Исчадие

Она не видела ничего вокруг, так как не могла повернуть голову и могла смотреть только вниз. Даже скашивая глаза вбок, она видела только блестящие белые боковины раковины, и больше ничего.

Маша раскрыла лезвия ножниц в стороны и поднесла их к своим волосам, сантиметрах в пяти от края отверстия, куда уже втянулась часть ее прически. И стала резать свои волосы. Ножницы, слава богу, были острые. И она быстро их обрезала. В тот же миг ее голова так резко отшатнулась вверх и назад, что внутри шеи даже что-то щелкнуло и стало больно. Но это ее не обеспокоило. Главное — она победила, она вырвалась! Маша стояла с ножницами в руке и смотрела на раковину, в которую ее только что чуть не затащили. Поверхность была усеяна осколками стекла. Из отверстия торчали ее волосы. Было тихо. Никакого шума. Вполне мирная обстановка. Как будто ничего и не было.

Маша аккуратно положила ножницы на полку, не отрывая взгляд от своих обрезанных волос. Потом медленно протянула к ним руку, чтобы вытащить. Когда до них осталось совсем чуть-чуть, они неожиданно и быстро втянулись внутрь. Как будто их дернули снизу. Мгновение, и уже пустая раковина. Маша замерла. Так прошло еще несколько минут.

А затем из глубины стала появляться ярко красная жидкость. Она поднималась по трубе и медленно вытекала в раковину. Вот уже и отверстие скрылось под ней. Ее уровень, почти незаметно для глаза, но неуклонно поднимался. «Это кровь», — промелькнуло в голове Маши. Она почему-то была в этом уверена и даже не сомневалась. Она знала об этом.

Кровавая жидкость уже наполовину заполнила раковину. И поднималась все выше и выше. «Сейчас она польется через край», — подумала Маша и сделала два шага назад. Ступни ног пронзила резкая боль. Это она наступила на осколки стекла от разбившихся туалетных бутылочек. Маша поморщилась, но осталась стоять, не отводя взгляда от заполняющейся раковины. А до ее краев жидкости осталось подняться всего на несколько сантиметров.

Неожиданно Маша почувствовала холод на спине. Как будто она прислонилась к ледяной глыбе. Но ведь позади ее ничего не было! Она резко оглянулась.

В створке открытой двери стояла Вика. Стояла и смотрела на Машу. Лицо у нее было похоже на маску, жуткую маску, которыми дети пугают друг друга. Резкие черты, изогнутый нос, оскаленный рот. Пепельный цвет кожи. И черные горящие глаза, от которых и исходил этот адский холод. Маша оторопела от этой картины. Но через мгновение все изменилось. Неуловимым образом лицо девочки стало обычным детским лицом.

Маша сделала к девочке три быстрых шага и присела рядом с ней.

— Викуля, ты что здесь делаешь? Ты же должна спать?

Девочка вплотную подошла к Маше и обняла ее за шею.

— Я испугалась. И захотела к тебе прийти. Зашла к вам спальню и смотрю — ты в ванной. Вот я и подошла.

Маша подхватила ее на руки, тоже обняла и встала на ноги.

— Чего же ты испугалась?

— Кто-то по дому ходит.

— Нет никого постороннего в доме. Так что бояться нечего.

Она оглянулась и посмотрела на раковину. А там ничего не было! Пусто. Ее поверхность была чистой и даже блестела. Никаких следов.

Маша сглотнула и перевела дыхание. Сделала два шага вперед и вгляделась. Нет, ничего не осталось. Ни пятнышка. Как будто ничего и не было. А может, и не было? Она еще и еще раз осматривала раковину, да и всю ванную комнату. Ничего подозрительного. Только валялись везде туалетные принадлежности. Да весь пол был усыпан стеклянными осколками. Непонятно. Она еще немного постояла. А потом вышла из ванной комнаты в спальню. Прошла до кровати и села на нее, вместе с Викой на руках. На полу остались мелкие кровавые следы от ее порезанных ног. Но она была в таком состоянии, что не чувствовала боли.

Маша аккуратно положила девочку на кровать.

— Давай-ка сегодня вместе ляжем спать, хорошо?

Вика кивнула головой.

— Ложись, постарайся заснуть, а я сейчас.

Маша укрыла ее одеялом. Вика повернулась на бок и закрыла глаза. Затем Маша достала из тумбочки ватный тампон. Открыла флакон дорогих французских духов, которые стояли здесь же, на тумбочке. Обильно, не жалея, полила духами тампон, и стала протирать им порезанные места ступней ног. Сразу зажгло, и Маша скривилась от боли. Но терпеливо доделала эту неприятную процедуру до конца. Кровь перестала течь. Потом она взяла чистые носки и надела их на ноги. Хотела встать, выключить в ванной свет, но передумала. Решила, что пусть он горит. Да и тревожить порезанные ноги не следует. Она легла на спину, выдернула из под себя одеяло и укрылась им. Подумала: «Может надо Сашу позвать и все ему показать и рассказать?» Но сама себя и остановила. Показать было нечего. Разбросанные принадлежности в ванной, да вырезанный клок волос с головы. Все, больше ничего. И о чем это говорит? Это говорит, что у нее на нервной почве начались галлюцинации.