Добавить в моё избранное
343 мин, 22 сек 6702
В нос вползла удушливая вонь, я закрыл глаза и в тот же миг мне в затылок впилась рука. Впилась и потянула за волосы, словно решила свернуть мне шею.
— ЗАЧЕМ МЫ ЭТО СДЕЛАЛИ?— спросил голос, — ПОЧЕМУ МЫ ИХ СОЖГШЛИ? ОТ КОГО МЫ ИХ ПРЯЧЕМ?
— Их могли… я не знаю!
Его лицо. Оно было совсем рядом, так близко, что он мог бы откусить мне нос своими острыми зубами. И он говорил мне. Про Ледяных Собак.
— Ты ведь знаешь Их?— шептал он, и искорки света поблёскивали на его зубах на каждом звуке, — Ты знаешь, кто Они? Читал про Них, да? Ты ведь читал про Них в ТЕХ КНИГАХ!
— Я… я…
— Ты мог не понимать — но это и не нужно. Их не надо понимать. Они как землетрясение, как Большая Волна, как пожары, чума, мор и голод, кометы и затмения. Идут по земле, земли не касаясь, впиваются в тело, не мучаясь голодом, наказуют, не выяснив вины. Ты читал про Них? Читал? К кому Они приходят?
— Ко всем, кто алчет несоразмерного знания…
— Хорошо. А откуда они приходят, каковы из себя, есть ли против них оружие?
— Нет… ни нор, ни гнёзд. Неузнаваемы. Защиты против них… нет…
— Молодец, правильно. Читать ты умеешь. А как ты думаешь, к нам Они придут?
— Я не знаю… в древности…
Он ударил меня ещё раз. Шея хрустнула, рассеченную бровь защекотала кровь.
— ОНИ ПРИДУТ ЗА НАМИ!!! МЫ, МЫ, МЫ — МЫ ИХ КЛИЕНТУРА!!! По льду, траве, песку и морю, сегодня или через год, или через тысячу тысяч лет, заполненных ужасом — придут они, псы с чёрной слюной, суки с чёрной кровью и скажут тебе, что огненная яма за твоё могущество — это дёшево и малоинтересно. Что ты им скажешь? Чем ответишь? Как оправдаешься?
— Я… я…
— НИКАК! НИКАК НЕ ОПРАВДАТЬСЯ ПЕРЕД НИМИ! И я клянусь, что скормлю тебя им, когда они придут. Я скормлю тебя им за то, что ты продал мне эту проклятую книгу. Скормлю целиком и начисто, а сам буду жить!!
Хозяин отпустил, и я рухнул на пол. Он долго смотрел на меня бездонными и чёрными глазами.
— И ты, и я — прокляты. То, что ты держишь в голове, а я в руках — мало за это огненной ямы. И если ты не поможешь мне сделать то, что надо, Ледяные Собаки рано или поздно нас найдут, живых или мёртвых, ведь даже смерть для них не препятствие, даже на той стороне они нас могут настигнуть. И если ты не поможешь мне найти выход, ты попадёшь прямиком в их бездонную пасть.
Он посмотрел в окно. Небо уже потемнело, в храмах и на главных улицах зажигали фонари и светильники.
— Потому что времени у тебя мало. Нет его ни на твою торговлю, ни на мои визиты вежливости. Они уже лают, голодные, там, за лесами и горизонтами. И скоро будут здесь. Ты ведь не хочешь, чтобы их охота была удачной? Поэтому я тебе помогу. Мы с тобой вместе друг другу поможем.
Ночью мне явились Собаки. Они бежали по какой-то северной равнине — ни куста, ни деревца, только чёрная косматая трава, забрызганная инеем — голубые, словно изо льда выточенные тела, быстрые, как молния. И красные рубины глаз, внимательные и беспощадные.
Нет, летать они не умели, да и не нужно им это было, — рано или поздно они всё равно настигнут свою жертву и нечем будет ей от них защититься. На небе не было звёзд, вокруг не было жилья. Я словно заглянул сквозь позолоченную бумагу древних писаний и увидел оборотную, подлинную сторону их мира: холодную и пустынную, которая страшнее любой кары и всякого наказания.
Наутро я понял, что и шага не смогу ступить без Хозяина. Ледяной, нечеловеческий страх сковал меня и долго, долго не отпускал.
— Отныне нам не кого боятся на земле, — говорил он мне, — Те, кто придёт с неба, будут страшнее. Поэтому ходи отныне, зажмурив глаза и не чувствуя ноги. Чтобы не испытать излишней боли, когда их тебе отгрызут.
А после мы отчалили в Серапис — очень старый и очень заброшенный город на самом севере страны. Там я впервые увидел Акведук — город, как оказалось, стоял ещё со времён Империи и успел пережить столько расцветов, что даже за жителей было несколько страшно. Они, впрочем, казались самыми заурядными провинциалами и едва ли разбирались в собственной истории. Руин там было больше, чем жилых домов, а на окраинах по-прежнему зеленели изумрудными садами загородные дворцы, понастроенные аккурат во времена последнего расцвета, да так и оставшиеся стоять, увязнув в туманах забвения. У того, в который мы заселились, не было даже хозяина — только полубезумная глухонемая старуха, то ли экономка, то ли последняя в роду, жившая в бывшем домишке садовника. Я не знаю, как и о чём хозяин ухитрился с неё договорится, — похоже, мы снимали весь второй этаж (а значит, за отсутствием других квартирантов, и всё здание) и имели право творить все, что нам заблагорассудится. В садике сохранился даже очень симпатичный фонтан с глиняными слониками, виртуозно стилизованный под старину. Помню, хотел проверить, не живёт ли в нём, для полноты картины, какая-нибудь рыбка, да так и не успел — времени не хватило.
