Добавить в моё избранное
259 мин, 23 сек 16059
Получается — где то люди ещё живы. Это хорошая новость, мы её рассказали остальным. Все на радостях побежали включать радио, но ничего кроме шипения не поймали.
Остаток дня — помогал мужикам в роли «принесиподай, иди и не мешай».
51 день выживания. 13 октября. Что со мной?
Проснулся, поел. День начался с того, что Артем ушёл за оружием, обещал взять на всех по пистолету и ружью или автомату. Лев сказал, что хорошо стреляет. Дед отшутился, что ему все равно — какое оружие. Типа помирать — без разницы из чего отстреливаться перед смертью.
Вертелся в гараже, мужики работали, а вот дальше не помню. Записываю последнее, что запомнилось.
Покалывание в спине, свист в ушах переходящий в писк. Я как будто выныриваю из глубины. Пытаюсь сделать вдох, но чтото мешает. Открываю глаза — яркий свет, очень яркий. Кажется, выжжет глаза от этого света, но нет, присматриваюсь и постепенно, из света вырисовываются блики, переходящие в разноцветные пятна. Проходит несколько секунд, и я уже могу видеть — я в комнате с голубыми стенами, с белым потолком. На потолке висят обычные люминесцентные лампы как во многих государственных учреждениях. В помещение проникает уличный свет, очень яркий уличный свет. Ощущения настолько реальны, это точно я не сплю. Я поднял голову — осматриваюсь. Пришлось изо рта вытащить какуюто трубку, она вышла вместе со слизью и больно оторвалась от лица изза приклеенного лейкопластыря. Я в палате. Сомнений, что это какаято больница нет, рядом в нескольких метрах ещё больной, весь какойто перебинтованный и в проводах. Да я и сам не лучше. Попытался слезть с кровати — получилось не сразу. Тело не слушается, когда начал шевелить телом и ногами — ощущение, что затекло все тело и стаи мурашей кочуют по мне. Постепенно получилось встать. Из плеча достал капельницу. Какая дрянь и больно. Окно. Из него идет свет. Я направляюсь к нему. Какойто провод оторвался от меня и отвалился, похоже, какието датчики. Как провод отвалился, так начало чтото попискивать потихонечку.
Смотрю в окно. Там впереди забор, желтые листья кругом, несколько березок. За решетчатым забором дорога. Люди! Люди свободно ходят по дороге, как и не было ничего, они раздеты, на улице нет снега. Вот встала молодая парочка у забора, она комуто звонит, он пытается её потискать. Вот бабулька плетется. Катаются машины. А небо, какое небо, синее небо, без облаков, вот след от самолета наверху расплывается, потихоньку растворяясь. Дурной сон какойто.
Пытаюсь проснуться, но у меня не получается. Когда я был маленьким — меня мучил подобный кошмар, как будто я не могу проснуться. Но все так реально.
Хлопает дверь. В палату забегает доктор и, похоже, что медсестра. Они только разводят руками, охают и ахают, я ничего не понимаю.
Где я? Что это?
— Сергей, успокойтесь Вы в больнице.
Как?
Тут в палату залетает мой отец, я вижу его перекошенное лицо не то от ужаса, не то от радости. Он просто сшибает докторов как кегли и подлетает ко мне. Вижу — плачет. Я его никогда плачущим не видел. Он плачет и только повторяет мое имя. Он обнимает меня, да так крепко, что не могу дышать.
Сергей…
Сереженька…
…
Я смотрю на его лицо и тоже плачу, хотя понять ничего не могу. Одолевает ощущение радости, радости необъятной. Как будто уже произошло чтото, чего ждал всю жизнь.
И тут я чувствую покалывание, сначала в пятках, потом в спине, далее всем телом овладевает покалывание. Писк в ушах, переходящий в свист. Лицо отца растворяется в воздухе и свет темнеет. Становиться так темно, что ничего не видно. Вроде, как и не дышу даже.
И тут я слышу голос
Сергей…
Серёга…
Очнись…
Открываю глаза — они жутко щипят, сквозь слезы вижу непонятное лицо Артема. Он трясет меня за грудки и хлещет по щекам. Я уже говорю ему — что, мол, творишь, а он все хлещет по щекам.
Что это было? Артем говорит либо я задохнулся в гараже и отравился угарным газом либо шибануло током от тельфера. Коекак меня привел в чувства. Все лицо залил нашатырем, пытаясь меня откачать.
