Добавить в моё избранное
343 мин, 22 сек 6738
Ведь соль этого океана словно молния, когда бьёт в человека — на коже не остаётся ничего, но кровь вскипает и превращает тебя в бурдюк, набитый кашей из собственных внутренностей. Ты до сих пор не можешь простить этого зла — потому что оно было большим!
Оно было настолько огромным, что его не вместить человеческой земле и человеческому разуму. Ничего подобного ему ты не видел и никогда уже не увидишь, и за всю свою жалкую жизнь, обладаю всем богатством, всей властью, всем, о чём и не могла мечтать твоя затворница-мать и простодушный дядя ты не смог не то что превзойти, повторить — ОСОЗНАТЬ его!
Что ты можешь сделать доброго — такого, чтобы зелёное стекло исчезло или перестало мерцать? Что ты можешь сделать такого злого, чтобы всё небо покрылось его коркой?
Ничто и никогда.
И ты — ЗАВИДУЕШЬ!!
Неправда!— хриплю я, — неправда.
Ты не буревестник.
Ты — СТЕРВЯТНИК!!!
И тогда Маленький Всадник исчезает, оставляя меня наедине с моим долгом — долгом, за который я расплачиваюсь с тех самых пор, как он меня спас.
Ведь человек, Ларант, ничего не забывает. Язык, жесты, ритуалы тех лет моей жизни возвращаются, словно река, заполняющая прежнее русло. Он сам виноват, что год за годом грыз эту плотину. Каждую ночь он запугивает меня, опрокидывает меня, заставляет стыдиться — но ничего не может поделать с тем, что у меня в голове. Моя кровь по-прежнему течёт во мне — наполовину от Симунчанов, наполовину от Танх-Бин. Что за смесь. Что за смесь!
Пора бы этому низкорослому мерзавцу не прекратить свои измывательства?
Завтра будет бой.
Люди и Животное
— Йы-ый-ый! ый! йы! ый! ый!— ревело под лестницей, — ый-ы-ы-ы…
Словно собака со свёрнутой челюстью.
Я запер дверь и медленно, спиной, спустился по лестнице, не опуская костыль. Остановился, перевёл дух, зашвырнул костыль в кусты и пошёл по дорожке, не оглядываясь. Дорожка была песчаная и глушила шаги, хотя я бы предпочёл грохотать на весь сад.
Рёва больше не слышно, но он словно отпечатался в этой неестественной тишине. Хоть бы ворона закаркала.
Джаркин ждал меня возле калитки. Прилизанные волосы, дорогой чёрный костюм — ни дать, ни взять, директор похоронного бюро на торжественном погребении.
— Ничего уже не сделать, — сказал я, — Сидит крепко, уходить не намерено. Вам лучше просто продать дом.
Его глаза сразу съёжились.
— Вы говорили, что можете…
— Я говорил: «сделаю всё, что в моих силах». Вот мои слова.
Под ноги полетела бумага. Уголком попала в лужу, прилипла и затрепетала.
— И что же вам удалось?
— Выяснить, что оно одно и не особенно голодное. Появляется откуда хочет и когда хочет. Вытащить наружу не получается.
— А вы старались?
— Всё моё умение…
— Но вы всё ещё живы. Следовательно, вы плохо старались.
— Борьба с такими тварями смертью не измеряется. Госпожа Хазор не успела сделать ничего — и всё равно мёртвая. А само Животное и вовсе бессмертно.
— Вы называете эту тварь животным?
— Доказательств, что она была сотворена, нет. В ней очень много от хаоса.
— А меня это не волнует! Я заплатил, чтобы вы выгнали эту тварь…
— … или дали совет, как её выгнать. Правильно?
— И какой же совет вы мне подкинете?
— Продать дом.
— Ха! Вместе с Ней?
— Именно так. Очень и очень многие днём и ночью мечтают владеть домом, где мелькнула хотя бы Её тень. Такие за ценой не постоят.
— И где мне их найти? В приюте для умалишенных?
— Сэйри — один из самых известных. Есть и другие. Все они практикуют и очень, очень неплохо заплатят.
Он заговорил очень медленно, как бы мечтая пригвоздить меня каждым словом. Безуспешно, разумеется.
— Господин Закерси, я очень ценю ваше внимание и заботу о деньгах, которую я может быть выручу. Но позвольте напомнить вас о другой сумме, куда более реальной. Её можно подержать в руках, на неё можно поесть или даже напиться! О той, что я вам заплатил.
— Я не эксперт в торговле недвижимостью, но её для покупки вашего дома недостаточно. Тем более, что мне он не нужен.
— Вам и эти деньги, похоже, не нужны. И я прошу — нет, я требую вернуть их обратно.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Это мой вам ответ. Целую неделю я пытался выжить её из вашего дома. Закупал сырьё, платил знающим людям. От ваших монет осталось не так много.
— Словом, всё ушло на сердоликовые браслетики и рогатины из боярышника.
— Нет, этого не было. Природа Животному не страшна, оно старше и страшнее природы.
— Что ещё скажите?