— ЗАЧЕМ МЫ ЭТО СДЕЛАЛИ?— спросил голос, — ПОЧЕМУ МЫ ИХ СОЖГШЛИ? ОТ КОГО МЫ ИХ ПРЯЧЕМ?
— Их могли… я не знаю!
Его лицо. Оно было совсем рядом, так близко, что он мог бы откусить мне нос своими острыми зубами. И он говорил мне. Про Ледяных Собак.
— Ты ведь знаешь Их?— шептал он, и искорки света поблёскивали на его зубах на каждом звуке, — Ты знаешь, кто Они? Читал про Них, да? Ты ведь читал про Них в ТЕХ КНИГАХ!
— Я… я…
— Ты мог не понимать — но это и не нужно. Их не надо понимать. Они как землетрясение, как Большая Волна, как пожары, чума, мор и голод, кометы и затмения. Идут по земле, земли не касаясь, впиваются в тело, не мучаясь голодом, наказуют, не выяснив вины. Ты читал про Них? Читал? К кому Они приходят?
— Ко всем, кто алчет несоразмерного знания…
— Хорошо. А откуда они приходят, каковы из себя, есть ли против них оружие?
— Нет… ни нор, ни гнёзд. Неузнаваемы. Защиты против них… нет…
— Молодец, правильно. Читать ты умеешь. А как ты думаешь, к нам Они придут?
— Я не знаю… в древности…
Он ударил меня ещё раз. Шея хрустнула, рассеченную бровь защекотала кровь.
— ОНИ ПРИДУТ ЗА НАМИ!!! МЫ, МЫ, МЫ — МЫ ИХ КЛИЕНТУРА!!! По льду, траве, песку и морю, сегодня или через год, или через тысячу тысяч лет, заполненных ужасом — придут они, псы с чёрной слюной, суки с чёрной кровью и скажут тебе, что огненная яма за твоё могущество — это дёшево и малоинтересно. Что ты им скажешь? Чем ответишь? Как оправдаешься?
— Я… я…
— НИКАК! НИКАК НЕ ОПРАВДАТЬСЯ ПЕРЕД НИМИ! И я клянусь, что скормлю тебя им, когда они придут. Я скормлю тебя им за то, что ты продал мне эту проклятую книгу. Скормлю целиком и начисто, а сам буду жить!!
Хозяин отпустил, и я рухнул на пол. Он долго смотрел на меня бездонными и чёрными глазами.
— И ты, и я — прокляты. То, что ты держишь в голове, а я в руках — мало за это огненной ямы. И если ты не поможешь мне сделать то, что надо, Ледяные Собаки рано или поздно нас найдут, живых или мёртвых, ведь даже смерть для них не препятствие, даже на той стороне они нас могут настигнуть. И если ты не поможешь мне найти выход, ты попадёшь прямиком в их бездонную пасть.
Он посмотрел в окно. Небо уже потемнело, в храмах и на главных улицах зажигали фонари и светильники.
— Потому что времени у тебя мало. Нет его ни на твою торговлю, ни на мои визиты вежливости. Они уже лают, голодные, там, за лесами и горизонтами. И скоро будут здесь. Ты ведь не хочешь, чтобы их охота была удачной? Поэтому я тебе помогу. Мы с тобой вместе друг другу поможем.
Ночью мне явились Собаки. Они бежали по какой-то северной равнине — ни куста, ни деревца, только чёрная косматая трава, забрызганная инеем — голубые, словно изо льда выточенные тела, быстрые, как молния. И красные рубины глаз, внимательные и беспощадные.
Нет, летать они не умели, да и не нужно им это было, — рано или поздно они всё равно настигнут свою жертву и нечем будет ей от них защититься. На небе не было звёзд, вокруг не было жилья. Я словно заглянул сквозь позолоченную бумагу древних писаний и увидел оборотную, подлинную сторону их мира: холодную и пустынную, которая страшнее любой кары и всякого наказания.
Наутро я понял, что и шага не смогу ступить без Хозяина. Ледяной, нечеловеческий страх сковал меня и долго, долго не отпускал.
— Отныне нам не кого боятся на земле, — говорил он мне, — Те, кто придёт с неба, будут страшнее. Поэтому ходи отныне, зажмурив глаза и не чувствуя ноги. Чтобы не испытать излишней боли, когда их тебе отгрызут.
А после мы отчалили в Серапис — очень старый и очень заброшенный город на самом севере страны. Там я впервые увидел Акведук — город, как оказалось, стоял ещё со времён Империи и успел пережить столько расцветов, что даже за жителей было несколько страшно. Они, впрочем, казались самыми заурядными провинциалами и едва ли разбирались в собственной истории. Руин там было больше, чем жилых домов, а на окраинах по-прежнему зеленели изумрудными садами загородные дворцы, понастроенные аккурат во времена последнего расцвета, да так и оставшиеся стоять, увязнув в туманах забвения. У того, в который мы заселились, не было даже хозяина — только полубезумная глухонемая старуха, то ли экономка, то ли последняя в роду, жившая в бывшем домишке садовника. Я не знаю, как и о чём хозяин ухитрился с неё договорится, — похоже, мы снимали весь второй этаж (а значит, за отсутствием других квартирантов, и всё здание) и имели право творить все, что нам заблагорассудится. В садике сохранился даже очень симпатичный фонтан с глиняными слониками, виртуозно стилизованный под старину. Помню, хотел проверить, не живёт ли в нём, для полноты картины, какая-нибудь рыбка, да так и не успел — времени не хватило.
Страница
32 из 94
32 из 94
