Успеть в срок

Слава богу, он не мог позвать на помощь. Только мычал…

Я со всех ног бросился в дальний угол «фабрики», на ходу пытаясь перерезать верёвку. Когда мне это удалось, я почувствовал себя намного увереннее. «С топором в руках я так просто им не дамся. Я буду сражаться за свою жизнь!»

Выстрел раздался, когда я пробегал мимо огромной, в мой рост, картонной клоунской головы. Пуля угодила бедняге прямиком в нарисованный глаз. Видимо, один из бородачей, что-то забыв, вернулся во двор и обнаружил истекающего кровью Фрола. К такому повороту событий я не был готов. Огнестрельное оружие, разумеется, делало мои шансы призрачными.

«Вот теперь точно всё, пропала головушка». Сарказм сейчас был не уместен, но, как ни странно, придал мне прыти. Я завернул за угол кирпичного корпуса и принялся ломиться во все двери подряд. Одна подалась, и я вбежал внутрь. Захлопнул дверь и задвинул массивную щеколду. Снаружи приближался топот множества ног. Я в суматохе осмотрелся. Видимо, я попал на склад или в ту самую мастерскую художников-изуверов. В одном углу, в застеклённом ящике, из каких частенько торгуют мороженым на улице, лежали человеческие головы. На деревянном верстаке лежала ещё одна — маленькой девочки — видимо, приготовленная для страшного «художественного» процесса. Глаза девочки были прикрыты. Казалось, она безмятежно спит, причмокивая пухлыми губками во сне… На полках над столом — множество жестяных банок с красками. На стеллажах напротив расставлены изящно и прихотливо — что делало их вид только более зловещим — в разной манере раскрашенные черепа. Скорее всего, свежая, приготовленная к отправке клиентам партия.

Я почувствовал себя зверем, попавшимся в ловчую яму. Осмотрелся второй раз, третий… Выхода нет. А охотники всё ближе. Я слышу их возбуждённый клич. Ещё пара секунд и они меня пристрелят.

Началось. Пули пробили окно и дверь и защёлкали по стене над моей головой. Из пробитых банок яркой радугой брызнули разноцветные краски. Потекли на стол, разливаясь затейливыми разводами в стиле художников-абстракционистов.

Я затравленным взглядом, всё ещё на что-то надеясь, продолжал высматривать возможные пути отхода.

«Вот!» Лестница на чердак или на крышу обнаружилась за шкафом рядом со мной. Некогда раздумывать, всё равно ничего лучшего придумать я не мог. C ловкостью рыси я вскарабкался по ступенькам под потолок. Выстрелы продолжали отбивать штукатурку справа и слева от меня. Я зачем-то ещё раз окинул взором помещение мастерской. Бросил последний взгляд на верстак. Голову девочки почти полностью скрыло капающими сверху красками. Именно такой я её и запомнил.

Я надавил плечом на люк в потолке и выбрался на крышу. Метрах в трёх от края увидел забор с колючей проволокой, протянутой в два ряда по его верхней кромке. За забором — большое дерево. Один шанс из ста, но выбора у меня не было. Времени не раздумья тоже. Я разбежался и оттолкнулся от крыши. Мне повезло. Нога приземлилась точнёхонько на проволоку посередине между опорами. Проволока натянулась, и нога на краткий миг опёрлась о забор. Со следующим шагом я оказался на дереве. Спуститься по стволу оказалось и вовсе плёвым делом.

Трудности начались дальше. Я с ужасом обнаружил, что нахожусь на острове. Видимо, к входным воротам мы подъехали по мосту. Но к мосту дорога уже отрезана. Вот-вот меня заметят и здесь. Время. Только время смогло бы мне помочь. Я молил, чтобы оно замерло для моих преследователей и хоть малость побежало быстрее в направлении моего спасения. Хоть малость. Но вместе со мной…

Я подошёл к воде. Осторожно ступил. Тонкий осенний лёд — едва ли не самая большая опасность на свете. Впрочем, пуля едва ли ей в чем-то уступит. Пуля не оставляет шансов на близком расстоянии: дайте только преследователям достигнуть забора — и мне конец. А лёд — всё же опора, всё же призрачная надежда. Я выбрал надежду.

Я вспомнил, как в детстве с приятелями ходил по осени на огромные замёрзшие лужи. Лёд трещал под ногами, но было ничуточки не страшно. Я знал, что воды подо мной максимум по колено, а большие сапоги сулили вернуться домой с сухими ногами, чтобы не заругала мама.

Всё верно, не надо бояться. Надо только двигаться быстро-быстро. И не топать, ни в коем случае не топать и не прыгать. Скользить. Можно, конечно, лечь, чтобы уменьшить давление на лёд, но тогда я стану медлительнее черепахи. Нет, нельзя. Можно только скользить, стоя на ногах…

Пуля, пробившая лёд в шаге передо мной, заставила меня на секунду остановиться. На маленькую секундочку. Лёд предательски затрещал. Две следующих пули взломали лёд под ногами сзади. Я не сумел вовремя сделать шаг. Лёд подломился и течение потащило меня под хрупкий прозрачный панцирь. Я хватался руками — лёд обламывался снова и снова. Насколько хватило дыхания — я надеялся…

Я опустил карандаш и захлопнул альбом. Всё-таки я гений. Какой я молодец, что догадался снова прийти в этот парк.