Сердце Инженера

Мы тормознули первый попавшийся автомобиль. Я заглянул в салон, спросил:

— Можно позвонить?

Водитель приподнял брови. Молот щелкнул пальцами у него перед носом и пробормотал что-то нечленораздельное. Водитель полез во внутренний карман и протянул мне мобильный. Я набрал номер.

— Мяу?

— Бублик, у нас проблемы, — сказал я. — С третьим клиентом возникли трудности. В общем, это никакой не клиент оказался. Нас ждали. Денежное Дерево, понял?

— Жесть, — сказал Бублик после паузы. — Нам только этого щаз не хватало, натурально.

— Полученные материалы мы похерили. Вместе с машиной. Думаю, их сейчас вносят в свой реестр наши конкуренты.

— Плюньте, уже неактуально. С такими раскладами…

— Почему? — насторожился я. — Что у вас там?!

— Не берусь описать… Дуйте сюда срочно. Увидите сами. Запоминай адрес…

Бублика мы нашли на окраине парка. Он сидел на спинке скамейки, подняв воротник великоватой куртки, жадно затягиваясь беломориной, глядел вперед, через пруд.

У него было такое лицо, что хотелось погладить его по непослушным вихрам и пообещать, что все будет хорошо.

Мы остановились по обе стороны от него. И тоже стали смотреть вперед, через пруд. Молот, увидев то, за чем так пристально наблюдал Бублик, зажмурил оба глаза — и левый карий, и правый зеленый.

Напротив была рябиновая аллея, нагло краснеющая праздничными гроздьями ягод.

Там была точно такая же скамейка, как наша. На ней сидели двое.

Слева сидел шеф. И хотя его я знал, мягко говоря, не первый год, в первый момент я не узнал его.

Справа сидела девица, и хотя ее я видел ее впервые, она сразу показалась мне знакомой.

Волосы у нее были светлые, и на ней был светлый плащ, и высокие сапоги из светлой кожи. Он сидела, закинув ногу на ногу, подперев подбородок сложенными руками, и слушала шефа.

А шеф, повернувшись к ней всем корпусом, рассказывал ей что-то, смеясь, и дополняя свой рассказ жестами, размахивая руками, как мельница, рубя по воздуху ладонью, а другой ладонью описывая широкие виражи над спинкой скамейки.

В ее чертах не было ничего особенно, ничего выдающегося. Ничего такого, что заставляет зацепиться взглядом за рекламный билборд или раскрывшуюся на коленях рекламную вклейку. И в то же время, вот это сочетание самых обычных черт и жестов, заставляло остановиться на миг, затаить дыхание и присмотреться.

Словом, это была ТА САМАЯ девушка.

— Не верю своим глазам. А ты, Серп?

— И я, Молот…

— Он сказал, что пойдет сам, — пробормотал Бублик. — Он сказал, что должен поговорить, убедиться… Что, видимо, она попала в заказ по недоразумению. Велел мне остаться. А потом… Ну, видите…

Бублик вздохнул.

— Мы видим, — сообщил Молот.

— Ведь он Инженер, — сказал я. — Мы ведь все понимаем это, да? Он ведь не собирается просто взять и…

Молот отошел от скамейки, обернулся вокруг своей оси, потянул носом воздух.

— Подстава? — спросил я вполголоса. — Да брось, слишком мудрено.

— К тому же, подумай сам, — Бублик встряхнулся. — Они не посмеют. Кто они такие, в конце концов, они просто люди…

— Уверен? — глухо спросил Молот. — Парни…

Он смотрел направо.

Оттуда, постепенно нарастая, плыл, гремя ударными и подвывая духовыми, исполняемый оркестром Марш Радецкого.

Скоро стало видно и самих музыкантов. Они бодро вышагивали колонной по три, надув щеки, дудели в трубы, звенели тарелками, бухали по барабанам. На всех были пестрые клетчатые комбинезоны, различавшиеся лишь орнаментом, цветные колпаки с помпонами, лица у всех были густо замазаны белилами и украшены ярко-красными шарами накладных носов.

Я сразу же посмотрел направо. Там как раз полицейским разворотом тормозили, разбрызгивая грязь из луж, несколько «газелей». Двери с лязгом сдвигались, на асфальт сыпались новые клоуны. У этих в руках были зажаты штурмовые винтовки.

Вытаскивая «вальтер», я мельком поглядел на Бублика. Тот распахнул рот, но не успел ничего крикнуть, потому что в следующий миг нас всех оглушило.

Это чем-то походило на зовущий к битве рев варварского сигнального рога, на пронзительный скрежет настраиваемого микрофона, в этом было что-то от гула реактивного истребителя.

Это было предупреждающим знаком. Предвестником прорыва.

Шеф тоже услышал. Я видел, как застыла, одним махом замерзла на его губах улыбка.

Но что было страннее всего, что было уж совсем невероятно — девушка тоже услышала.

Оторвала подбородок от сложенных рук, испуганно уставилась на шефа…

Нам некогда было делать выводы.

Выползень шел по трем каналам. Намечающиеся точки прорыва появились сразу в трех местах.

Первая — прямо над поверхностью пруда, задев воду, отчего побежали по ней расходящиеся кольца.