Пыльные окна

— Лешка, ты же не у дел?

Действительно, и кого я собственно хотел обмануть? Ведь все же в курсе, кто и что я такое. Всем давно про меня все известно. Личное дело Дениса Каштанова закрыто и сдано в архив. Желаем успехов, идите в жопу.

— Значит, снова при делах, — я жадно затянулся табачным дымом. Какие крепкие сигареты у него, все-таки.

— Лешка! — Максим выбросил окурок, обернулся ко мне, обхватил за плечи. — Лешка, послушай меня! Это очень важно! Я не знаю, что тебе наплел старик — но ты поверь мне, слышишь? Завтра же! Завтра же утром собирай шмотки и езжай в Москву. Наплюй на все и забудь, хорошо?

— Макс?!

— Ты понял меня? Леша, завтра же ты уезжаешь в Москву. Пообещай мне!

— Да пусти ты! — я отстранился.

Выпуская дым, закинул ногу на ногу:

— Вот еще, с чего бы вдруг, — начал я развязно. — Меня отрывают от важных дел. Да, представь себе, Макс, у меня важные дела, работа! От-твес-ственная. Личная жизнь опять же… налаживается. И тут мне звонит Черномор, мол, приезжай-выручай. Борода дыбом, глаза по пять копеек! Макс пропал, такое дело, надо срочно ехать искать. Я приезжаю, а он сам является, в окошко фонариком светит. Беглый каторжник. Что я должен думать? Как это называется? А?!

— Нажрался!

Макс ощерил зубы в усмешке. В его улыбке всегда проглядывало что-то звериное. Он был хищник.

— Нажрался, сволочь. Что ты несешь, Лешка? Эх…

Он отвернулся. Сплюнул себе под ноги, обхватил руками плечи, зябко поежился.

— Так в чем дело, Макс? — холодно осведомился я, разглядывая огонек сигареты. — Не хочешь ввести меня в курс?

— В курс тебя? — прохрипел он, слепо глядя куда-то вперед и раскачиваясь. — Изволь. Здесь, совсем рядом, пешком дойти можно, находится небольшой городок, называется Краснорецк. Оказалось, настоящая дыра. Задание у меня было проще простого. Забрать оттуда одного мальчишку, отвезти к нам, в офис. Как два пальца об асфальт — туда и обратно сгонять курьером. Мальчишка этот из другого города, потерял обоих родителей в автокатастрофе, жил у тетки. Он несовершеннолетний, а тут еще такое навалилось. Тетка, сестра матери, забрала его к себе, сюда в Краснорецк. Устроила в школу, она сама учительницей работает. Ну, вот и представь… Мальчишка новенький. Незнакомый класс. Мало того, что новичок, так еще из другого города. А подростки, они же, как звери. Начали его травить, как водится, всем коллективом. И тут понеслось. То одного сопляка инфарктом прихватит. То другой под машину попал средь бела дня. Третий, здоровый жлоб, кровь с молоком, вдруг ни с того ни с сего впал в депрессию, чуть с крыши не сиганул, еле отговорили. А мальчишка ничего не понимает. Огрызается — да, ну может пару раз отбивался на переменах, вмазал кому-нибудь. Не более. Но все его обидчики, один за другим, получают от некоей невидимой силы хорошего такого леща по морде. Несчастные случаи, случайности. Улавливаешь суть? В общем, плохо ему было очень. И он начал проявляться. Раскрываться. Понимаешь, о чем я?

Я кивнул, жадно слушая.

— Шеф эту ситуацию отрыл в региональной сводке, сличил факты. Парня решено было забрать к нам. Я приезжаю в Краснорецк. Но оказалось, что тут у них не просто дыра, а самый настоящий гадюшник. «Минус» на «минусе». У них тут что-то вроде санатория, стекаются раны зализывать, суки. Естественно мальчишку они обнаружили быстрее, чем мы. И решили использовать как наживку. В общем, я влип. Но это не главное…

Максим резко оглянулся, стал пристально всматриваться куда-то в сторону гостиницы.

— Показалось, — он посмотрел на меня. — Но главное, Лешка, этот парень, этот мой мальчишка — он…

Со стороны деревьев послышался отчетливый хруст ветки.

Я еще не успел ничего почувствовать, а Максим уже вскочил, пряча руку в карман плаща.

Из-за кустов показался Фролов. Он выглядел совершенно трезвым. И в руке у него был пистолет.

— Макси-и-ик! — ласково позвал он. — А я тебя вижу!

Максим промолчал, едва заметно, плавно подаваясь вбок, отстраняясь от скамьи.

— Эй, вы чего? — севшим голосом сказал я. — Ребята?!

— Максик, вынь ручку из кармана, — ласково продолжал Фролов, приближаясь. — Ну что у тебя там, перочинный ножик? Прекрати!

У него же там фонарик, подумал я с чувством болезненной мутной отстраненности.

— Тебе чего надо? — хрипло бросил Максим.

В его голосе я ощутил такую ледяную ненависть, что по спине побежали мурашки.

— Папа ругается, ты расстроил его. Это очень нехорошо с твоей стороны. — Фролов остановился в нескольких шагах. — Ну, прекрати, мой хороший, вынь ручку из кармашка.

Это было как в дурном сне.

Невыносимо медленно Максим стал вытаскивать руку из кармана, и я уже понял, что он собирается делать.

И конечно понял Фролов, на лице которого все еще плясала глумливая улыбочка.