Добавить в моё избранное
26 мин, 54 сек 642
Кажется, это называется «эгоизм», прав ли я?
Сергей, почерневший от накипевших эмоций, едва сдерживался, чтобы не прибить старика, приложив хорошенько головой о бетонную стену, но он не таков… Не поддастся на провокации, и то, что Сергей всегда умел выкрутиться, довело его… До того, что он сейчас стоит здесь и просит этого старика о помощи… Но помощи кому?
— Ты знаешь, как их остановить? Как закончить всё это? Ты можешь это?
— Подумай, стоит ли делять это? Почему ты так уверен во мне? — Старик прищурил глаза, словно близорукий, и развернулся лицом к Сергею, чтобы их взгляды встретились. Он читал ответы во взгляде, он видел корысть, что ведёт этого человека, но природа его была такова, что он не мог отказать — достаточно было правильно попросить. Выход из ситуации был заперт надёжно в укромных закутках разума Мирослава, а Сергей, словно опытный мошенник, не торопясь, подбирал ключи и отмычки, чтобы рано или поздно получить желаемое.
— Ты же занимался этим, ты обучал меня премудростям своей веры, я знаю, на что ты способен! Поверь, любой исход этой войны, неважно чей народ победит — будет для нас только к лучшему, если бы не третья сила и не это… Это…
— Ростислав, — воспользовался замешательством Мирослав, — Его называли Ростиславом. Он — защитник этих земель. Он вне политики, вне войны. Он хочет только принести мир в эти земли, снова обрести покой. Вы, — он довольно сильно ткнул костлявым пальцем в грудь Сергея, — сами потревожили его, разбудили то, за чем он охотится.
— Но…
— Не перебивай меня, — взгляд старика был серьёзен и спокоен, однако это не мешало ему сейчас читать мораль, а прочитав, спокойно умереть, ничего не сделав, — Они выбрали своё поле боя и встретятся на нём. Нам и правда не за чем вмешиваться…
— Ведите его! — скомандовал офицер, что появился за спиной Сергея, в камеру ворвались трое немецких солдат и, схватив Мирослава под руки, поволокли куда-то. Сергей направился следом. Замок разума не поддался. Теперь придётся его сломать. Как жаль.
Ругань на нерусском мало трогала старика, то, что его били — хах, кажется, за эти годы он уже ко всему привык. Он не был горд. Он был разумен вопреки тому пути, что выбрал в жизни, но многих вещей «цивилизованного мира» он просто не мог понять и принять.
Дождь закончился к ночи. Примерно в это же время, словно две волны, сомкнулись два древних врага. Нечисть, будто муравьи, облепила огромного человека, а он, то и дело издавая почти животные крики, расшвыривал части немёртвых по округе. Этот шум и возня, редкие пулемётные очереди слышались издалека. Лунная дорожка невозмутимо легла через кровавое побоище.
Будто бы ведомые на звук, не преминули появиться здесь и те самые солдаты. Они буквально выпнули Мирослава к этой двусторонней разборке.
— Давай! Пошёл-пошёл, останови их и заставь подчиняться тебе! — с насмешками и угрозами высказались нацисты. Под «надзором» нескольких К-98, у Мирослава просто не было выбора.
Старик сел на колени, упёршись руками прямо в грязную землю и тихо завыл. Слова мог понять только Сергей, ибо его, доверившись, обучал этот человек. От смешения этого воя с рычанием и звуками боя Ростислава и нежити, немецкие солдаты чуть пошатнулись, но остались стоять на местах. Боязнь неопознанного сковала их тела. Сейчас они бы не выстрелили, даже, если бы Мирослав решил сбежать. Старик распрямил спину, продолжая свои странные завывания, что всё громче и громче разливались в воздухе… Небо вновь затянулось тучами и стало совсем темно. Людские глаза тщетно всматривались в абсолютную черноту. Или это пустота, хаос вдруг захватил весь мир, оставив только звуки, уничтожив всё материальное?…
Покачивающиеся звуки, словно поклоны, отбиваемые неизвестным богам, были направлены прямо в центр жаркой битвы…
Молния на миг осветила всё: картина будто застыла. Этот невидимый магический механизм нуждался в человеческом теле — он прошёл прямо из неба сквозь тело Мирослава и отдался ему в руки. Снова вспышка фотоаппарата — и война может продолжаться, но нет… Что-то ярко полыхнуло пламенем и рассыпалось красным пеплом в центре земного Ада, и стало подозрительно тихо. Секунда молчания. Ещё одна… Тревога медленно сменялась глубоким трансом. Тяжёлое хриплое учащённое дыхание слышали все, кто сейчас находился рядом с побоищем. Сперва дыхание, затем всхлипы, и уже откровенные человеческие… Мужские рыдания… Голос отдалялся, в полной темноте были слышны шаги, но никому и в голову не пришло преследовать его.
— Что было потом? — Будто бы сам будучи загипнотизированным, спросил Герман.
— Мирослава расстреляли, однако, укрепить позиции было просто уже не кому. Советские войска взяли город полностью. Освободили. Что ж, как видишь, я жив-здоров…
Герман просто не веря своим ушам и глазам, покачал головой, словно спрашивая: «что же ты за человек»?…
— Ещё что-нибудь?
