Чердак

Расскажи им всё и они от тебя отвяжутся. А я тебе завтра позвоню. — И она удалилась из отделения, попрощавшись с ним (с Юрием).

— Про какого ещё парня? — нахмурил брови Юра, когда автоматическая дверь за Аллой захлопнулась.

— Недавно поступили сведения, что у тебя на чердаке…

— Давай лучше перейдём на «Вы», — перебил его Юрий, заметно побагровев от потери терпения этих фамильярностей, — мне так удобнее разговаривать.

— Ну хорошо, — согласился с ним допрашивающий. — Итак, нам поступила информация о том, что на чердаке Вашего дома прячется разыскиваемый преступник. И для Вас же лучше рассказать нам всё, что Вам об этом известно.

— Как это, прячется? — не понял Юра, решив, что его опять разыгрывают. — Это что, новый «прикол»?

— Не так чтобы, — ответил ему тот. — Но Вам об этом должно быть некоторое известно.

— Это почему же?

— Потому что сегодня этот разыскиваемый утерял у Вас на чердаке одну вещь и Вы должны были обязательно её обнаружить.

— Дорогие мои, — проговорил Юрий с усмешкой в голосе, — я на своём чердаке последний раз был 16 лет назад. Какие вопросы?

— Да, но сегодня утром был зафиксирован факт того, как Ваш дед, Василий Иванович, взбирался на чердак Вашего дома по лестнице. Это-то Вы не будете отрицать?

— Мой дед? — переспросил он, ошарашено оглядывая всех до единого милиционеров. — Мой дед шестнадцать лет назад… — вырвалось из его уст не то, что он собирался сказать, но его тут же перебили:

— Ничего подобного! Три года уже Ваш дед как отмечен в сводках милиции. За ним и убийства и грабежи и чего только нет, — говорил этот милиционер, пока другой вставлял кассету в видеоприёмник и на экране небольшого телевизорика Юрий мог разглядеть себя, обливаемого ливнем, в яркооранжевом комбинезоне, взбирающегося по деревянной лестнице на чердак и закрывающего следом за собой дверь; на этом месте запись и прервалась. — Сейчас очень много людей «умирает», — продолжал тот. — Их хоронят как положено, свидетельства о смерти получают. И всё! После этого за такими людьми тянется очень длинная цепочка преступлений. Но милицию не обманешь. Так что лучше рассказывайте всё как есть.

— Но это какая-то чудовищная ахинея, — бормотал Юрий, как сам с собой разговаривал. — Мой дед действительно…

— Да оставьте Вы в покое Вашего деда! — повысил тот голос. — До него мы ещё успеем добраться. Сейчас нас больше интересует тот писака, что живёт у Вас на чердаке. Недавно живёт. Позавчера «поселился».

— Писака? — переспросил тут же Юрий.

— Ну да, — отвечал тот. — Он проходил как-то лечение в психиатрической больнице, и врачи поставили ему диагноз под названием «писака». Представляете себе? Но мы-то понимаем, что в комбинезоне этим утром были Вы, а не Ваш дед. Потому что дед Ваш Вас не узнает, если встретит. И может убить.

— Что Вы такое говорите?!

— Значит так, — сказал ему тот, — единственная Ваша теперешняя задача, это сказать нам, находили ли вы сегодня на чердаке большой лист, исписанный мелким-мелким почерком.

Вот тебе и раз! Юрий уже собрался этому милиционеру такого наговорить, но… вовремя одумался. И ответил:

— Да, по-моему, я этот листок там — на чердаке — и оставил.

— Едем немедленно, — отдал тот приказ сгрудившимся вокруг милиционерам. — Заодно и гражданина этого домой подкинем.

На улице тем временем уже здорово стемнело.

Юра залез в «УАЗ» уже не туда, где в этом уазе находился последний раз, а на мягкое креслице, вместе со всеми четырьмя милиционерами (какого чёрта они всей толпой собрались ехать за долбанным листом бумаги? — хотел бы он себя спросить, но в то же время понимал, что хороший «наряд» нужен везде; в любом деле. Не понимал он только единственного: какого чёрта тот наврал ему про деда…

— А почему дед мой может меня убить? — неожиданно спросил Юра того милиционера, с которым он с последним говорил, — если учитывать, что его «похоронили», пытаясь «надуть милицию».

— Потому что он маньяк-убийца, — ответил тот каким-то хладнокровным-страшным голосом. — Три года назад на Морском кладбище была обнаружена разрытая его могила. Ни тела — ни гроба, даже памятника и того не было. После чего и потянулись друг за другом достоверные факты. Непонятно только, как этот Василий Иванович пролежал под землёй 13 лет!… — И он глубоко задумался, как будто три последние года его зациклило только на этом и он до сих пор не мог прийти в себя, и долго ещё не сможет.

— Но разве вам не кажется, что это просто ПОЛНАЯ ЧУШЬ? — устало произнёс Юра; не спросил, а произнёс.

— Нет, не кажется, — ответил за него другой. — Как ни странно, но мы все любому можем признаться в том, что мы крещёные. И я умоляю тебя, парень, не надо так скептически ко всему относиться. Последнее время у нас в городе происходит очень много странного.