Туннель в преисподнюю

Где-то вдалеке завыла собака, нарушив тишину. Шихану стало казаться, что чем больше он пьёт, тем больше меняется у вина вкус: вино как будто становилось солонее, обретая вкус крови. Шихану он был хорошо знаком. На зоне в драках ему несколько раз выбивали зубы и кроили челюсть. Ему хотелось оторваться от чаши, выплюнуть тошнотворную влагу, от которой по телу растекался страх, но все смотрели на него, смотрели, как он мстит мёртвому Гаврику, и он продолжал пить, пока не осушил чашу до дна.

Он оторвал её от губ, взглянул перед собой, и тело его свела судорога ужаса. У стены, в пяти шагах от него, стоял Гаврик, собственной персоной, и скалился в злобной ухмылке. Тёмное, покрытое шрамами лицо выглядело осунувшимся, маленькие глаза были широко раскрыты и с ненавистью буравили Шихана. Но особенно Шихана поразила кровавая полоса на шее пришельца — она пролегала там, где Шихан отделил голову от туловища…

Шихан сдавленно вскрикнул, выронил чашу и начал заваливаться.

— Перебрал никак, Шиханчик? — участливо наклонился к нему Гундос.

Шихан встряхнул головой. Гаврика у стены не было. Он огляделся, ища его, но Гаврик, или его призрак, пропал.

Главаря била дрожь, он задыхался. Братки усадили его на диван. Шихан отдувался и мысленно твердил себе, что ему почудилось.

— Ничего, всё зашибись, — он выдавил улыбку. — Всё зашибись.

Он попытался встать и не смог. В мыслях у него всё смешалось.

— Ты лучше посиди, отдохни, — сказал кто-то над ухом.

Усилием воли Шихан взял себя в руки. «Неужто подействовало? — замирая скорее от ужаса, чем от восторга, подумал он. — Неужто Гаврик и впрямь явился?»…

Веселье мало-помалу снова пошло прежним ходом. Захихикали девицы, взревел магнитофон, захмелевшие братки разбрелись по комнатам. Чаша осталась валяться на полу. Странно, но почему-то никому не приходило в голову поднять её. Шихан начал наблюдать за ней. Похоже было, что чашу, кроме него, вообще никто не замечал. Голый Карим, который танцевал с голой девицей, задел чашу ногой и она с лязгом откатилась в сторону. Никто даже не оглянулся на неё.

Пот градом катился с главаря. У него возникло отчётливое ощущение, что невидимый Гаврик находится где-то рядом.

Его затошнило.

— Перебрал, так и есть — перебрал, — сказал Гундос.

Шихана подхватили, отвели в туалет и оставили там одного. Трясущийся, покрытый липким потом, он какое-то время стоял на четвереньках перед унитазом, судорожно пытаясь избавиться от лишнего содержимого желудка, а потом поднял голову и внимательно оглядел стены.

Дух Гаврика витал где-то здесь. Шихан был уверен в этом.

Внезапно он вспомнил, что имеет над ним власть. Он упёрся руками в края унитаза и привстал. «Гаврик, сука, слышишь меня? — сказал он мысленно. — Отвечай на вопрос, когда с тобой говорю я, Шихан! Ты здесь?» Ему показалось, что где-то в глубине его сознания эхом откликнулось: «Здесь»… «А коли здесь, — Шихан озирался с колотящимся сердцем, как будто Гаврик в любой момент мог возникнуть из воздуха, — а коли здесь, говори, куда бабки заныкал! Колись, я тебе приказываю, пидормот сраный!» Он умолк, вслушиваясь в свои мысли. Но мыслей почти никаких не было. Голова словно была набита комьями ваты. Этой же ватой заложило и уши. Шихан слышал только свой собственный голос: «Ну, ты, гнида, колись! Где деньги? Ты обязан мне подчиняться! Я требую, чтоб ты сказал, где деньги! Колись, а то расколошмачу твой поганый череп вдребезги! Колись, падла!»

Он сам не заметил, как заговорил вслух. В туалете появились обеспокоенные братки, подхватили его и повели в спальню.

— Я так и знал, это слишком большая доза для него, — пробился сквозь вату голос Карима.

— Нет, просто вино крепкое, в башку ударило, — отозвался другой голос.

— Он говорит, чтоб кто-то кололся, слышали?

— Проспаться ему надо…

Туман в голове Шихана ещё больше сгустился. Скоро он вообще перестал понимать, что происходит. Его отвели в комнату на третьем этаже, уложили на диван, накрыли одеялом и ушли, погасив свет.

Он проснулся среди ночи оттого, что на первом этаже пробили стенные часы. Он раскрыл глаза и увидел окно с большой бледно-зелёной луной. Поначалу голова раскалывалась от боли, но потом стало отпускать. Шихан снова закрыл глаза и забылся тревожным сном, полным странных видений. Он видел улицы города, в котором никогда не был, видел людей, которых не знал, участвовал в драке, в которой никогда не участвовал. Сменялись картины и лица. Внезапно до Шихана дошло, что память разворачивает перед ним фрагменты чьей-то жизни. Чужой жизни. И ему не надо было напрягать воображение, чтобы понять — чей именно. Это была жизнь Гаврика…

Едва он подумал об этом, как вереницу видений словно сдуло. Нахлынула темнота, а потом сознание прояснилось.

Он скинул с себя одеяло и резко сел на диване, спустив ноги на пол.