, сквозь вой покидающих мир демонов, сквозь крики с улицы, он с трудом расслышал чьи-то крадущиеся шаги. Не рассуждая (на это попросту не хватало сил) он инстинктивно подскочил и, развернувшись в сторону этих шорохов, выставил перед собой кольт. В углу комнаты стояли двое трясущихся от страха юнцов облаченных в желтые мантии, покроем напоминающие одеяния красных фанатиков. Видимо это были Слуги Лобсель Виса. Один из слуг кинулся было в сторону, но он положил его точным выстрелом прямо на месте. Тело с простреленным черепом тяжело рухнуло прямо на охваченный огнем неровный выступ стены. Второй громко всхлипнул и, беспомощно защищаясь, выставил перед собой ладони, словно пытаясь закрыться от гнева Богоубийцы. Дрожа как лист на ветру он опустился на колени и крепко, крепко сжав глаза, не поднимая лица, стал умолять его трясущимся голосом:
Пожалуйста, не надо! Я не знаю… я ничего-то не знаю… Не убивайте! Они обманули, сбили с правильной дороги, я только нажимал те рычаги, на которые мне указывали… Я не сделал ничего плохого НЕ НАДО! — громко закричал культист и вперил в него красные заплаканные глаза. Даже сейчас, когда все уже было кончено этот молодой подонок, истязающий Ее наравне со всеми не мог сознаться в своем грехе. Его плечи сильно тряслись, вся его поза выражала крайнюю степень покорности и желания угодить новому Хозяину. «Новому Хозяину? Какая странная мысль… Чужая… Хотя»…
Не кричи… Тише… Она спит, понимаешь? Если ты разбудишь ее, мне придется тебя убить… — говорил он спокойно, не сводя с бледного, всхлипывающего молокососа ствола. Возможно, он бы даже порадовался этой власти над трепещущим поверженным приспешником Врага, но на душе было абсолютно пусто. Лишь тихо плакала убитая его же руками Любовь, да светил едва заметный лучик новой Надежды.
Винсент встретил Твинса у самого выхода из Города. На нем по-прежнему был траурный фрак, но глаза библиотекаря лучились спокойным удовлетворением:
Здравствуй Билл! Хотя, наверное, тебе стоило бы сказать прощай… Знаешь, пока я прятался от гнева духовных и светских властей я не терял времени зря. Я таки вывел формулу Белой Клаудии. Индейцы мне больше не нужны. И как только все снова придет в норму, я возобновлю свое дело. Здесь нужно будет построить много нового… Этому Городу всегда не хватало парка… А ведь всего этого могло бы и не быть, если бы у тебя не получилось. Ты молодец, что смог Билл!
Твинс огласил Туман жестким, металлическим смехом, глядя прямо в его лукавые глаза:
— Ты прав, очкарик, черт тебя дери! У меня ПОЛУЧИЛОСЬ! Я смог. Все-таки смог…
Библиотекарь пригляделся внимательней. Движения Билла показались Винсенту странными. Тело Твинса будто бы наполнилось иным, не свойственным ему, резким, надломанным ритмом. И в глазах вольного стрелка появилась та же самая искорка лукавой хитрости, которую Винсент видел каждый день в зеркале. Неожиданная догадка озарила его и воплотилась в короткий вопрос:
С кем я сейчас говорю? — Твинс снова громко и холодно рассмеялся.
Ты что ослеп? Со мной, очкарик! Кстати поешь ты преотвратно! — после этого он панибратски хлопнул Винсета по плечу и покинул Город навсегда.
Он уходил по болотистой тропе навстречу открывшемуся ему миру. «Билл жил неправильно. У него было столько возможностей! Боже, сколько же всего он мог наворотить!… И при этом дрожал от звуков губной гармошки. Какой все-таки смешной и жалкий… Ничего… Ничего… Это тело выучит новую музыку»
Черный Финал. Нежность
Он открыл глаза. Тупо уставился на ее койку. Слушал шипение лопающихся труб и писк крыс. Маленькая комната словно оживала, начинала шевелиться. Даже прозрачный воздух раскалился настолько, что принялся танцевать у него перед глазами. Но в этой комнате, кроме него, кроме нее и крыс был еще кто-то. Сквозь свист пожираемых огнем деревянных стен, сквозь вой покидающих мир демонов, сквозь крики с улицы, он с трудом расслышал чьи-то крадущиеся шаги. Не рассуждая (на это попросту не хватало сил) он инстинктивно подскочил и, развернувшись в сторону этих шорохов, выставил перед собой кольт. В углу комнаты стояли двое трясущихся от страха юнцов облаченных в желтые мантии, покроем напоминающие одеяния красных фанатиков. Видимо это были Слуги Лобсель Виса. Один из слуг кинулся было в сторону, но он положил его точным выстрелом прямо на месте. Тело с простреленным черепом тяжело рухнуло прямо на охваченный огнем неровный выступ стены. Второй громко всхлипнул и, беспомощно защищаясь, выставил перед собой ладони, словно пытаясь закрыться от гнева Богоубийцы. Дрожа как лист на ветру он опустился на колени и крепко, крепко сжав глаза, не поднимая лица, стал умолять его трясущимся голосом:
Пожалуйста, не надо! Я не знаю… я ничего-то не знаю… Не убивайте! Они обманули, сбили с правильной дороги, я только нажимал те рычаги, на которые мне указывали… Я не сделал ничего плохого НЕ НАДО! — громко закричал культист и вперил в него красные заплаканные глаза. Даже сейчас, когда все уже было кончено этот молодой подонок, истязающий Ее наравне со всеми не мог сознаться в своем грехе. Его плечи сильно тряслись, вся его поза выражала крайнюю степень покорности и желания угодить новому Хозяину. «Новому Хозяину? Какая странная мысль… Чужая… Хотя»…
Не кричи… Тише… Она спит, понимаешь? Если ты разбудишь ее, мне придется тебя убить… — говорил он спокойно, не сводя с бледного, всхлипывающего молокососа ствола. Возможно, он бы даже порадовался этой власти над трепещущим поверженным приспешником Врага, но на душе было абсолютно пусто. Лишь тихо плакала убитая его же руками Любовь, да светил едва заметный лучик новой Надежды.
Страница
96 из 99
96 из 99
