Чердак

— тепло ли тебе, красная?):

— Дедушка, Вам не холодно? — спросила она мягко и ласково, на что дедушка остановился (всё-таки, он не был лунатиком?… ) и наконец-таки глянул на этих двух молодых людей…

— А? — переспросил он, как и положено старику. Взгляд его в это время упал на Юрия, как будто он задал ему вопрос. Хотя старик прекрасно понимал, что никаких вопросов этот Юрий ему не задавал.

— Я спрашиваю, Вам не холодно? — повторила Алла свой вопрос, тут же почувствовав неловкость («чё я прикопалась к этому деду?»), отчего и улыбнулась своей «коронной» — кладущей наповал любого «нормального» представителя сильного пола — улыбкой.

— О! — вдруг воскликнул радостно старик не сводящий с Юрия взгляда. — Наконец-то!

— Что, на конец то? — полюбопытствовал Юрий. Ситуация обязывала: не полюбопытствовать было нельзя.

— Ничего особенного, — ответил старик, тут же остепенившись и обратив внимание на свой возбуждённый вид, — молодой человек. Просто необходимо кое-что вам передать.

Тут же у Юрия (но не у Аллы; та смотрела на старика, как на гуманоида) сложилось впечатление, что проходил старичок по пляжам несколько десятков километров, только для того, чтоб «кое-что» передать этому молодому человеку (прежде, чтоб найти этого молодого человека). И опять Юрию нельзя было промолчать; и опять он нашёлся, что произнести старику на это:

— А может быть Вы ошиблись, дедушка? — поинтересовался он с некоторой долей иронии в голосе. — Может быть, Вам вовсе не мне надо «кое-что» передать? Может быть, я тут непричём…

— Кроме Вас и Вашей юной леди, — твердил старик своё, — на пляже никого больше нет. Если б неподалёку стояла ещё одна «Хонда», и подле неё на камнях загорала бы ещё одна парочка, Вы могли бы мне заметить, что я ошибся. Но…

— Ладно, — мягко прервал Юрий это многословие, — выкладывайте, что там у Вас. — Видимо, вошёл Юра в образ какого-нибудь предпринимателя, которому даже в выходной день на пляже «дела» не дают покоя.

— Вам, молодой человек, необходимо вернуться домой, — решил старик прямо перейти к делу, — пока Вы ничего не потеряли.

— Что? — тут же протянул Юра, как и положено не понявшему ни грамма из услышанного.

— Когда солнце зайдёт за горизонт, — гнул старик своё, — будет уже поздно. Вернитесь домой и поднимитесь туда, откуда Вы так скоропостижно решили ускользнуть…

— Что Вы городите, дедуля? — реагировал он как и положено.

— Я посредствующее лицо, — говорил старик, не давая перебить себя. — Моё дело — передать, Ваше дело — действовать. И Вам же будет лучше, если Вы позаботитесь о том, чтоб не потерять бумагу.

— Какую бумагу? — уже усмехнулся Юрий. И правда, что городил этот старый, выживший из ума человек?…

— Которую Вы оставили без внимания, — отвечал старик, — только потому, что она оказалась не вся; не полностью.

— Бумага оказалась не вся — не полностью? — уточнил Юрий, улыбаясь.

— Вы должны понимать, о чём я говорю, — заметил старик. — О лжемилиционерах, о восемнадцати чёрных «асфальтированных» руках. О одноногой и немой, о пролетающих мимо… Не понимаете?

— Не понимаю, — ответил Юрий, несмотря на своё сердце, которое заметно ёкнуло… Но он не обратил ни на что внимания.

— Но вспомните о…

— Послушайте, старичёк, — перебил его Юрий «очень сдержанным» деланным голосом, — я не желаю ни о чём вспоминать. Поймите Вы, что я не лечащий Ваш врач, если Вы это имеете в виду. И лучше Вам пойти поискать ещё одну «Хонду» и загорающую возле неё парочку, или сходить на Луну пешком, или просто улететь куда-нибудь на упряжке слонов, наглотавшись колёс. Только не мозолить тут нам глаза. В противном случае мне придётся Вам посодействовать. Я надеюсь, Вы меня понимаете, старичок?

Так старик оставил их в покое, взобравшись на лесистый пригорок и двинувшись в сторону шоссе А-188. И через полминуты, как старик исчез с пляжа, Алла и Юрий пошли купаться, оставив купальники в машине, как и намеревались до появления этого полоумного старика.

Всё, больше Юрий о старике не вспоминал, пока солнце не зашло за горизонт и не наступил вечер.

Старик в это время уже нашёл тропинку и быстро шёл к шоссе, что-то бормоча себе под нос всё время:

— Что-то страшное скоро начнётся, — бормотал он удручённо, пока до шоссе оставалось идти ещё чуть-чуть меньше километра. — Не зря ведь мне этой ночью приснился его пьяный дед. Лучше б я спать не ложился! Вылечил называется бессонницу голоданием и долгими прогулками!

Надо полагать, к шоссе он так стремился не для того, чтоб добраться до города, поймав какую-нибудь машину, а для того, чтоб под эту машину броситься…

Юрий прекрасно провёл этот день с Аллой.