Пыльные окна

Старался нащупать след Максима, но тщетно.

Возвращаться к дому, возле которого так вовремя оказался человек в сером, тайный покровитель Краснорецка, я пока не хотел. Решил отложить до вечера.

Странное впечатление производил на меня этот городок. Я бы не назвал этот Краснорецк запущенным. Не было в нем никаких примет вымирания и упадка. И не было в нем ощущения безвременья, эдаких «вечных девяностых», какое возникало у меня иногда в таких же небольших российских городках.

Скорее он выглядел погруженным в сон. Оцепенелым. Сонное царство, город грез.

За весь мой маршрут мне встретилось лишь несколько прохожих, да пару раз обгоняли автомобили.

Где-то на периферии зрения и слуха слышались голоса, шум двигателей, плеск луж, карканье воронья. Но стоило мне повернуть голову — и я снова видел оцепенелый сонный пейзаж.

Мне все это не нравилось.

Настолько меня смущала эта странная атмосфера, что на миг даже промелькнула шальная мыслишка — вдруг мне это снится?

И всякий раз очередной поворот, зашторенное окно, бетонный забор, очередное серое здание, засыпанное палой листвой — все это я придумываю сам?

А отворачиваюсь — и все исчезает.

Я даже плечами передернул. Неприятно.

С очередным поворотом улочки я набрел на кафе. Яркая вывеска приглашала посетить:

«Кафе-бар-бильярд ПРИЧУДА банкеты-торжества-юбилеи».

Стилизованная винная бутылка и ножки Буша явно перекочевали на вывеску из набора старинных виндосовских клипартов.

Я сразу же почувствовал, что сильно проголодался, да и вообще достаточно уже побродил, хорошо бы полчаса посидеть, передохнуть.

На первый взгляд интерьер кафе можно было счесть даже стильным. Сплошное дерево — обитые деревом стены, деревянные столы, лавки, дощатый пол.

Играла музыка. Откуда-то из глубины кафе сквозь шепелявые динамики надломленным басом подвывал под аккомпанемент синтезатора исполнитель шансона, хмурый певец блатной романтики.

За стойкой протирал кружки двойник бармена из гостиницы. Такой же крепкий лоб, такой же мрачный взгляд. Челюсти медленно перемалывают жвачку.

У стойки скучала блондинка в длинном рыжем пальто. Затягиваясь тонкой сигареткой, смерила меня оценивающим взглядом.

В смежном зале стучала бильярдными шарами, цедила сдержанным матерком и звенела пивными кружками компания плечистых парней.

Я направился к стойке. Уселся на крутящийся стул, подтянул к себе прейскурант. Что-нибудь съедобное у них есть, надеюсь?

— Пиццу «Салями», — с сомнением пробормотал я, разглядывая меню. — И ноль пять «Левенбрау».

Бармен равнодушно кивнул, отправился в закуток за стойкой. Вернулся. Открыл бутылку, наполнил кружку до половины. Не дожидаясь отстоя пены, выставил на стойку передо мной и бутылку, и кружку.

— Ты из Москвы? — спросила девица, туша сигарету в пепельнице.

Все это время она разглядывала меня.

Я отпил из кружки, приобретя на верхнюю губу пышные пенные усы. Кивнул.

Общение с местными девицами в мои планы не входило. Я в этих вопросах совсем не специалист.

— Я так и подумала сразу, — сообщила девица доверительно. — По взгляду видно. И по поведению.

Она сделала хороший глоток из стакана, в котором плескалась янтарная жидкость пополам с ледяным крошевом. Наверное, виски.

Девица протянула мне узкую ладонь.

— Я — Лика. А ты?

Почему-то рука у меня сразу взмокла. Всегда я вот так, когда доходит до неожиданных знакомств. И вообще в любой ситуации, которую не могу вообразить и предугадать.

Я осторожно пожал протянутую ладонь.

— Я Алексей.

— Леха-Леха, мне без так плохо, — пропела Лика и вернулась к виски. — Какими судьбами к нам в глухомань?

Она отпила из стакана, и снова смерила меня оценивающим взглядом.

Прежде чем я успел придумать ответ, сказала:

— Дай-ка угадаю. Навестить больную родственницу? Нет. По вопросам бизнеса? Нет, совсем холодно. А может, — она склонилась в мою сторону, обдав меня волной пряных духов. — А может, ты услышал ЗОВ?! Ха-ха-ха!

Бармен, невозмутимо протирая кружки, не сводил с нас взгляда.

Бильярдная компания осталась за моей спиной, но по тому, что стук шаров и пьяный бубнеж на время прекратился, мне показалось, что и они пялятся в мою сторону.

Мне стало очень, очень неуютно.

— Какой-то ты бука, — сказала Лика разочарованно, отклоняясь назад. — Может, хоть вискарем угостишь? Пьяную больную женщину, а?

Я встретился взглядом с барменом. Кивнул.

Тот все с тем же равнодушным выражением лица забрал у Лики пустой стакан. Снова наполнил, протянул ей. Она встретила его жест бурным возгласом и потащила из пачки новую сигарету.

— Что ж вас так тянет-то сюда?