Книголюб

Подросток так заливисто хохотал над этим неуклюжим стариком, — который похоже только изображает из себя страшилище, а сам всунул в глаза линзы и подвесился на страховочном тросе, чтобы в случае чего не сорваться с седьмого этажа и не переломать все свои старческие косточки, — что запнулся пятками о наваленную под ногами гору заледенелых книг и кувыркнулся на спину.

— Так смешно, что даже свалился на пол? — отреагировал старик на то, как мальчишка шлёпнулся. — Может быть, ты такой смелый оттого, что у тебя при себе имеется осиновый кол и молоток? А? А, если ты будешь его в меня забивать, то не боишься попасть молотком себе по пальцу? Вообще, хоть чего-нибудь ты не боишься? Или только одно сплошное хи-хи-хи да ха-ха-ха?

— Я не понимаю, чё ты ко мне пристал.

— Да то, что мы с тобой до утра так проболтаемся, а потом выйдет солнце. И что мне тогда делать? Кричать караул? Тогда все надо мной будут хохотать, а не только ты.

— Но ведь окно не с восточной, а с западной стороны, — опять этот подросток его вышутил. — Как тебе солнце успеет за утро обогнуть весь угол дома и поджечь тебе задницу?

— То есть, ты ни в какую меня не впустишь… в свой собственный дом! Я правильно тебя понял?

— Не, мужик, мне по хрену. Но, извини, ты неприлично выглядишь. Может, ты правда только что из морга, но это уже твоя личная невезуха.

— В чём невезуха-то?

— Ну, в том, что ты похож на эксгибициониста. Извини, мужик, не повезло.

— Эксгибиционисты — молодые. Я — просто старик, которого доставили из морга… Вернее, я сам себя доставил. Неужели тебе не совестно? Смеяться над постстаростью.

— Над чем?!

— Над тем, что после глубокой старости. После тяжёлой, мучительной болезни…

— Слушай, чё ты на жалость давишь! Ты просто артист — так и скажи.

— Какой ещё артист?

— Артист порнографического жанра.

Старик за окном опять побагровел.

— Слушай, старикан, давай так? Ты организуешь мне грузовичок, я покидаю в его кузов все эти книги и разбежимся. Идёт?

— А чего ради я должен организовывать тебе какой-то там грузовичок?

— Ну, я же палец себе проткнул? Проткнул. Только ты не сказал, зачем я должен был это делать. Так, что теперь твоя очередь. Организовываешь мне грузовичок и не спрашиваешь, что тебе с этого перепадёт. Хотя, я тебе могу ответить на этот вопрос: тебе перепадёт погонять шкурку. На большее и не надейся. Тёлки не получишь. Или на что ты, на похороны себе собирал? Ну, как видишь, похороны пролетели, словно фанера над Парижем. Так что всё по чесноку: ты мне подгоняешь грузовик, а я скидываю в кузов все твои вот эти вот «кирпичи». Ну, так что? Договорились?

— Не, не договорились.

— А чё так?

— А где я тебе в час ночи возьму грузовик?

— Ну, хотя бы тележку найди?!

— Не собираюсь я вообще ничего искать.

— Но постой! Ты же обещал, что, если я продырявлю булавкой свой мизинец, то ты подсоединишь проводки телефонного кабеля, который ты якобы перерезал, и я сам смогу организовать этот грёбаный грузовичок! Чё, разве не так?!

Подросток чуть ли не задыхался от той радости, с которой он вспомнил то, зачем этот тип просил, чтоб он пустил из себя кровь.

— Ты опять ни черта не понял, маленький дурачок. Я тебя просил, чтобы ты сделал так, чтобы кровь потекла из окна, — тоже наверно упивался этот старик собственной сообразительностью. — Тогда бы, может быть, я бы и подсоединил. А сейчас уже поздно — поезд уже ушёл.

— Ну, так дай мне тогда грёбаный ключ!

— Ты действительно хочешь, чтобы я открыл тебе дверь? — вкрадчиво зашептал висящий за окном старик. — И чтобы ты мог выйти отсюда наружу? А как же книги? Ведь тебе не на чем будет их увезти.

— Да мне уже наплевать давно на всё. Просто мне надоели твои торчащие в окне причиндалы!

— Ты хочешь, чтобы я дверь открыл? За ту услугу с «продырявленным пальцем», которую ты для меня сделал? Хорошо…

С этими словами старик протянул руку и сделал пальцами так, будто он поворачивает ключ, который торчит в замочной скважине, в двери, со стороны коридора. И ключ действительно поворачивался. Подросток слышал, как засов замка щёлкает при каждом обороте поворачивающегося ключика, но не спешил бежать к двери вприпрыжку. Старик может не открывать замок, а закрывать его ещё сильнее. То есть, если учитывать, что он шевелит этот ключ при помощи телекинеза. Но дверь тем временем уже открывалась и до ушей подростка доносился скрип несмазанных шарниров. Подросток всё равно не желал срываться с места и бежать. Ведь дверь может так же легко захлопнуться сквозняком, как она сейчас открывается и при этом издаёт душераздирающий скрип.

— Ну что же ты не бежишь? — недоумевает старик.

— Да вдруг это какая-то ловушка.

— Чего?

— Ну, или звуковые эффекты.