270 мин, 9 сек 10967
Надо мной нависал серый человек. Этот гад просто не мог уняться.
Мне крышка, подумал я. Конец. Он прикончит меня, и утром на мокром пляже найдут тело. Жил грешно и умер смешно.
Я пнул лидера Уруту коленом в пах. Он всхлипнул, ослабляя хватку.
Мы перевернулись, поменялись местами. Теперь я давил на него весом своего тела, вцепившись в глотку дрожащими пальцами. Мы ползали по песку, пытаясь придушить друг друга. Обессиленные, озверевшие.
Я больше не мог, не хотел сопротивляться.
И в то же время я очень, очень сильно захотел жить. Задыхаясь, я почувствовал безумную жажду, дикий голод. Я хочу жить. Я хочу жить еще, жить всегда, чувствовать окружающий мир, дышать и видеть. Я не дам убить себя!
Последняя моя попытка оказалась никчемной.
Он снова нависал надо мной, снова лидировал, собираясь прикончить. Я почувствовал затылком возвышение, Уруту вдавливал меня в него. Во что-то сырое и рассыпчатое. Где-то на границе угасающего сознания промелькнула короткая мысль — ведь это тот самый замок, который так старательно возводили те странные мальчишки.
Одна моя рука слабо колотила по песку, другая скользила по ткани плаща. Это был последний мой шанс.
Я ухватил серого человека за волосы, вдавил пальцами в его висок. Нащупал нос, и вцепился в глазную впадину. И стал давить, давить, давить. Он захрипел, его пальцы вновь соскользнули с моего горла. Я ухватил его за шиворот.
И ткнул его лицом в развалины песочного замка. Бастионы мокрого песка обрушились, накрыли его голову. Он хрипел и булькал, но я продолжал давить сверху вниз.
Темная вода заволновалась. Будто что-то безымянное, неизвестное, скрытое в ней, решило вмешаться в спор двух человечков. Проявить наконец себя, принять участие в наших разборках.
— Не д-дам. — прошипел серый человек.
Он тянулся к воде скрюченными пальцами. Из последних сил, как утопающий тянется к спасательному кругу.
— Н-нет…
Он всхлипнул, царапая когтями землю.
Дернулся, затих.
Опираясь на его спину, на выступающие из-под ткани плаща лопатки, я поднялся. Уруту лежал, зарытый лицом в разрушенном песчаном замке.
— Извините, ребята, лето не вернется. — сказал я вслух. — Но все равно — спасибо.
Свинцовые воды продолжали волноваться. С шипением двинулись на берег, вспучились, лизнув песок.
И что-то еще, темное и клубящееся, отделилось от воды. Потянулось к телу лидера Уруту.
— Ах вот где ты засела, дрянь. — прошептал я.
Я сделал шаг навстречу.
Тьма отступила.
Он был мой, мой по праву. Я победил его в противоборстве, в честном поединке. И я должен был забрать его силу, его жизнь. И его город.
И с этим смирилась даже тьма.
Я вернулся к телу. Перевернул его. Серый человек слепо уставился в темное небо. Его лицо было перепачкано в песке.
Я сделал глубокий вдох.
И стал пить из него его силу. Его силу, его опыт, его воспоминания.
Он был страшный человек. Даже по меркам «минусов».
Я взял от него все. Впитал в себя все, что смог, до последней капли.
Может, отлежавшись мордой в мокром песке, он и смог бы оклематься. Его подобрали бы вышколенные слуги, усадили в машину, обмахивая полотенчиком, отвезли домой, к любовнице и утренним бутербродикам с икрой.
Его бы откачали. При этом угробив пару десятков людей, даже не подозревающих о том, что они стали для кого-то источником жизни. Кормовой базой. Всего лишь несколько десятков человеков. Самых обычных людей.
И он бы стал снова, потихоньку, незаметно, цедить кровь из города и его жителей. Продолжал бы, как паук, высасывать по капле свою жизнь. В обмен на чужую боль и чужую смерть.
Нет. Теперь уже нет.
Я выпил его до дна. До самого донышка.
И чужая злобная сила наполнила меня, придала мне уверенности. Опьянила меня.
Я не знаю, делал ли кто-нибудь из наших так до меня. По крайней мере, ничему подобному нас не учили. Может, не считали нужным рассказывать. Может, не хотели вводить в соблазн. Может просто боялись. За нас. Или за себя.
Мне было все равно.
Свет, тьма, белое, черное, плохие, хорошие, — без разницы. Главное — сила.
Главное, куда прикладывается сила. На что идет, на что работает.
Вот, где пролегает граница. Вот, где вступают в игру категории белого и черного, света и тьмы.
Там, в точке приложения. Но не в источнике силы.
Я впустил Уруту в себя, и стал думать отчасти его разумом. Впустил в себя частицу его черной души. Крохотной долей сознания стал воспринимать мир так же, как он.
Необходимость — значит необходимость. Цель оправдывает средства. Победителей не судят.
Все это было от него.
И с этим его взглядом на жизнь мне стало гораздо проще.
Страница
62 из 79
62 из 79