Пожиратели

Не раз Петр Семенович видел его во сне. Зеленые камни таинственно сверкали при слабом свете лампы, а отделка, несомненно, была золотой и цены немалой! А дела у помещика шли неважно. Три дня тому наведывались кредиторы, и разговор вышел весьма неприятный. Надо действовать. Одним ударом разрешить свои страхи и разделаться с долгами! Но одному идти страшно. Дважды Криволесов входил в подземелье, вооруженный старинным турецким кинжалом и пистолетом, но продвинуться дальше места гибели Мишки не мог. И всякий раз, поворачиваясь к подземному залу спиной, Криволесов чувствовал и слышал движение во тьме, и ноги сами неслись к выходу… Одному там слишком опасно! Нужен помощник, человек сильный и без предрассудков, к тому же умеющий держать язык за зубами. Но где такого найти?

Кучер Семен после того случая медленно, но верно спивался, частенько болтая лишнее, несмотря на предупреждения барина. Впрочем, Петр Семенович видел, что пьянице никто не верит и решил не наказывать подлеца, дабы не подтверждать пьяную болтовню. Нужен надежный помощник! И, похоже, кроме верного Никитича, положиться Петру Семеновичу решительно не на кого.

— Никитич! — старый лакей явился как всегда быстро и неслышно. — Зайди в каби-нет.

Закрыв двери кабинета, Криволесов повернулся к слуге:

— Вот что, дружок, слушай внимательно. Ты столько лет служил мне верой и правдой, родителю моему еще. Послужи и на этот раз.

— Все, что угодно, барин, — поклонился Никитич. В голосе слуги прослушивалось недоумение. Нечасто барин приглашал в свой кабинет и закрывал двери. — Все сделаю.

— Я верю тебе. И знаю, что ты верен мне. Так вот, слушай, — и Петр Семенович подробно изложил все, что случилось с ним в подземельях под усадьбой. Лакей молча и бесстрастно слушал. Глядя на него, Петр Семенович удивился, насколько спокойно тот воспринял страшную смерть Мишки и все то, что случилось в древних тоннелях. Впрочем, чему удивляться: Никитич и его семья жили не в пример остальным крепостным — ни нужды, ни голода не знали, живя бок о бок с хозяевами. И за хозяев должны стоять.

— Хочу добыть ожерелье! — сказал Петр Семенович. — И узнать, что еще спрятано в подземельях! Вдвоем мы можем пройти туда, но… я не хочу, чтобы ты или я погибли той страшной смертью, поэтому вперед лучше пускать кого-нибудь еще. Ты понимаешь меня, Никитич? Но есть одна загвоздка: я не могу заткнуть рот всем, кто побывает там. Тебе я верю, — повторил барин, — но лишь тебе. Остальные…

Он испытывающе посмотрел на Никитича. Сухое, заостренное лицо лакея сохраняло свое обычное выражение почтительности и готовности исполнить любое желание хозяина. Лишь глаза неясно блестели из-под кустистых седых бровей. Никитич поклонился, с достоинством и уверенно, как обычно:

— Не извольте волноваться, барин, сделаю, как желаете. Когда прикажете?

Петр Семенович остановил взгляд на висевшем над письменным столом кривом турецком кинжале.

— Завтра, — сказал он.

На этот раз пошли втроем. Впереди Петр Семенович с лампой в руке, за ним крепостной из деревни Криволесова, пожилой мужик в потертом армяке и без шапки. Он нес веревку и кирку. Замыкал шествие Никитич, со второй лампой в руках.

Как и предшественники, едва наступив на устилавшие пол кости, мужик истово закрестился. Петр Семенович усмехнулся и покачал головой: господи, ну до чего же все они одинаковые, трусливые да убогие.

— Вперед иди! — железным голосом приказал он. — Да смотри, там слева яма!

Там, за этой ямой, Криволесов видел заветное ожерелье. Надо только обойти ее, и взять.

— Обойди яму, — приказал барин. — Никитич, дай ему лампу.

Крестьянин с опаской двинулся вперед. Он не знал, как погиб Мишка, но видимо, само подземелье внушало определенный страх, и мужик не торопился, тщательно освещая себе путь. Барин и Никитич шли следом.

— Стой! — приказал Петр Семенович. — Посвети под ногами! Ничего не видишь?

Сейчас они находились как раз там, где он видел ожерелье. Мужик посветил под ноги:

— Кости тут одни, барин. Ничего нет.

— Как нет? — забыв об опасности, Криволесов ринулся вперед и, поставив лампу на пол, стал отгребать кости в сторону. Ожерелья не было. Что за чертовщина!

— Проклятье! — Петр Семенович поднялся с колен и с яростью глянул на слуг:

— Оно ведь было здесь! Я видел! Где же оно?

Никитич и крепостной помалкивали. Кашлянув для приличия, лакей проговорил:

— Петр Семенович, может, не здесь видели? Может, в другом месте?

— Да здесь, говорю тебе, здесь! — раздраженно ответил Криволесов. — Слева от ямы.

— Надо бы вокруг посмотреть, — предложил Никитич. — Может и найдется?

— Да, — согласился барин, — давайте живо!

Они обшарили зал, раскидывая старые пыльные кости, но ожерелья не нашли. Зато нашли еще один ход — зловещую черную дыру в половину человеческого роста.