Добавить в моё избранное
28 мин, 50 сек 12041
Посыпалась вниз искрами, тягучими пламенными каплями, зашипела, врезаясь в воду.
И когда не осталось ничего, кроме клубов пара, в сером небе завертелись, закрутились чернильные кляксы, превращаясь в бешеные спирали.
Нора уходила. Нора гасла, закрывалась, не успев толком раскрыться.
Шеф устало выронил бесполезную теперь авторучку, она покатилась по грязному асфальту. Он покачнулся, едва не упал, но я оказался рядом, поддержал его под локоть.
— Где она? — разлепил потрескавшиеся губы шеф, оглядываясь.
Я не сразу понял, о ком он.
Затем я увидел девушку. Она лежала под рябиной, откинув руку. Глаза ее были закрыты.
Шеф сорвался с места, оказался возле нее.
— Зацепило откатом, — пробормотал Молот, подходя.
— Какие будут указания? — шмыгнув носом, спросил у меня Бублик. — Довершим разгром?
Он показал на пестрые силуэты клоунов, которые, петляя, разбегались в стороны от пруда почти с такой же скоростью, какую намедни продемонстрировали мы с Молотом, уходя от адептов Денежного Дерева.
Я покачал головой, взглядом указав на девушку.
— Понял, — сказал Бублик. — Тогда лучше поторопиться… натурально.
Шеф поднялся, подхватив девушку на руки.
— Здесь должна быть точка перехода, — сказал он. — Вы готовы?
— Мы возьмем ее с собой? — удивился Молот.
— Пойдем, — сказал я, потянув его за рукав. — Поищем переход…
Мы пошли в сторону усадьбы. Вокруг постепенно утихал танец стихий, гладь пруда почти успокоилась, ветер нес сухие листья, устилая ими дорожки парка. В глубокой луже валялся смятый клоунский колпак.
— Устранить последствия отката мы сможем только за Барьером, — сказал я, когда мы отошли достаточно далеко.
— Но ведь она…
«Она такая же, как и мы», подумал я, «она должна справиться».
«А если нет?», спросил Молот мысленно, «что тогда?»
«Тогда нам остается только смириться» ответил я, «это не наш выбор, но мы его принимаем».
— В любом случае, — вслух сказал Молот. — Все теперь будет по-другому…
Некоторое время мы шли молча.
— Здорово шеф его уделал, да? — сказал я.
— Здорово, — вздохнул Молот. — Но надолго ли… Стоп… Я чувствую переход. Там, за деревьями.
Перед нами гранитный обелиск. Высокий, вытянутый по горизонтали прямоугольник, присыпанный кленовой листвой. На нем красным камнем выложена мозаика, выполненная в очень экспрессивной манере. Силуэты мужчин со строгими лицами, вооруженных кто винтовками, кто вилами. Волевой профиль, залысый и бородатый. Вздымающиеся надо всем языки яростного алого пламени…
Шеф поднимается к нам по склону, держа девушку на руках.
Бублик сопровождает его. Он задерживается, медленно вращается вокруг своей оси, расставив пистолеты, проверяя периметр.
— Вы готовы, джентльмены? — спрашивает шеф, подходя.
Нам нужно спешить, нам действительно надо поторапливаться… Но лицо его, как всегда, невозмутимо.
Мы с Молотом молча киваем.
Подходит Бублик, на ходу прячет пистолеты под куртку.
— Разрешите мне? — спрашивает он.
Даже в такой драматичной ситуации он остается собой. Шеф кивает.
Бублик закладывает в рот два пальца и издает оглушительный свист, от которого с окрестных деревьев срывается воронье и сотни сухих листьев. По воде, что виднеется между древесных стволов, пробегает мелкая рябь, с отвратительным скрипом расходятся створки ржавых ворот. В музее-усадьбе дребезжат оконные стекла, гремят жестяные перекрытия крыши и заунывно подвывают им водосточные трубы.
Стремительно смеркается.
Мы слышим отдаленный гул. В полосах белесого тумана, взрывая землю и шурша в ковре опавшей листвы мощными копытами, приближаются наши кони.
Мы вскакиваем в седла. «Вперед!» командует шеф. Мы делаем разворот, копыта лязгают по граниту и мозаичное пламя расступается перед нами. В ушах свистит ветер, кони галопом мчатся сквозь тьму, навстречу густому фиолетовому туману, за которым уже угадываются слабые искорки, призрачные огоньки.
Мы возвращаемся домой.
Рядом со мной скачет Молот, его черный плащ развевается, а матово-бледное лицо непроницаемо и строго. Сразу за ним несется во весь опор Бублик, и не осталась в его чертах привычной вертлявости трикстера, в прищуренных глазах сверкает сталь. Впереди скачет Инженер, конь его напоминает сгусток мрака, глаза его мерцают алыми угольками. Светлеет силуэт девушки, которую Инженер продолжает сжимать в объятиях.
И чем глубже мы врезаемся в туман, тем отчетливее я слышу в ушах чей-то чужой голос, который говорит…
Мы лучшие в своем деле. Самая успешная команда по утилизации со времен Юкатанской катастрофы. Наша прямая задача — ликвидация локальных пространственных прорывов, раскрытия печально известных «Нор Гардримуса», и мы с ней всегда справлялись.
