Добавить в моё избранное
343 мин, 22 сек 6688
Шайба счастлив, он становится на ноги и раскланивается во все четыре стороны.
Чего там — прям как в опере!
Шайба после этого случая огрёб порядочно уважения даже от цивильных граждан. Вскоре он и сам изменился в лучшую сторону — стал пить хорошее пиво, почти перестал хулиганить, а ближе к осени поступил в Седьмое Училище.
Разумеется — на электросварщика.
IV
Интриги против автобуса, однако, не прекращались. Полковник, которого после того случая пришлось положить в дурку, был не единственным автобусоненавстиником. Раз за разом наведывались во двор полицейские из дорожной службы, проверявшие, не нарушает ли Автобус каких-нибудь правил, а в городском «Вестнике» почти каждый месяц появлялась очередная статья о загрязнении дворов металлоломом или автомобильных свалках возле Шупова кладбища, где безлунными ночами собираются вампиры и привидения. Как-то вечером приходил неприятный человечек в клетчатом берете: он мерзко щурился, что-то писал в блокнот и щёлкал Автобус фотоаппаратом. Значит, готовили ещё одну, финальную статью про отвратительный притон в заброшенном автобусе, развращающий молодёжь и отравляющий жизнь всем местным жителям, после которой последует третья, всесокрушающая атака.
Все понимали, что следующая битва будет много серьёзней: охранять пришлют людей в форме, а перед эвакуацией обыщут всё, вплоть до двигателя с бензобаком. Всплыл и план противника: если не получится разрезать, подцепить вертолётом и спасти по воздуху.
На вооружённый конфликт идти не стоило, но и сдаваться — тоже. Два дня не было решения, все ходили, опустив руки ниже колет и не могли даже разговаривать, Внутри всё кипело, но мышцы не знали, куда направить этот жар и тихо прели в утомительном ожидании.
Наконец, решение пришло. В чём оно заключается, никто до конца не знал: каждый выполнял свою часть, не забивая голову чужими делами. Решением был некий прибор, или скорее устройство, принцип и предназначение которого неведомы даже самим изобретателям. Но все знали, что достаточно ЭТО собрать — и Автобус спасён.
Началась радиодетальная катавасия. Добывали по наитию и случайно, расковыривая всё, что долгие годы ждало починки на полке или лежало в чулане, всеми забытое и в пыли. На втором этаже Крытого, где собирались радиотоварщики, помнят нас, наверное, до сих пор — лопоухие школьники и серьёзные отцы семейств, сроду не державшие в руке паяльника и не отличающие диода от транзистора, выбирающие нужную деталь на цвет, запах, вкус или просто потому, что похожа по форме. Воедино, к счастью, собирали люди знающие и всерьёз увлечённые — Скворец и Шаге — и они же закрепили всю конструкцию на карданном вале, подсоединив свободные проводки к обшивке и управлению. Работало всё от трёх батареек, и больше всего напоминало загадочного киберноида с планеты цивилизованных роботов.
Третью операцию против Автобуса назначили на одиннадцать. За полчаса до (грузовик уже подъехал) Скворец позвонил из телефона-автомата возле рынка и сообщил, что в Автобусе, кажется, бомба.
Знали бы вы, как приятно срывать чужие планы! Неделей раньше неугомонный Шаге, блуждая в эфире, наткнулся на всякие служебные частоты. Очень скоро все приёмники во дворе были перепаяны и умели ловить в том числе и секретный диапазон — так что слышать переговоры противника мог теперь любой желающий. Минут сорок внимали мы роскошной перепалке между всеми заинтересованными лицами, сошедшимися, в конце концов, на варианте «Л»: подцепить автобус с вертолёта, бережно переместить на полигон и там взорвать. Телевиденью быть непременно: эффектные кадры лучше любых слов покажут заботу муниципалитета о безопасности горожан.
Пятый въедливо осведомился, что будет, если в полёте у автобуса днище отвалится.
— Значит, кадры будут ещё эффектней, — прогудел Центр. Все засмеялись — и утвердили.
Спустя час по двору запрыгали тени от стрекочущих лопастей вертолёта. Модель можно было угадать по фюзеляжу, похожему на морду задумчивого бульдога: несомненно «Коршун Д-9», списанный в пожарные вертолёты. В хорошую погоду он мог поднять лёгкий танк, а предельная высота была такая, что наши пятиэтажки были для него вроде кротовых кочек. Серьёзный подход, ничего не скажешь — даже тросы подобрали первоклассные и приличной длины, на тот случай, если всё-таки рванёт.
Какой-то человек (похоже, сапёр) заглянул в боковое стекло, потом под днище и махнул рукой — подходите, можно. Появились солдаты и стали цеплять тросы под крышу. Обстановка была вполне безопасная — двор попрятался по квартирам и следил в прикрытые окна, отключив радиоперехват и ничем себя не выдавая. Закончились люди против людей — теперь была техника против техники.
Что случилось дальше, у нас знают все. Там, в Комиссариате и Ратуше, не знает никто, а нас — все. Как так может быть? Бывает.
