Шрамы на сердце

— Кофе вам категорически противопоказан. Я вколол вам адреналин. Вам нужно согреться — для этого нужно поесть. Разогнать кровь. — Мужчина в куртке спасателя помог Матвею встать, — вас ищут все, солдаты, спасатели, ваши студенты, волонтеры. Но они ищут далеко отсюда. Спасибо Петру Николаевичу. Зрение у него острое. Разглядеть с такого расстояния дым — это фантастика.

— Петр Николаевич — наш пилот. — Анна повела Матвея к посаженному на опушке вертолету. А это — Аркадий Ильич — врач института медицины катастроф.

— Мы с Боммелем делаем свою работу, — спасатель помогал идти Эмилю. — У Анны были ваши вещи — Боммель быстро взял след. К тому же дождя почти не было — след не успел «остыть».

Аркадий Ильич оказался очень общительным и веселым. Он все время шутил и одобрительно похлопывал спасенных по плечу своей нечеловечески широкой ладонью. Под аккуратным носом чернела копна ухоженных усов, забавно приходившая в движение, когда мужчина улыбался. Утепленная куртка делала его фигуру еще полнее.

— Давайте, лопайте, мужики, — проговорил он, протягивая две миски с дымящимся бульоном. В нем плавали увесистые кубики картошки, кольца лука и весьма аппетитные куски мяса. На краях миски лежали толсто нарезанные ломти белого хлеба. — А я пока свяжусь с начальником штаба. Самые масштабные за всю нашу работу с самого девяносто… — врач задумался.

— Четвертого, — подсказал пилот и протянул рацию.

Аркадий Ильич сухо доложил об успешном результате.

«Отличная работа, Селиверстов! Молодцы!» — последняя фраза командира прозвучала особенно четко и громко.

После того как спасенные мужчины сложили опустошенные миски в сумку, пилот завел двигатель. Вертолет оторвался от земли, приминая к земле траву шквалом воздуха от широких винтов.

Большая площадь тайги, примерно с четыре футбольных поля, была выжжена начисто. Большой черный эллипс пепелища окольцовывали белые столбы — деревья, очищенные от коры и веток.

«Она пыталась охотиться без поводыря» — подумал Эмиль.

Большая куча золы — все, что осталось от полусферы-лаборатории и военной базы. Неподалеку, на дне ущелья лежало обуглившееся тело. Над ним уже кружил вертолет, выбирая удобное место для посадки.

— Наш ночной экстремал, — рассеянно проговорил Матвей.

— Стоило переждать одну ночь, и все было бы в порядке, — сказал Эмиль.

— Вы пролежали под камнем двое суток, — вы профессор вероятно спали. Сон — защитная реакция на холод. Плюс усталость. А писатель был все время без сознания. На базе вас уже ждут медики. Долетим минут за пятьдесят.

Матвея сразу же уложили на носилки. Над головой возникла система и по узкому каналу капельницы потекла прозрачная жидкость. Писателя спешно укатили в госпиталь. Анна держала его за руку и бежала рядом.

Эмиля проводили в одну из немногочисленных палат на первом этаже. Санитар принес аккуратно сложенную чистую одежду. На осмотр это оказался спортивный костюм и футболка.

— Раздевайтесь до пояса, — скомандовала с ходу зашедшая в палату женщина врач.

Около получаса она ощупывала каждый миллиметр тела Эмиля. Измерила давление, пульс. Посветила фонариком в зрачки. Отстучала молотком по коленям. Затем настал черед фанидоскопа. Она отслушала грудную клетку. Профессор послушно встал на весы, затем лег под рентген.

После всех обследований его проводили в душ. Эмиль неуклюже разворачивался под струей воды, пытаясь высвободить каждую складку кожи от таежной грязи. Он размышлял, о том, что сейчас врачи делали с Матвеем — ведь его дела обстояли намного хуже.

Простояв под горячей водой около сорока минут, Эмиль насухо вытерся больничным полотенцем и облачился в чистую одежду.

— Вы в полном порядке. Вам нужно отдохнуть, восстановить физические кондиции, набрать оптимальный вес. Мы понаблюдаем за вами пару дней, — женщина улыбнулась и вручила Эмилю больничную карту. Пройдете в регистратуру: вас определят в палату.

— Спасибо. А где тут у вас телефон?

— Там же… Кстати, чуть не забыла. Незадолго до вашего прибытия разговаривала с вашей супругой по телефону. Вашу дочь перевели в другую клинику. Она чувствует себя хорошо. Я обещала ей перезвонить после того, как осмотрю вас. Но учитывая то, что вы в неплохой форме, думаю, вы сами с этим справитесь.

— Да, вполне. Я могу идти?

Женщина кивнула.

Эмиль буквально выскочил из кабинета. Он бесцеремонно протянул руку за стойку и достал телефон. Никто из медсестер, словно привычные к такому поведению не обратил на это внимания.

Положив трубку после долгой беседы, профессор подошел к медсестре.

— Я могу навестить своего товарища? — спросил Эмиль.

— Да, конечно. Второй этаж двести третья палата. Ваша — напротив. Двести шестнадцатая, — ответила смуглая медсестра. Она выдала профессору тапочки, мыло и рулон туалетной бумаги.