Жертва для вампира

«Как Мартин так споро успел его затушить? Что за глупые мысли приходят в голову?! Неважно! « Снова встретилась с мужчиной взглядом.

— К вашим услугам!

Мартин быстро взял мою руку и пошел к ближайшим кустам, напрочь игнорируя вьющуюся вблизи от молодых осок дорожку.

— Зачем я вам? От меня никакого проку. Я только обуза.

— Моему замку не хватает служанки, — язвительно сообщил Мартин.

Я опешила от его слов, затем едко проговорила:

— К челяди не обращаются на «вы».

— Всегда есть исключения. А теперь заткнитесь! — грубо оборвал меня спутник.

За весь день мы больше не обмолвились ни словом. Впрочем, возможно день давно закончился — солнце было надежно спрятано за тучами. В глубь леса не проникало ни одного лучика.

Мы все время шли, углубляясь в самую чащу. Мое тело и так было покрыто ранами. Но после сегодняшней прогулки его в придачу испещряли многочисленные царапины. Они почти не причиняли боли. Но все же каждый раз, как колючая ветка била меня по коже, я вскрикивала.

Под вечер я уже еле стояла на ногах. За всю свою жизнь так долго не ходила!

Мартин тоже выглядел не лучшим образом: бледная кожа, трясущиеся руки.

Наконец он объявил привал. Быстро развел костер возле старого ветхого дуба. Как я не валилась с ног от усталости, нашла в себе силы приблизиться к пламени, подставить ладони навстречу теплу. Мужчина достал из сумки хлеб, сыр, предложил мне. Поблагодарила кивком и быстро начала есть. У меня не было и маковой росинки во рту больше суток. Но только сейчас я ощутила голод.

Поев, начала просто смотреть на костер, находя в причудливой игре пламени какое-то странное успокоение. Потом спросила:

— Завтра мы пойдем дальше?

— Да. Ложитесь спать. Я вас разбужу.

Молча кивнула и легла рядом с костром. Спиной почувствовав сырость и холод земли, попыталась приблизиться ближе к пламени, но Мартин остановил меня.

— Ваше платье может загореться. Огонь очень быстро превратится в вашего врага.

— Но мне холодно. Боюсь, не засну.

Мужчина кивнул и достал накидку, которой уже укрывал меня раньше. Теплый мех снова начал ласкать кожу, а я ухватила собравшегося вставать Мартина за руку:

— Останьтесь со мной!

Его лицо приблизилось к моему. Я тяжело задышала и закрыла глаза, думая почувствовать его губы на своих губах. Но Мартин только прошептал:

— Что же с вами сделали?

— А что со мной сделали? Я та же, что и была! Но вы не знали меня прежде и не можете судить!

— То есть сейчас вы вовсе не предлагаете себя мне? — он насмешливо поднял брови. — В плату за спасение?

— Да что вы знаете…

— О вас? Ничего. А дутые аристократки, для которых такая плата не внове, не просят о смерти.

Я вздрогнула от его речей, но остановить рвущиеся наружу слова не смогла.

— Что вы знаете о застенках ордена крови?! Вы правы, солгала: я сильно переменилась со своего последнего бала. Днем пытки в застенках ордена: огонь и плети. Ночью стражники, считающие пленниц своими рабынями, забавными живыми игрушками… Какая разница, появится ли у нее на теле лишний рубец?! Какая разница, где и с кем она проведет ночь?! В рассветных сумерках жертву вернут в клетку, что бы ей не обещали накануне! И защиты ждать неоткуда. Ведь ведьминской силы в крови, из-за которой нас всех и судят, ни в одной из пленниц нет ни капли! Вы думаете, после такого в душе может остаться что-то святое?!

Я отвернулась, пряча мокрое лицо в теплом меху. Мартин поправил согнутый конец накидки, укрыв мое тело, легко коснувшись ладонью обнаженного плеча, затем поднялся и отошел прочь…

Проснулась от боли во всем теле. Кости ломило, глаза слипались. Да и горло слегка першило. Впрочем, за столько дней мучений, всевозможных «допросов» я привыкла к боли.

Открыв глаза, заметила наклоненное к моему лицу лицо Мартина. Слегка приоткрытые губы, едва проглядывающие снежно-белые зубы. Наши глаза встретились.

Я никогда не смотрела в бездну. Сейчас мне почудилось… Нет, мне это только почудилось. Не может Мартин…

Отвела взгляд. С дрожью, пугающей меня саму, спросила:

— Что-то случилось?

Показалось, мужчина слегка вздрогнул, услышав мой вопрос, но легко пересилил себя:

— Да. Нам пора в путь.

Кивнула, кое-как встала и подошла к костру. Мужчина уже успел заварить чай, и теперь я пила приятно пахнущую мелиссой теплую жидкость.

Скоро отправились в путь. Сегодня чувствовала себя гораздо хуже, нежели вчера. Ноги казались ватными, и я только невероятными усилиями воли переставляла их с места на место. Чудилось, вовсе упаду, но Мартин внезапно остановился, чутко прислушался и замер.

Я ничего не слышала. Только шелест ветра по листкам. Даже беспечной трели птиц не было.