Добавить в моё избранное
296 мин, 49 сек 1881
— Слово «телефоном» он прокричал, поскольку его голос уже не было слышно.
И Юру словно осенило: телефон!! Единственный телефон располагался не где-нибудь, а именно в Юриной рабочей комнате, если его «моторола» осталась в другой. И как он о нём не вспомнил, пока стоял и болтал с этим «голосом»?
В мгновение ока он подлетел к телефону… Но трубку поднял очень хладнокровно, уверенный что телефонный кабель (как это показывают по «видику» американские фильмы) перерублен «голосом»… Но едва поднял Юра трубку, как тут же успокоился: с телефоном всё было в порядке и он мог уже смело набирать номер.
Последовало несколько долгих гудков, после того как Юрий набрал номер редактора Каплева (Юрий надеялся не на то, что его на этот раз не разыграют, посоветовав ему уезжать пока не поздно, «пока труба всё ещё в состоянии удерживать на месте чердак и «Писаку», что расселся там как х… й на именинах», а надеялся на то, что «раз на раз не приходится»), после которых раздался женский механический голос автоответчика: «вы набрали телефон: 666666. Оставьте сообщение после гудка. — И раздался гудок.
«Опять эти ублюдочные шестёрки!!! — разозлился про себя Юрий. — Я ведь другой номер набрал!»
— Нет, — раздался из трубки искажённый женский голос, как будто кто-то ещё подключился к этому номеру, — вы, товарищ, набрали номер своего чердака. Говорите с ним.
Юрий нажал на рычажок, попробовал набрать ещё какой-нибудь первый попавшийся номер людей, с которыми знаком, и на этот раз телефон замолк: ни гудков ни признаков жизни, как будто действительно перерубили кабель. И сразу, как Юра положил трубку на место, глядя на свой телефонный аппарат как на маленькое НЛО, телефон затрезвонил…
— Не желаешь ли пообщаться со своим чердаком? — раздался из трубки «низкий-неприятный» голос, сразу как Юрий поднял трубку, с которым он пару минут назад закончил болтать ни о чём.
Тут Юра и бросил трубку на место, отключив свой телефонный аппарат.
Теперь он твёрдо решил дожидаться двенадцати часов ночи, если — разумеется — ему в этом не помешает ничто.
Он спокойно включил телевизор и решил убить время «переключением каналов» (именно, когда он начинал переключать каналы, время пролетало для него быстрее, чем когда он по своему телевизору (орудию убийства) смотрел что-то одно — пусть даже интересное, — оставив ПДУ в покое), игнорируя, то рекламы всякие, то шоу двойников, то «порнографический канал», то какой-то там новенький ужастик, иногда останавливаясь на одном из каналов, если показывалось что-то донельзя интересное. Но, чем дальше каналы с помощью Юриного пульта сменяли друг друга, тем сильнее Юру начинал настораживать какой-то монотонный звук… Юра только не мог понять, что это за звук и откуда он раздаётся: то ли с улицы, то ли откуда-то… изнутри стен, но не из головы хозяина этого дома, в этом-то уж Юра был уверен.
Немного позднее Юрий выключил телевизор и прислушался… Поскольку звук с каждой десятой секундой постоянно усиливался, то теперь уже можно было что-то разобрать: это было какое-то жуткое низкое гудение чего-то электрического, как будто где-то неподалёку (где-то в пределах данного дома) находился электрический стул и его включили несколько минут спустя после того, как Юрию вздумалось убить немного времени при помощи своего — всегда верного в подобных ситуациях — телевизора, и теперь этот стул наколился добела и уже начинал слегка потрескивать (Юре слышались слабые потрескивания, которые наравне с шумом набирали громкость), искря и даже вибрируя (Юра уже чувствовал и лёгкую вибрацию).
И теперь он уже мог определить, откуда доносился гул; не из какой соседней комнаты, а… именно из чердака этого дома.
Гул нарастал, и по Юриной коже всё чаще пробегали мурашки, когда раздавался электрический треск, сопровождаемый уже неслабой вибрацией всего дома.
Юра уже выключил телевизор, и, по всей видимости, приготовился позволить паническому состоянию охватить себя: всё чаще и чаще замирало его сердце во время очередной вибрации, превосходящей своей мощностью каждую слабую-предыдущую. Ему казалось, что скоро рухнет дом; что-то надо было делать, но он не знал, что именно, поэтому стоял на месте и (дожидался полуночи) чего-то ждал, сам не понимая — чего.
Казалось, что он так будет вечность стоять — вечность полуночей, — а дом будет содрогаться всё сильнее и сильнее, гул — увеличиваться, а Юрий Владский так и не примет решения, с каждой секундой всё больше и больше боясь открыть дверь, выйти из дома, позволив ему рухнуть от усилившейся до невозможности тряски. Тут-то в его металлическую дверь и заколотил кто-то кулаками.
— Прекрати это сейчас же! — зарычал из-за двери старый знакомый голос, колотящий в дверь. — Открой немедленно! — Голос этот был до чёртиков перепуган чем-то; ужас в нём звучал настолько естественно, что сыграть его было просто-таки невозможно.