Чего там — прям как в опере!
Шайба после этого случая огрёб порядочно уважения даже от цивильных граждан. Вскоре он и сам изменился в лучшую сторону — стал пить хорошее пиво, почти перестал хулиганить, а ближе к осени поступил в Седьмое Училище.
Разумеется — на электросварщика.
IV
Интриги против автобуса, однако, не прекращались. Полковник, которого после того случая пришлось положить в дурку, был не единственным автобусоненавстиником. Раз за разом наведывались во двор полицейские из дорожной службы, проверявшие, не нарушает ли Автобус каких-нибудь правил, а в городском «Вестнике» почти каждый месяц появлялась очередная статья о загрязнении дворов металлоломом или автомобильных свалках возле Шупова кладбища, где безлунными ночами собираются вампиры и привидения. Как-то вечером приходил неприятный человечек в клетчатом берете: он мерзко щурился, что-то писал в блокнот и щёлкал Автобус фотоаппаратом. Значит, готовили ещё одну, финальную статью про отвратительный притон в заброшенном автобусе, развращающий молодёжь и отравляющий жизнь всем местным жителям, после которой последует третья, всесокрушающая атака.
Все понимали, что следующая битва будет много серьёзней: охранять пришлют людей в форме, а перед эвакуацией обыщут всё, вплоть до двигателя с бензобаком. Всплыл и план противника: если не получится разрезать, подцепить вертолётом и спасти по воздуху.
На вооружённый конфликт идти не стоило, но и сдаваться — тоже. Два дня не было решения, все ходили, опустив руки ниже колет и не могли даже разговаривать, Внутри всё кипело, но мышцы не знали, куда направить этот жар и тихо прели в утомительном ожидании.
Наконец, решение пришло. В чём оно заключается, никто до конца не знал: каждый выполнял свою часть, не забивая голову чужими делами. Решением был некий прибор, или скорее устройство, принцип и предназначение которого неведомы даже самим изобретателям. Но все знали, что достаточно ЭТО собрать — и Автобус спасён.
Началась радиодетальная катавасия. Добывали по наитию и случайно, расковыривая всё, что долгие годы ждало починки на полке или лежало в чулане, всеми забытое и в пыли. На втором этаже Крытого, где собирались радиотоварщики, помнят нас, наверное, до сих пор — лопоухие школьники и серьёзные отцы семейств, сроду не державшие в руке паяльника и не отличающие диода от транзистора, выбирающие нужную деталь на цвет, запах, вкус или просто потому, что похожа по форме. Воедино, к счастью, собирали люди знающие и всерьёз увлечённые — Скворец и Шаге — и они же закрепили всю конструкцию на карданном вале, подсоединив свободные проводки к обшивке и управлению. Работало всё от трёх батареек, и больше всего напоминало загадочного киберноида с планеты цивилизованных роботов.
Третью операцию против Автобуса назначили на одиннадцать. За полчаса до (грузовик уже подъехал) Скворец позвонил из телефона-автомата возле рынка и сообщил, что в Автобусе, кажется, бомба.
Знали бы вы, как приятно срывать чужие планы! Неделей раньше неугомонный Шаге, блуждая в эфире, наткнулся на всякие служебные частоты. Очень скоро все приёмники во дворе были перепаяны и умели ловить в том числе и секретный диапазон — так что слышать переговоры противника мог теперь любой желающий. Минут сорок внимали мы роскошной перепалке между всеми заинтересованными лицами, сошедшимися, в конце концов, на варианте «Л»: подцепить автобус с вертолёта, бережно переместить на полигон и там взорвать. Телевиденью быть непременно: эффектные кадры лучше любых слов покажут заботу муниципалитета о безопасности горожан.
Пятый въедливо осведомился, что будет, если в полёте у автобуса днище отвалится.
— Значит, кадры будут ещё эффектней, — прогудел Центр. Все засмеялись — и утвердили.
Спустя час по двору запрыгали тени от стрекочущих лопастей вертолёта. Модель можно было угадать по фюзеляжу, похожему на морду задумчивого бульдога: несомненно «Коршун Д-9», списанный в пожарные вертолёты. В хорошую погоду он мог поднять лёгкий танк, а предельная высота была такая, что наши пятиэтажки были для него вроде кротовых кочек. Серьёзный подход, ничего не скажешь — даже тросы подобрали первоклассные и приличной длины, на тот случай, если всё-таки рванёт.
Какой-то человек (похоже, сапёр) заглянул в боковое стекло, потом под днище и махнул рукой — подходите, можно. Появились солдаты и стали цеплять тросы под крышу. Обстановка была вполне безопасная — двор попрятался по квартирам и следил в прикрытые окна, отключив радиоперехват и ничем себя не выдавая. Закончились люди против людей — теперь была техника против техники.
Что случилось дальше, у нас знают все. Там, в Комиссариате и Ратуше, не знает никто, а нас — все. Как так может быть? Бывает.
Страница
18 из 94
18 из 94
