Чёрный Тёть

— Когда взрывать будете?

— Сегодня вечером, — сказал Павел. — Сейчас пообедаем, заряды заложим, всё проверим и оцепление выставим.

— Какое из вас оцепление? — Фрося снова засмеялась. — Из троих-то человек.

Павел покачал головой.

— Все будут участвовать, весь состав и милиция из района.

— А почему вечером, а не утром?

— Сначала так и хотели, потом решили, что одного сторожа площадку с зарядами охпанять мало, и милиция уже здесь

— Он подхватил Фросю под руку. — Идём обедать.

После обеда чуть осоловевшую девушку отвели подальше на взгорок и усадили спиной к шершавой, нагретой солнцем коре сосны. Отсюда отлично просматривалась проплешина в лесу ниже по склону. Там сновали невысокие фигурки в брезентовых робах, таскали какие-то мешки и ящики, аккуратно что-то опускали в невидимые отсюда шурфы и засыпали землёй; время от времени снизу доносились невнятные возгласы. Понемногу глаза девушки начали закрываться в расслабляющем шуме листвы берёз и осин, прорезавших некогда цельный бор, и росших на пятачках земли, где в своё время вырубили могучие сосны. Фрося повертела головой, поудобнее пристраивая затылок на стволе, и соскользнула в тёплый и яркий сон.

Проснулась она от боли в затёкшей шее. Протёрла глаза и встала, помахав руками и поприседав, разминаясь. Рядом слышались голоса, она обернулась: Павел с одним из помощников возились у какой-то полуметровой стойки, больше всего похожей на автомобильный насос с приделанной сбоку ручкой, как у старых военных телефонов. Фрося видела такие в кино. От стойки змейкой тянулся вниз по склону довольно толстый провод.

Был ранний вечер, на площадке внизу прекратилось всякое движение, и в помощь уходящему солнцу туда же подсвечивали зажжёнными фарами две машины — давешний шестьдесят шестой с буром и милицейский газик. Поодаль, среди сосен Фрося заметила фигуру в форме; младший лейтенант Потапов, знакомый из райотдела стоял, как она поняла, в оцеплении. Она поискала взглядом остальных участников экспедиции, и углядела ещё пару человек, но рассмотреть, кто это, не смогла — было далеко.

Фрося подошла было к взрывникам, но Павел взмахом руки отправил её обратно.

— Постой там, — распорядился он. — Мы уже закончили.

Он проверил что-то на стойке и сказал напарнику.

— Минутная готовность.

Тот кивнул. Выпрямился, отряхнул руки и, подойдя к открытой дверце ГАЗ-66 и забравшись на колесо, три раза продолжительно нажал клаксон. Фрося невольно вздрогнула при резком, довольно противном звуке автомобильного сигнала, прокатившегося по лесу.

Взрывник тем временем соскочил с колеса и вернулся к Павлу. Последний, задрав рукав, глядел на часы, отсчитывая секунды, потом крутнул торчавшую ручку и с силой надавил сверху на стойку.

Почти одновременно снизу донеслись не очень громкие хлопки, слившиеся в одну продолжительную очередь.

Площадка всколыхнулась волной и осела, скрытая облаком пыли.

«И это всё, — разочарованно подумала Фрося. — А разговоров-то было!»

Павел отсоединил провода и спросил у напарника:

— Сосчитал? Все сработали?

— Да, все двенадцать.

— У меня столько же. Хорошо, сходим, посмотрим.

Он выпрямился и улыбнулся Фросе.

— Ну, как?

Девушка неопределённо пожала плечами.

— Понятно, — засмеялся Павел. — Но ты учти, мы ведь не скалу взрывали и не фашистский дот, поэтому взрыв не такой и мощный.

— И что теперь? — спросила Фрося.

— Теперь мы сходим, убедимся, что все заряды сработали. А с утра начнём копать. — Он повернулся к напарнику. — Убери тут, я вниз.

— Но… — запротестовал тот.

— Никаких но! — жёстко сказал Павел. — Я здесь командую.

Он двинулся вниз к покрытой ещё не осевшей пылью площадке. Фрося шагнула следом, но была остановлена напарником Павла.

— Нельзя, — он придержал её за руку. — Вот когда будем знать точно, что взорвались все, тогда — пожалуйста.

— Но вы же считали, сами говорили.

— Мы могли и ошибиться, — объяснил взрывник. — Лучше подождать. Да и пыль ещё не осела.

— Хорошо, — Фрося послушно кивнула и принялась смотреть на спускавшегося к площадке Павла. Солнце скрылось за деревьями, но света пока хватало, чтобы разглядеть в стремительно накатывающих сумерках ровное серое поле почему-то не оседающей пыли, покрывшей площадку. А там, куда падали рассеянные круги света от фар, девушке почудилось, что пыль начала сворачиваться в комья, похожие на вату, и просвечиваться изнутри серо-белым светом. Зрелище завораживало и одновременно вызывало чувство неосознанной тревоги, к тому же казалось, будто снизу доносится невнятный призывный гул.

Гул отдавался в ушах, давил, толкая туда, вниз, к медленному вращавшемуся водовороту серых комков. Фрося, как зачарованная, шагнула к площадке, не в силах сопротивляться.