Зарядка

Я сбросил скорость, машины преследователей мчались уже прямо ко мне, выруливая между ежами, и я без удивления окончательно понял, что преследовали они меня. И тогда я решил, что моя единственная надежда — ехать назад.

В этот момент одна из машин преследователей — это был внедорожник, догнала меня и ударила в правое крыло сзади от его меня сильно повело влево. Я с трудом выровнял руль, что дало мне возможность удержать нужную траекторию. Впереди, совсем уже близко в глаза мне бросились готовые стрелять автоматчики. Но в ста метрах перед ними я заметил небольшую свободную от обломков площадку — единственное место шоссе, полностью расчищенное, на всю свою ширину. Я решился развернуться на ней. Сильно надавив на педаль газа и, не давая первой машине преследователей обойти меня справа, я рванул вперед. Преследовавший меня автомобиль пытался оттиснуть меня влево, но я мертвой хваткой вцепился в руль — ведя машину прямо к углу баррикады из ежей, так чтобы внедорожник вынужден была упереться в них. Они поняли мой маневр и сбросили скорость. Сразу за ежами, начиналась та самая площадка и я начал максимально выворачивать руль вправо, собираясь совершить разворот в один прием, почти не сбавляя скорости. От большой скорости мою машину едва не занесло. Преследователи поняли, что я собираюсь делать, но поздно сообразили и потому не успели прикрыть левый ряд. Первая машина, пытаясь таранить мою, проскочила мимо. А вторая едва успела чиркнуть по багажнику своим левым передним углом. Автоматчики блокпоста открыли огонь, но им мешали машины моих преследователей, оказавшиеся теперь между ними и мной. Я уже мчал назад. И только теперь заметил третью машину, которая была где-то сзади и которую я не замечал раньше. Я попытался обойти и ее, как можно левее прижавшись к шоссе, на наибольшем от нее расстоянии. И это мне удалось на удивление легко — они даже не пытались мешать мне, но проезжая мимо нее, я заметил двух автоматчиков и того самого худощавого командира с нашего двора. Он смотрел на меня и едва заметно улыбался и я, глядя на эту его улыбку и совершенно спокойный взгляд, понял, что я обречен. Я еще продолжал ехать: проскочив третью машину, я без удивления увидел, что шоссе с другой стороны тоже в самой его узкой части перекрыто камазом. В следующий момент моя машина накренилась и меня сильно повело в сторону. Вот я и приехал подумалось мне. От пробитого колеса скорость резко снизилась и через пару секунд остановилась. Я посмотрел вниз и увидел кровь с левой стороны, под ребрами. Она залила пах и ноги и сразу же дикая боль пронзила мое тело, дыхание перехватило. Они уже разбивали стекло моей машины и тащили меня на снег.

— Руки подними! — крикнул кто-то.

— Руки ему держите — раздался надо мной привыкший к командам голос главного — и положите на спиной на снег.

Кто-то схватил меня за руки и как в тиски сжал их. «Главный» ступил своим армейским ботинком мне на грудь. Снизу я видел, как его спокойное, благородно-худое лицо, на фоне наконец-то начавшего светать неба, презрительно улыбалось одними уголками рта. Медленно и высоко для удара занес он руки, собираясь через мгновение опустить приклад на мое лицо. Кажется, это будет последний удар — такой, который я не переживу, подумал я закрывая глаза и прижимая подбородок к груди — главное, чтобы все кончилось сразу одним ударом.

И в этот самый миг я услышал сирену. Сначала вдалеке, где-то за домами, за мостом, за «промзоной», а потом сирена стала громче, назойливее и звук ее вышел на передний план, я вдруг с удивлением понял, что сирена звучит в моем мобильнике.

Я медленно приоткрыл один глаз и увидел тумбочку, на ней мигал и «орал» мой смартфон. Я некоторое время смотрел на мерцание дисплея, ничего не понимая. Наконец, я открыл глаза. Несколько секунд я тупо смотрел перед собой, а затем испытал неописуемую радость. Так это сон! Но нет, моё потрясенное сознание отказывалось так просто верить в это: я еще пытался найти какое-то подтверждение ужасной действительности — погони, ранения, приклада занесенного над своими лицом и ожидания боли и смерти. Но все ужасы стремительно таяли: это был действительно сон.

— Вот это да! — сказал я сам себе вслух.

Это, конечно, самый жуткий сон, который я видел. Я до сих пор испытывал волнение, вспоминая над собой приклад, готовый сокрушиться на мое лицо. Такой яркой и детальной была эта картина. Но с каждой секундой пробуждения чувство страха, еще сжимавшего моё сердце, отступало на второй план. И вот оно уже совсем уничтожено натуральностью окружающего мира: чувство облегчения, которое бывает, когда просыпаешься сразу после кошмара, разлилось по всему телу. Я потянулся под одеялом. Как же, однако, приятно очутиться в постели после такой погони. Это, безусловно, самый страшный и реалистичный сон, который я видел — подытожил я, вскакивая с постели подытожил я про себя. Но — сон сном, а мне надо собираться на работу.

Встав с кровати, я посмотрел в окно — никакого снега еще и в помине нет.