Добавить в моё избранное
343 мин, 22 сек 6709
В том, что он, самец, выбрал для себя тело женщины, нет ничего удивительного, ведь сам Айварма превращался в двух куриц, чёрную и белую, причём белую впоследствии съели. Отца же я спасти не успел, и он погиб от страшных ран, нанесённых ему змеем, который своим чудовищным колдовством превратил их в следы от ударов мотыги. По-моему, человек, который не смог спасти отца, вполне заслуживает приговора, который мне вынесли.
Недавно меня навещала Тевода. Она всё такая же красивая, только глаза заплаканы. Спрашивала, зачем я нападал — ведь отец и сам мог справиться с Дайк-Ши.
— Я сделал это во славу Кронг Ху, — ответил я.
Она помолчала, а потом заговорила о другом. Так и не сказала, хорошо я поступил или плохо.
— … просила за тебя, и Аротхе дал послабление, — он тоже думает, что ты одержимый. Пошлют на рудники, с этим ничего не сделаешь, но только на три года, а потом, в пятнадцать, возьмут на пожизненный в постоянную армию. Ты ведь хочешь в армию?
Я ответил, что хочу.
На рудниках довольно неплохо, все ребята моего возраста и мы легко понимаем друг друга. В одной смене со мной черпает воду другой подопечный Теводы — Каеу из Бам Хона. Айварма приказал ему задушить старшую сестру — она съедала всю добавку риса, а для женщины, как утверждал Айварма, это верх неприличия. Мы решили, что когда будем идти в армию, попросимся к одному командиру, чтобы и там быть вместе.
Только здесь, среди таких, как Каеу я чувствую себя по-настоящему в безопасности и даже Каменный Змей Бангот-Иу, обитающий в шахтах, не пугает меня. Придёт время — и сотни тысячи таких, как я, встанут в строй непобедимой армии, чтобы истребить во славу Айвармы и Кронг Ху всё хитроумное отродье Дайк-Ши, которое давным-давно побрасывало кожу и наловчилось изображать из себя людей.
Три дня назад одного такого привезли к нам — Айварма и Кронг Ху явились нам и ещё четырём в одну ночь и открыли его истинное лицо. Вчера его хватились, объявляли, что сбежал, и половину надзирателей снарядили на поиски.
Но я знаю, что они даже костей не найдут.
Шахты у нас глубокие. Змее оттуда не выбраться.
Войнушка
Война, как правило, начиналась с восходом солнца, но сегодня Колка решил искупаться и отложил войну до завтрака. Позже, возвращаясь с мыса, он осматривал позиции и намечал план битвы — может это и нечестно, но, в конце концов, у каждой армии есть разведка. Несмотря на отсрочку, бой обещал быть долгим и кровопролитным, так что не к лицу великому герою Колке Вагзибину пренебрегать азами военной науки.
Дома, в Убежище Каслаб, Колка проглотил три холодные картофелины, взял меч и, посвистывая, отправился на поле боя, попутно додумывая план предстоящего сражения. Враг, должно быть, тоже намечал планы, выдвигал армию… и трясся от ярости, предчувствуя неминуемое поражение.
Место для позиции было на редкость удачным. Сразу за Соснами, где река и Откос сузились так, что низенькие, похожие на ростки лука камыши едва не заползали на тропинку, поднимались два хороших мохнатых куста зачмуры. Подход был либо узкой тропой, либо тростниками, с хлюпаньем и по колено в вязкой жиже, густой, как прокисшие сливки.
— Всем занять места! Сейчас начнётся!
Сам Колка в одиночку удерживал тропу, а Ополчение прикрывало тростники и берег, отгородившись полуобгоревшими заслонами из ивняка. Соратники остались в резерве.
Теперь пора показаться врагу. Колка подул в почерневшую дудочку, и с Того Берега ответило — пришли. Колка поцокал языком, подразумевая приближение вражеской армии.
Туман сползал в реку и, если нахмуриться и представить, уже можно было разглядеть передовые отряды. Чаще это были люди — хмурые, в мохнатых куртках, с непривычными озлобленными лицами, но чаще какая-нибудь нечисть: косолапые уродцы на трёх ногах и с петушиными перьями в голове (у них медные кастеты с кварцевыми рукоятками!), жестяные големы с отверстием для кузнечных мехов в складчатом лбу, рогатые девушки, все как одна похожие на Габбу с Отшиба, а то и большеголовые старики с топорами, чьи почерневшие головы больше напоминали дряхлые берёзовые пни. Змей, Мышеволков и Катапульт не заметно, наверное, ещё не добрались.
Колка опёрся на меч и бесстрашно оглядел вражескую диспозицию. В свои двенадцать он уже кое-что понимал в военном деле. Хотя врагов очень много, исход в любом случае зависит от двух-трёх самых лучших бойцов, каждый из которых стоит тысячи обычных ополченцев. Колка Вагзибин был как раз таким — бесстрашным, непобедимым — и знал: у Тех, с Той Стороны, нет ни единого шанса уцелеть.
Ему не хватало разве что верного коня, но наш герой прекрасно сознавал, как глупо выглядит конница в позиционном бою.
