Книголюб

— Да ты пойди и проверь.

— То есть, ты хочешь, чтобы я ушёл отсюда? А сам в это время — шасть в окно. Но ты не успеешь — у меня за пазухой как раз припасён молоток и осиновый кол. Или ты хочешь сказать, что я не успею? Поверь, достать успею их только так!

— Ну ладно, — ухмыльнулся старик, пожав плечами, — как хочешь.

И до ушей подростка донеслось то, как дверь начала закрываться.

— Ну, вот видишь? — хохотнул шкет, — я же говорю, что ты хотел захлопнуть эту дверь прямо у меня перед носом. Так, как автобусники всё время захлопывали, когда мы с братвой со всех ног чешем на остановку и едва успеваем добежать.

— Ты лучше посмотри, кто за твоей спиной стоит.

Подросток немедленно прекратил молоть языком и оглянулся. Только и успел отскочить в сторону от едва держащегося на ногах своего соседа. Он взвёл над головой руку с молотком, а в другой руке удерживал осиновый кол, направленный остриём как раз под левую лопатку шкета. То есть, это он сам так про себя понял, что кол именно осиновый. Ведь он именно такой древесной породой угрожал сейчас висящему за окном голому старику? А тот, который в руке держал осину, был одетый. Точно в ту одежду, которую прошедшим вечером шкет дубасил на нём своей битой.

Подросток тут же успел перевести взгляд в сторону окна, наверно чтобы проверить, не один ли и тот же это старик. Но голый старик за окном всё так же продолжал висеть и «исчезнуть» или «сгинуть» видимо вовсе не собирался.

— Эй, алё, а чё ты не дал ему меня продырявить?

— Это ещё успеется, — усмехнулся Голый. — Просто я тебе дал шанс, чтобы ты мог отдать мне свой квит. И не распускать нюни по поводу своего продырявленного пальца. Если ты мне оказал услугу, а я тебе ничем не отплатил, то вот — плата. Устраивает?

— Ты бы, вместо этого, лучше бы мне подсказал, кого из вас двоих осиновым колом, — усмехнулся подросток, успевший ловко отобрать у шатающегося как пьянь одетого соседа кол и молоток. — А то хрен знает этого придурка: вдруг он не зомби… В смысле, ещё не успел окочуриться, а я в него этот железнодорожный костыль вобью, как в шпалу. Да и по тебе тоже не очень понятно. Больше ты похож на шута горохового, чем на кровопийцу.

— Это почему же? — опять побагровел двойник-сосед, висящий за окном, от своего «праведного» гнева.

— Ну, ты же кровь мою, как я понял, пить не хотел. Ты просил, чтобы я её пролил за окном в обмен на починку телефона. Так?

— Ну так. Я действительно обещался тебе подсоединить проводочки.

— А пока бы ты подсоединял, из подвала в это время успела бы выползти любая крыса и слизать всю кровь, натёкшую из руки. Врубился?

— Если честно, то не очень.

— Ну, я имею в виду, ты же в подвал не полезешь, и эту крысу наугад не найдёшь, чтобы успеть её схватить, пока слизанная ею моя кровь не успела перевариться в её маленьком желудочке?

— А как найдёшь? — зачесал сосед-двойник в затылке. — Её же только поймать можно. А я, извини, не кошка. Я, так сказать, мышь.

— Ну, вот и я про то же: мышь крысу не жрёт.

Опять этому сопляку удалось здорово развеселиться. Что интересно, в чём феномен малолетнего эгоиста, это в том, что над своими плоскими шуточками смеётся только один. Другим же любые его шутки и насмешки слушать унизительно.

— Ну, и ладно, посмеялись и будет. Значит, второй раз ты свою дверь открывать уже не захочешь?

— Дак её ж не я открывал. А то ты так до сих пор ничего и не понял?

— А что ты делал?

— А я, как ты говоришь, смеялся.

— Ну, тогда смотри, что у нас получается. Я палец продырявил. Так? А ты — нет.

— И из-за этого, — продолжил сосед-двойник, — ты хочешь продырявить меня.

— А кого ты прикажешь? Хочешь, чтобы я сам себе харакири сделал?

— А ты разберись. Вдруг получится так, что я не его, а твой двойник. И, если ты меня посадишь на кол, то проткнутым окажешься сам.

— Дак ты ж дверь открывать не хочешь. Как я по-твоему разберусь? Для этого мне надо выйти в коридор и проверить, лежит там второй такой же старпёр или не лежит. Если лежит, значит, ты прав: вполне возможно, что ты мой, а не его двойник.

— Выйти в коридор, — ответил ему двойник-сосед, — или открыть дверь — это та же песня, что и с подсоединением телефонных проводков; называется «поезд уже ушёл».

— Тогда мне не придётся ничего делать, кроме как идти на риск.

— Нет, а всё-таки? Зачем тебе так хочется меня «замочить»? — всё не переставал усмехаться этот самодовольный тип за окном. — За то, что я не подогнал тебе грузовичок и ты не покидал все эти «кирпичики» в его кузов? Ведь ты именно на этом зациклен всё последнее время.

— Да нет, не за это, — на этот раз подросток не усмехался. — Просто я тебя начал фигачить битой, но… В общем, не подействовало. В общем, надо закончить начатое.