Чердак

— Просто Вам сегодня не нужна помощь, — сказал тот.

— Какая помощь? — спрашивал Юрий. — Вы о чём?

— Это не суть, — отвечал тот. — Просто разверните машину, едьте домой и дожидайтесь захода солнца.

Юра хотел уставиться на него как на шизофреника, но вспомнил, что во время езды нельзя отводить взгляд от дороги.

— Но лучше всего сейчас свернуть не направо, когда начнётся развилка, а налево. И уезжать — уезжать, куда глаза глядят.

— Вы, вообще, со мной разговариваете? — уточнил Юрий, чисто для себя, не наступило ли у этого странного лейтенанта милиции раздвоение личности.

— Вы ведь не сможете найти утерянное, — посмотрел на него лейтенант. — Нашли бы и не было проблем. А теперь, либо «сматывать удочки», либо терпеть. Но что тут ещё терпеть?! Скоро Вам предстоит встреча не из приятных: Вас начнёт ловить ваш дед. Так что лучше удирать прямо сейчас: по развилке — налево.

— А если я не поеду ни на какое «лево»?

— Тогда тебя следующий автоинспектор задержит. А он будет зол, учти.

— В каком смысле, зол? — не понял Юра.

— В том смысле, — отвечал лейтенант, — что заставит тебя ехать домой. Он на развилке стоит и регулирует движение: кому направо, а кому — налево. Так что лучше едь налево, чтоб не попасться в лапы этому ублюдку.

— А что там, на леве? — поинтересовался Юрий, остановив машину.

— Выйду-ка я, — произнёс лейтенант, открывая дверцу и выбираясь из машины. — А платить тебе не буду.

— Это почему не будешь? — тут же полюбопытствовал Юрий с театральной грозностью в голосе.

— Потому что тебе сейчас нужно подумать о чём-нибудь гораздо большем, — сказал лейтенант в том самом тоне, в котором несколько минут назад с ним разговаривал по телефону низкий мужской голос. — А деньги для тебя сейчас, это ГЛУПОСТЬ. Езжай дальше один, и, я тебя умоляю, сверни налево и этот идиот к тебе не прикопается. — С такими словами лейтенант милиции отошёл в сторону и присел на корточки.

Всё это выглядело настолько странным, что Юра уже собрался было разворачиваться и ехать домой, плюнув на всё на свете. Но… он решил принять слова лейтенанта за бред сумасшедшего, и ехать всё же направо, чтоб обеспечить себе сегодняшний вечер.

Но когда он выехал на обзорную сторону шоссе, с которой была видна и развилка, и… пара патрульных машин, оцепивших эту развилку, Юра без промедления развернул Хонду и отправился назад, даже и не заметив как одна из патрульных машин второпях покинула развилку и юркнула вслед за Юриным кабриолетом. Заметил Юра эту машину ДПС только когда она поравнялась с ним.

— Домой собрался? — раздался вдруг насмешливый голос из мегафона на крыше.

— Ага, — этак самодовольно кивнул им в ответ Юра.

— Ну езжай-езжай, — ответил этот искажённый мегафоном голос. — Удачи тебе. Хотя, какая там удача!

Путь назад Юра проделал спокойный, ничем — никем не тревожимый. Его не остановил ни один автоинспектор. Гаишников на дороге было много, но все стояли и словно подмигивали ему, предлагая все «дорожные запретные плоды». Но не нарушать правила дорожного движения вошло в Юрину привычку, и он добрался домой почти как сыр в масле. Даже и не заметив, что солнце вот-вот начнёт готовиться к закату, Юра увалился в шезлонг и решил немного вздремнуть, как будто для него был ещё полдень или до сих пор никак не могло закончиться утро…

Юра и сам не заметил, как его дремота переросла в крепкий и прочный сон, позволив солнцу спуститься к горизонту и исчезнуть за ним. Тогда-то Юре и пришло время просыпаться.

«Что-то мне последнее время сны не снятся, — подумал Юрий, просыпаясь. — А ведь иногда нехреновенькие снились! По некоторым я даже несколько рассказов написал. — Он продрал глаза, даже не обратив внимание на то, что за окном начинало смеркаться, продолжал вспоминать. — Увидел, например, во сне большой красивый город; он как будто там, где я его увидел, всегда и находился: старее мира, старее проституции… (Располагался этот город на месте посёлка, в котором жила его вторая бабушка и где он проводил почти все каникулы). И на следующее утро написал о нём рассказ; о тех милых и добрых людях, что увидел во сне и о всём городе — городе-Боге — городе-любви. Только назвал я этот город очень странно… Но именно этот рассказ и спас единственную литературную газету нашего города («Восток»), когда весь народ устал от всего — от всех этих ужасов, от чепухи всякой — и ненадолго задумался о Боге, о духовности. — Не о религии, а о вселенной, о любви (под тем, что подразумевает собой понятие этого слова) и о «приближённости к космосу». — Тут-то и появился мой город-Бог; город, олицетворяющий собой этот большой организм, в котором живём не только мы, люди, а живёт в котором ещё и такая важная часть как время…

Откуда-то с улицы донёсся очень отчётливый звук… Юра тут же выглянул в окно, но ничего существенного не увидел.