И Юру словно осенило: телефон!! Единственный телефон располагался не где-нибудь, а именно в Юриной рабочей комнате, если его «моторола» осталась в другой. И как он о нём не вспомнил, пока стоял и болтал с этим «голосом»?
В мгновение ока он подлетел к телефону… Но трубку поднял очень хладнокровно, уверенный что телефонный кабель (как это показывают по «видику» американские фильмы) перерублен «голосом»… Но едва поднял Юра трубку, как тут же успокоился: с телефоном всё было в порядке и он мог уже смело набирать номер.
Последовало несколько долгих гудков, после того как Юрий набрал номер редактора Каплева (Юрий надеялся не на то, что его на этот раз не разыграют, посоветовав ему уезжать пока не поздно, «пока труба всё ещё в состоянии удерживать на месте чердак и «Писаку», что расселся там как х… й на именинах», а надеялся на то, что «раз на раз не приходится»), после которых раздался женский механический голос автоответчика: «вы набрали телефон: 666666. Оставьте сообщение после гудка. — И раздался гудок.
«Опять эти ублюдочные шестёрки!!! — разозлился про себя Юрий. — Я ведь другой номер набрал!»
— Нет, — раздался из трубки искажённый женский голос, как будто кто-то ещё подключился к этому номеру, — вы, товарищ, набрали номер своего чердака. Говорите с ним.
Юрий нажал на рычажок, попробовал набрать ещё какой-нибудь первый попавшийся номер людей, с которыми знаком, и на этот раз телефон замолк: ни гудков ни признаков жизни, как будто действительно перерубили кабель. И сразу, как Юра положил трубку на место, глядя на свой телефонный аппарат как на маленькое НЛО, телефон затрезвонил…
— Не желаешь ли пообщаться со своим чердаком? — раздался из трубки «низкий-неприятный» голос, сразу как Юрий поднял трубку, с которым он пару минут назад закончил болтать ни о чём.
Тут Юра и бросил трубку на место, отключив свой телефонный аппарат.
Теперь он твёрдо решил дожидаться двенадцати часов ночи, если — разумеется — ему в этом не помешает ничто.
Он спокойно включил телевизор и решил убить время «переключением каналов» (именно, когда он начинал переключать каналы, время пролетало для него быстрее, чем когда он по своему телевизору (орудию убийства) смотрел что-то одно — пусть даже интересное, — оставив ПДУ в покое), игнорируя, то рекламы всякие, то шоу двойников, то «порнографический канал», то какой-то там новенький ужастик, иногда останавливаясь на одном из каналов, если показывалось что-то донельзя интересное. Но, чем дальше каналы с помощью Юриного пульта сменяли друг друга, тем сильнее Юру начинал настораживать какой-то монотонный звук… Юра только не мог понять, что это за звук и откуда он раздаётся: то ли с улицы, то ли откуда-то… изнутри стен, но не из головы хозяина этого дома, в этом-то уж Юра был уверен.
Немного позднее Юрий выключил телевизор и прислушался… Поскольку звук с каждой десятой секундой постоянно усиливался, то теперь уже можно было что-то разобрать: это было какое-то жуткое низкое гудение чего-то электрического, как будто где-то неподалёку (где-то в пределах данного дома) находился электрический стул и его включили несколько минут спустя после того, как Юрию вздумалось убить немного времени при помощи своего — всегда верного в подобных ситуациях — телевизора, и теперь этот стул наколился добела и уже начинал слегка потрескивать (Юре слышались слабые потрескивания, которые наравне с шумом набирали громкость), искря и даже вибрируя (Юра уже чувствовал и лёгкую вибрацию).
И теперь он уже мог определить, откуда доносился гул; не из какой соседней комнаты, а… именно из чердака этого дома.
Гул нарастал, и по Юриной коже всё чаще пробегали мурашки, когда раздавался электрический треск, сопровождаемый уже неслабой вибрацией всего дома.
Юра уже выключил телевизор, и, по всей видимости, приготовился позволить паническому состоянию охватить себя: всё чаще и чаще замирало его сердце во время очередной вибрации, превосходящей своей мощностью каждую слабую-предыдущую. Ему казалось, что скоро рухнет дом; что-то надо было делать, но он не знал, что именно, поэтому стоял на месте и (дожидался полуночи) чего-то ждал, сам не понимая — чего.
Казалось, что он так будет вечность стоять — вечность полуночей, — а дом будет содрогаться всё сильнее и сильнее, гул — увеличиваться, а Юрий Владский так и не примет решения, с каждой секундой всё больше и больше боясь открыть дверь, выйти из дома, позволив ему рухнуть от усилившейся до невозможности тряски. Тут-то в его металлическую дверь и заколотил кто-то кулаками.
— Прекрати это сейчас же! — зарычал из-за двери старый знакомый голос, колотящий в дверь. — Открой немедленно! — Голос этот был до чёртиков перепуган чем-то; ужас в нём звучал настолько естественно, что сыграть его было просто-таки невозможно.
Страница
27 из 80
27 из 80