— Пусть живёт.
Он хотел меня ударить — неужели надеялся, что из меня деньги, как из игрового автомата, посыпятся?
Оно было настолько огромным, что его не вместить человеческой земле и человеческому разуму. Ничего подобного ему ты не видел и никогда уже не увидишь, и за всю свою жалкую жизнь, обладаю всем богатством, всей властью, всем, о чём и не могла мечтать твоя затворница-мать и простодушный дядя ты не смог не то что превзойти, повторить — ОСОЗНАТЬ его!
Что ты можешь сделать доброго — такого, чтобы зелёное стекло исчезло или перестало мерцать? Что ты можешь сделать такого злого, чтобы всё небо покрылось его коркой?
Ничто и никогда.
И ты — ЗАВИДУЕШЬ!!
Неправда!— хриплю я, — неправда.
Ты не буревестник.
Ты — СТЕРВЯТНИК!!!
И тогда Маленький Всадник исчезает, оставляя меня наедине с моим долгом — долгом, за который я расплачиваюсь с тех самых пор, как он меня спас.
Ведь человек, Ларант, ничего не забывает. Язык, жесты, ритуалы тех лет моей жизни возвращаются, словно река, заполняющая прежнее русло. Он сам виноват, что год за годом грыз эту плотину. Каждую ночь он запугивает меня, опрокидывает меня, заставляет стыдиться — но ничего не может поделать с тем, что у меня в голове. Моя кровь по-прежнему течёт во мне — наполовину от Симунчанов, наполовину от Танх-Бин. Что за смесь. Что за смесь!
Пора бы этому низкорослому мерзавцу не прекратить свои измывательства?
Завтра будет бой.
Люди и Животное
— Йы-ый-ый! ый! йы! ый! ый!— ревело под лестницей, — ый-ы-ы-ы…
Словно собака со свёрнутой челюстью.
Я запер дверь и медленно, спиной, спустился по лестнице, не опуская костыль. Остановился, перевёл дух, зашвырнул костыль в кусты и пошёл по дорожке, не оглядываясь. Дорожка была песчаная и глушила шаги, хотя я бы предпочёл грохотать на весь сад.
Рёва больше не слышно, но он словно отпечатался в этой неестественной тишине. Хоть бы ворона закаркала.
Джаркин ждал меня возле калитки. Прилизанные волосы, дорогой чёрный костюм — ни дать, ни взять, директор похоронного бюро на торжественном погребении.
— Ничего уже не сделать, — сказал я, — Сидит крепко, уходить не намерено. Вам лучше просто продать дом.
Его глаза сразу съёжились.
— Вы говорили, что можете…
— Я говорил: «сделаю всё, что в моих силах». Вот мои слова.
Под ноги полетела бумага. Уголком попала в лужу, прилипла и затрепетала.
— И что же вам удалось?
— Выяснить, что оно одно и не особенно голодное. Появляется откуда хочет и когда хочет. Вытащить наружу не получается.
— А вы старались?
— Всё моё умение…
— Но вы всё ещё живы. Следовательно, вы плохо старались.
— Борьба с такими тварями смертью не измеряется. Госпожа Хазор не успела сделать ничего — и всё равно мёртвая. А само Животное и вовсе бессмертно.
— Вы называете эту тварь животным?
— Доказательств, что она была сотворена, нет. В ней очень много от хаоса.
— А меня это не волнует! Я заплатил, чтобы вы выгнали эту тварь…
— … или дали совет, как её выгнать. Правильно?
— И какой же совет вы мне подкинете?
— Продать дом.
— Ха! Вместе с Ней?
— Именно так. Очень и очень многие днём и ночью мечтают владеть домом, где мелькнула хотя бы Её тень. Такие за ценой не постоят.
— И где мне их найти? В приюте для умалишенных?
— Сэйри — один из самых известных. Есть и другие. Все они практикуют и очень, очень неплохо заплатят.
Он заговорил очень медленно, как бы мечтая пригвоздить меня каждым словом. Безуспешно, разумеется.
— Господин Закерси, я очень ценю ваше внимание и заботу о деньгах, которую я может быть выручу. Но позвольте напомнить вас о другой сумме, куда более реальной. Её можно подержать в руках, на неё можно поесть или даже напиться! О той, что я вам заплатил.
— Я не эксперт в торговле недвижимостью, но её для покупки вашего дома недостаточно. Тем более, что мне он не нужен.
— Вам и эти деньги, похоже, не нужны. И я прошу — нет, я требую вернуть их обратно.
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Это мой вам ответ. Целую неделю я пытался выжить её из вашего дома. Закупал сырьё, платил знающим людям. От ваших монет осталось не так много.
— Словом, всё ушло на сердоликовые браслетики и рогатины из боярышника.
— Нет, этого не было. Природа Животному не страшна, оно старше и страшнее природы.
— Что ещё скажите?
— Пусть живёт.
Он хотел меня ударить — неужели надеялся, что из меня деньги, как из игрового автомата, посыпятся?
Страница
68 из 94
68 из 94
