Хозяин Большого Каштана

Каждую ночь, когда небо краснело, словно раскалённый медный лист, и далеко-далеко в тучах вспыхивала лампочка луны, ржавое брюхо «Опеля» ворчало, фыркало, подвывало и багровело огнём: Эразм занимался механикой.

Под утро он выбирался наружу, садился на капот, и, обмахнувшись хвостом, заводил разговоры.

— Что ты чувствуешь?— вопрошает он, — Что там у тебя в датчиках? Конец света? Птички? Змейки? Грызуны?

— Масло, — отвечает Будённый, лязгая и поднимаясь во весь рост, — на исходе. И маслёнка сухая. Масло…

Эразм кривит морду и начинает ругаться. Нет, ему это уже надоело. Сколько можно, да в конце-то концов, бегать по этому распроклятому городу и искать масло. Что хочет от него, несчастного хорька, эта недоутилизированный автомат с кока-колой? Он — честный и порядочный хорёк, который может вынюхать крысу или голубя, знает трубы и не боится канализации, не говоря уже об особом покровительстве Н., но за каким Парусом обязан он искать масло? У него тысяча запахов и все тошнотворные, оно может быть где угодно и в чём угодно, к нему не везде можно подобраться и набрать, и вообще, если Буденный такой умный, то почему хотя бы не поможет дотащить? Одной канистры хватит на целый год, а Эразм прежде знал целый склад, где было, наверное, с полторы сотни отличных нетронутых канистр первосортного масла…

— Что с ним теперь?

Тени, Тени. Он, конечно, не подбирался близко, потому как ещё не совсем опрокинулся, но видел их так же ясно, как вот этот ободранный флагшток над воротами. Кстати, если Буденный, как он сам выразился, мощнейшая боевая единица, то почему бы ему в кои-то веки не показаться себя на деле?

Ну вот почему?

Будённый молчал. В голове что-то щёлкало, и красные глаза мигали в такт.

— Скоро дожди.

— Да, скоро дожди.

— Что ты скажешь о звёздах. Ты за звёзды или против?

После естественного выброса возмущений и ругани Эразм всё-таки отвечает. Против звёзд он ничего не имеет, тем более что видны они два раза в год. Надоесть не успевает. Если сломается небо, их не будет, но пока всё в порядке.

— Звёзды естественны и ты ничего против. Тени тоже естественны и я тоже ничего против.

— Ты им просто ничего сделать не можешь! Как и я звёздам.

— Неправда. Ты можешь убить звёзды.

— Вот это да! И как?

— Зажги мазут. По небу будет дым. Звёзд не станет.

— Но звёздам-то от этого ничего. Я их уберу, но они останутся.

— Тени — то же самое.

Эразм плюнул и пошёл завтракать. Настроения охотиться не было, пришлось забираться в Ресторацию и вскрыть консервную банку. Банка уже набухла, мясо обросло пушистой плесенью.

Настроение испорчено на весь день.

— Придурок чугунный!— бурчал Эразм, — Совсем уже закоротило. Звёзды убрать, Тени оставить. Придурок!

— Есть много естественных вещей, Эразм. Не только звёзды и люди.

Хорёк ойкнул и посмотрел внизу вверх, как тысячи лет смотрели на человека его предки. Будённый стоял рядом, отбрасывая огромную холодную тень.

— Ничуть не менее естественны Яйца Зябликов. Северный ветер нанесёт сегодня великое множество. На Марб и Моторное. Все крыши будут в Яйцах, сладкий сок потечёт в водосточных трубах и распустится десятками красных травинок возле сломанных лавочек…

Шёрстка зашевелилась, во рту побежала слюна.

— Ты… не обманываешь?— только и смогла выдавить глотка. — Откуда ты знаешь?

— Радиолокация.

Давным-давно у них было пять канистр с маслом. Одна вышла, в другой обнаружилась течь, третьей жили потом целый год. А другие две увёз Буденный — в сырой ненастный день с большим ветром и выстрелами грозы он вдруг встал, погрузил масло в тележку и отбыл куда-то по дребезжащим серым улицам. На возмущённые вопли Эразма, который забился под карданный вал и тихонько дрожал, ответ был только один:

— Радиолокация.

Эразм решил, что так звали богиню, которой поклонялся Будённый. Сам он богам не доверял, считая их слишком независимыми. То ли дело механизм — починил и работает! Но Радиолакация была богиня особого сорта, она могла видеть всё, что происходит в воздухе над городом, исправно предсказывала Чёрствые Тучи, Яйца Зябликов и прочие странности, которых немало было и тогда, и теперь. Жертвоприношение окупалось и Эразм, не знавший, какая эта Радиолокация, искренне верил, что в случае чего она примет правильную сторону.

— Так ты принесёшь масло?

— Принесу-принесу!

Эразм отправился в полдень. Фонтан лежал в руинах, из рухнувшего киоска так же как раньше гудело «Всё в пределах нормы». Хорёк неслышно перемахнул на щербатые руины и замелькал к Матусовке.

С Вышки удалось разглядеть дистаю — пока ещё очень далёкую и мутную. Она ещё не добралась до Мирба, но Моторную уже накрыло. По крышам бежали зелёные всполохи — процесс шёл.