Сергей, почерневший от накипевших эмоций, едва сдерживался, чтобы не прибить старика, приложив хорошенько головой о бетонную стену, но он не таков… Не поддастся на провокации, и то, что Сергей всегда умел выкрутиться, довело его… До того, что он сейчас стоит здесь и просит этого старика о помощи… Но помощи кому?
— Ты знаешь, как их остановить? Как закончить всё это? Ты можешь это?
— Подумай, стоит ли делять это? Почему ты так уверен во мне? — Старик прищурил глаза, словно близорукий, и развернулся лицом к Сергею, чтобы их взгляды встретились. Он читал ответы во взгляде, он видел корысть, что ведёт этого человека, но природа его была такова, что он не мог отказать — достаточно было правильно попросить. Выход из ситуации был заперт надёжно в укромных закутках разума Мирослава, а Сергей, словно опытный мошенник, не торопясь, подбирал ключи и отмычки, чтобы рано или поздно получить желаемое.
— Ты же занимался этим, ты обучал меня премудростям своей веры, я знаю, на что ты способен! Поверь, любой исход этой войны, неважно чей народ победит — будет для нас только к лучшему, если бы не третья сила и не это… Это…
— Ростислав, — воспользовался замешательством Мирослав, — Его называли Ростиславом. Он — защитник этих земель. Он вне политики, вне войны. Он хочет только принести мир в эти земли, снова обрести покой. Вы, — он довольно сильно ткнул костлявым пальцем в грудь Сергея, — сами потревожили его, разбудили то, за чем он охотится.
— Но…
— Не перебивай меня, — взгляд старика был серьёзен и спокоен, однако это не мешало ему сейчас читать мораль, а прочитав, спокойно умереть, ничего не сделав, — Они выбрали своё поле боя и встретятся на нём. Нам и правда не за чем вмешиваться…
— Ведите его! — скомандовал офицер, что появился за спиной Сергея, в камеру ворвались трое немецких солдат и, схватив Мирослава под руки, поволокли куда-то. Сергей направился следом. Замок разума не поддался. Теперь придётся его сломать. Как жаль.
Ругань на нерусском мало трогала старика, то, что его били — хах, кажется, за эти годы он уже ко всему привык. Он не был горд. Он был разумен вопреки тому пути, что выбрал в жизни, но многих вещей «цивилизованного мира» он просто не мог понять и принять.
Дождь закончился к ночи. Примерно в это же время, словно две волны, сомкнулись два древних врага. Нечисть, будто муравьи, облепила огромного человека, а он, то и дело издавая почти животные крики, расшвыривал части немёртвых по округе. Этот шум и возня, редкие пулемётные очереди слышались издалека. Лунная дорожка невозмутимо легла через кровавое побоище.
Будто бы ведомые на звук, не преминули появиться здесь и те самые солдаты. Они буквально выпнули Мирослава к этой двусторонней разборке.
— Давай! Пошёл-пошёл, останови их и заставь подчиняться тебе! — с насмешками и угрозами высказались нацисты. Под «надзором» нескольких К-98, у Мирослава просто не было выбора.
Старик сел на колени, упёршись руками прямо в грязную землю и тихо завыл. Слова мог понять только Сергей, ибо его, доверившись, обучал этот человек. От смешения этого воя с рычанием и звуками боя Ростислава и нежити, немецкие солдаты чуть пошатнулись, но остались стоять на местах. Боязнь неопознанного сковала их тела. Сейчас они бы не выстрелили, даже, если бы Мирослав решил сбежать. Старик распрямил спину, продолжая свои странные завывания, что всё громче и громче разливались в воздухе… Небо вновь затянулось тучами и стало совсем темно. Людские глаза тщетно всматривались в абсолютную черноту. Или это пустота, хаос вдруг захватил весь мир, оставив только звуки, уничтожив всё материальное?…
Покачивающиеся звуки, словно поклоны, отбиваемые неизвестным богам, были направлены прямо в центр жаркой битвы…
Молния на миг осветила всё: картина будто застыла. Этот невидимый магический механизм нуждался в человеческом теле — он прошёл прямо из неба сквозь тело Мирослава и отдался ему в руки. Снова вспышка фотоаппарата — и война может продолжаться, но нет… Что-то ярко полыхнуло пламенем и рассыпалось красным пеплом в центре земного Ада, и стало подозрительно тихо. Секунда молчания. Ещё одна… Тревога медленно сменялась глубоким трансом. Тяжёлое хриплое учащённое дыхание слышали все, кто сейчас находился рядом с побоищем. Сперва дыхание, затем всхлипы, и уже откровенные человеческие… Мужские рыдания… Голос отдалялся, в полной темноте были слышны шаги, но никому и в голову не пришло преследовать его.
— Что было потом? — Будто бы сам будучи загипнотизированным, спросил Герман.
— Мирослава расстреляли, однако, укрепить позиции было просто уже не кому. Советские войска взяли город полностью. Освободили. Что ж, как видишь, я жив-здоров…
Герман просто не веря своим ушам и глазам, покачал головой, словно спрашивая: «что же ты за человек»?…
— Ещё что-нибудь?
Страница
7 из 8
7 из 8