И когда не осталось ничего, кроме клубов пара, в сером небе завертелись, закрутились чернильные кляксы, превращаясь в бешеные спирали.
Нора уходила. Нора гасла, закрывалась, не успев толком раскрыться.
Шеф устало выронил бесполезную теперь авторучку, она покатилась по грязному асфальту. Он покачнулся, едва не упал, но я оказался рядом, поддержал его под локоть.
— Где она? — разлепил потрескавшиеся губы шеф, оглядываясь.
Я не сразу понял, о ком он.
Затем я увидел девушку. Она лежала под рябиной, откинув руку. Глаза ее были закрыты.
Шеф сорвался с места, оказался возле нее.
— Зацепило откатом, — пробормотал Молот, подходя.
— Какие будут указания? — шмыгнув носом, спросил у меня Бублик. — Довершим разгром?
Он показал на пестрые силуэты клоунов, которые, петляя, разбегались в стороны от пруда почти с такой же скоростью, какую намедни продемонстрировали мы с Молотом, уходя от адептов Денежного Дерева.
Я покачал головой, взглядом указав на девушку.
— Понял, — сказал Бублик. — Тогда лучше поторопиться… натурально.
Шеф поднялся, подхватив девушку на руки.
— Здесь должна быть точка перехода, — сказал он. — Вы готовы?
— Мы возьмем ее с собой? — удивился Молот.
— Пойдем, — сказал я, потянув его за рукав. — Поищем переход…
Мы пошли в сторону усадьбы. Вокруг постепенно утихал танец стихий, гладь пруда почти успокоилась, ветер нес сухие листья, устилая ими дорожки парка. В глубокой луже валялся смятый клоунский колпак.
— Устранить последствия отката мы сможем только за Барьером, — сказал я, когда мы отошли достаточно далеко.
— Но ведь она…
«Она такая же, как и мы», подумал я, «она должна справиться».
«А если нет?», спросил Молот мысленно, «что тогда?»
«Тогда нам остается только смириться» ответил я, «это не наш выбор, но мы его принимаем».
— В любом случае, — вслух сказал Молот. — Все теперь будет по-другому…
Некоторое время мы шли молча.
— Здорово шеф его уделал, да? — сказал я.
— Здорово, — вздохнул Молот. — Но надолго ли… Стоп… Я чувствую переход. Там, за деревьями.
Перед нами гранитный обелиск. Высокий, вытянутый по горизонтали прямоугольник, присыпанный кленовой листвой. На нем красным камнем выложена мозаика, выполненная в очень экспрессивной манере. Силуэты мужчин со строгими лицами, вооруженных кто винтовками, кто вилами. Волевой профиль, залысый и бородатый. Вздымающиеся надо всем языки яростного алого пламени…
Шеф поднимается к нам по склону, держа девушку на руках.
Бублик сопровождает его. Он задерживается, медленно вращается вокруг своей оси, расставив пистолеты, проверяя периметр.
— Вы готовы, джентльмены? — спрашивает шеф, подходя.
Нам нужно спешить, нам действительно надо поторапливаться… Но лицо его, как всегда, невозмутимо.
Мы с Молотом молча киваем.
Подходит Бублик, на ходу прячет пистолеты под куртку.
— Разрешите мне? — спрашивает он.
Даже в такой драматичной ситуации он остается собой. Шеф кивает.
Бублик закладывает в рот два пальца и издает оглушительный свист, от которого с окрестных деревьев срывается воронье и сотни сухих листьев. По воде, что виднеется между древесных стволов, пробегает мелкая рябь, с отвратительным скрипом расходятся створки ржавых ворот. В музее-усадьбе дребезжат оконные стекла, гремят жестяные перекрытия крыши и заунывно подвывают им водосточные трубы.
Стремительно смеркается.
Мы слышим отдаленный гул. В полосах белесого тумана, взрывая землю и шурша в ковре опавшей листвы мощными копытами, приближаются наши кони.
Мы вскакиваем в седла. «Вперед!» командует шеф. Мы делаем разворот, копыта лязгают по граниту и мозаичное пламя расступается перед нами. В ушах свистит ветер, кони галопом мчатся сквозь тьму, навстречу густому фиолетовому туману, за которым уже угадываются слабые искорки, призрачные огоньки.
Мы возвращаемся домой.
Рядом со мной скачет Молот, его черный плащ развевается, а матово-бледное лицо непроницаемо и строго. Сразу за ним несется во весь опор Бублик, и не осталась в его чертах привычной вертлявости трикстера, в прищуренных глазах сверкает сталь. Впереди скачет Инженер, конь его напоминает сгусток мрака, глаза его мерцают алыми угольками. Светлеет силуэт девушки, которую Инженер продолжает сжимать в объятиях.
И чем глубже мы врезаемся в туман, тем отчетливее я слышу в ушах чей-то чужой голос, который говорит…
Мы лучшие в своем деле. Самая успешная команда по утилизации со времен Юкатанской катастрофы. Наша прямая задача — ликвидация локальных пространственных прорывов, раскрытия печально известных «Нор Гардримуса», и мы с ней всегда справлялись.
Страница
9 из 10
9 из 10