Солнце оторвалось от воды, и первая волна перешла в наступление. Лёгкие тонкорукие людишки на пузатых бурдюках подплывали к заграждению, где их встречали палки и мечи деревенских, а по тропинке маршировали тяжеленные, похожие на обшитых железом медведей латники с мечами в каждой из четырёх рук.
Недавно меня навещала Тевода. Она всё такая же красивая, только глаза заплаканы. Спрашивала, зачем я нападал — ведь отец и сам мог справиться с Дайк-Ши.
— Я сделал это во славу Кронг Ху, — ответил я.
Она помолчала, а потом заговорила о другом. Так и не сказала, хорошо я поступил или плохо.
— … просила за тебя, и Аротхе дал послабление, — он тоже думает, что ты одержимый. Пошлют на рудники, с этим ничего не сделаешь, но только на три года, а потом, в пятнадцать, возьмут на пожизненный в постоянную армию. Ты ведь хочешь в армию?
Я ответил, что хочу.
На рудниках довольно неплохо, все ребята моего возраста и мы легко понимаем друг друга. В одной смене со мной черпает воду другой подопечный Теводы — Каеу из Бам Хона. Айварма приказал ему задушить старшую сестру — она съедала всю добавку риса, а для женщины, как утверждал Айварма, это верх неприличия. Мы решили, что когда будем идти в армию, попросимся к одному командиру, чтобы и там быть вместе.
Только здесь, среди таких, как Каеу я чувствую себя по-настоящему в безопасности и даже Каменный Змей Бангот-Иу, обитающий в шахтах, не пугает меня. Придёт время — и сотни тысячи таких, как я, встанут в строй непобедимой армии, чтобы истребить во славу Айвармы и Кронг Ху всё хитроумное отродье Дайк-Ши, которое давным-давно побрасывало кожу и наловчилось изображать из себя людей.
Три дня назад одного такого привезли к нам — Айварма и Кронг Ху явились нам и ещё четырём в одну ночь и открыли его истинное лицо. Вчера его хватились, объявляли, что сбежал, и половину надзирателей снарядили на поиски.
Но я знаю, что они даже костей не найдут.
Шахты у нас глубокие. Змее оттуда не выбраться.
Войнушка
Война, как правило, начиналась с восходом солнца, но сегодня Колка решил искупаться и отложил войну до завтрака. Позже, возвращаясь с мыса, он осматривал позиции и намечал план битвы — может это и нечестно, но, в конце концов, у каждой армии есть разведка. Несмотря на отсрочку, бой обещал быть долгим и кровопролитным, так что не к лицу великому герою Колке Вагзибину пренебрегать азами военной науки.
Дома, в Убежище Каслаб, Колка проглотил три холодные картофелины, взял меч и, посвистывая, отправился на поле боя, попутно додумывая план предстоящего сражения. Враг, должно быть, тоже намечал планы, выдвигал армию… и трясся от ярости, предчувствуя неминуемое поражение.
Место для позиции было на редкость удачным. Сразу за Соснами, где река и Откос сузились так, что низенькие, похожие на ростки лука камыши едва не заползали на тропинку, поднимались два хороших мохнатых куста зачмуры. Подход был либо узкой тропой, либо тростниками, с хлюпаньем и по колено в вязкой жиже, густой, как прокисшие сливки.
— Всем занять места! Сейчас начнётся!
Сам Колка в одиночку удерживал тропу, а Ополчение прикрывало тростники и берег, отгородившись полуобгоревшими заслонами из ивняка. Соратники остались в резерве.
Теперь пора показаться врагу. Колка подул в почерневшую дудочку, и с Того Берега ответило — пришли. Колка поцокал языком, подразумевая приближение вражеской армии.
Туман сползал в реку и, если нахмуриться и представить, уже можно было разглядеть передовые отряды. Чаще это были люди — хмурые, в мохнатых куртках, с непривычными озлобленными лицами, но чаще какая-нибудь нечисть: косолапые уродцы на трёх ногах и с петушиными перьями в голове (у них медные кастеты с кварцевыми рукоятками!), жестяные големы с отверстием для кузнечных мехов в складчатом лбу, рогатые девушки, все как одна похожие на Габбу с Отшиба, а то и большеголовые старики с топорами, чьи почерневшие головы больше напоминали дряхлые берёзовые пни. Змей, Мышеволков и Катапульт не заметно, наверное, ещё не добрались.
Колка опёрся на меч и бесстрашно оглядел вражескую диспозицию. В свои двенадцать он уже кое-что понимал в военном деле. Хотя врагов очень много, исход в любом случае зависит от двух-трёх самых лучших бойцов, каждый из которых стоит тысячи обычных ополченцев. Колка Вагзибин был как раз таким — бесстрашным, непобедимым — и знал: у Тех, с Той Стороны, нет ни единого шанса уцелеть.
Ему не хватало разве что верного коня, но наш герой прекрасно сознавал, как глупо выглядит конница в позиционном бою.
Солнце оторвалось от воды, и первая волна перешла в наступление. Лёгкие тонкорукие людишки на пузатых бурдюках подплывали к заграждению, где их встречали палки и мечи деревенских, а по тропинке маршировали тяжеленные, похожие на обшитых железом медведей латники с мечами в каждой из четырёх рук.
Страница
39 из 94
39 из 94