Жутко напугался. Говорит, подхожу к зданию — а дверь гаража открывалась и там две цепочки следов. Никого нет, а ты на полу валяешься. Ну, я автомат сразу перекинул, но никого нет. Сначала думал — эти деды свалили, тебя убили. Но вроде как ран никаких не нашел, пощупал пульс — есть. Я сразу и давай тебя в чувства приводить. Тридцать минут без сознания лежал.
Так и отнес меня в палатку. И уложил там. Пока буду отлеживаться. Восстанавливаться. Артем за мной ухаживает. Деды говорят про возможные приступы эпилепсии. Но чтото я двадцать два года за собой такого не замечал ни разу. Про свои видения никому не стал рассказывать, а то ещё спишут на сумасшедшего и выставят за дверь. В таком мире рехнуться очень просто.
На заметку перед сном.
Остаток дня — помогал мужикам в роли «принесиподай, иди и не мешай».
51 день выживания. 13 октября. Что со мной?
Проснулся, поел. День начался с того, что Артем ушёл за оружием, обещал взять на всех по пистолету и ружью или автомату. Лев сказал, что хорошо стреляет. Дед отшутился, что ему все равно — какое оружие. Типа помирать — без разницы из чего отстреливаться перед смертью.
Вертелся в гараже, мужики работали, а вот дальше не помню. Записываю последнее, что запомнилось.
Покалывание в спине, свист в ушах переходящий в писк. Я как будто выныриваю из глубины. Пытаюсь сделать вдох, но чтото мешает. Открываю глаза — яркий свет, очень яркий. Кажется, выжжет глаза от этого света, но нет, присматриваюсь и постепенно, из света вырисовываются блики, переходящие в разноцветные пятна. Проходит несколько секунд, и я уже могу видеть — я в комнате с голубыми стенами, с белым потолком. На потолке висят обычные люминесцентные лампы как во многих государственных учреждениях. В помещение проникает уличный свет, очень яркий уличный свет. Ощущения настолько реальны, это точно я не сплю. Я поднял голову — осматриваюсь. Пришлось изо рта вытащить какуюто трубку, она вышла вместе со слизью и больно оторвалась от лица изза приклеенного лейкопластыря. Я в палате. Сомнений, что это какаято больница нет, рядом в нескольких метрах ещё больной, весь какойто перебинтованный и в проводах. Да я и сам не лучше. Попытался слезть с кровати — получилось не сразу. Тело не слушается, когда начал шевелить телом и ногами — ощущение, что затекло все тело и стаи мурашей кочуют по мне. Постепенно получилось встать. Из плеча достал капельницу. Какая дрянь и больно. Окно. Из него идет свет. Я направляюсь к нему. Какойто провод оторвался от меня и отвалился, похоже, какието датчики. Как провод отвалился, так начало чтото попискивать потихонечку.
Смотрю в окно. Там впереди забор, желтые листья кругом, несколько березок. За решетчатым забором дорога. Люди! Люди свободно ходят по дороге, как и не было ничего, они раздеты, на улице нет снега. Вот встала молодая парочка у забора, она комуто звонит, он пытается её потискать. Вот бабулька плетется. Катаются машины. А небо, какое небо, синее небо, без облаков, вот след от самолета наверху расплывается, потихоньку растворяясь. Дурной сон какойто.
Пытаюсь проснуться, но у меня не получается. Когда я был маленьким — меня мучил подобный кошмар, как будто я не могу проснуться. Но все так реально.
Хлопает дверь. В палату забегает доктор и, похоже, что медсестра. Они только разводят руками, охают и ахают, я ничего не понимаю.
Где я? Что это?
— Сергей, успокойтесь Вы в больнице.
Как?
Тут в палату залетает мой отец, я вижу его перекошенное лицо не то от ужаса, не то от радости. Он просто сшибает докторов как кегли и подлетает ко мне. Вижу — плачет. Я его никогда плачущим не видел. Он плачет и только повторяет мое имя. Он обнимает меня, да так крепко, что не могу дышать.
Сергей…
Сереженька…
…
Я смотрю на его лицо и тоже плачу, хотя понять ничего не могу. Одолевает ощущение радости, радости необъятной. Как будто уже произошло чтото, чего ждал всю жизнь.
И тут я чувствую покалывание, сначала в пятках, потом в спине, далее всем телом овладевает покалывание. Писк в ушах, переходящий в свист. Лицо отца растворяется в воздухе и свет темнеет. Становиться так темно, что ничего не видно. Вроде, как и не дышу даже.
И тут я слышу голос
Сергей…
Серёга…
Очнись…
Открываю глаза — они жутко щипят, сквозь слезы вижу непонятное лицо Артема. Он трясет меня за грудки и хлещет по щекам. Я уже говорю ему — что, мол, творишь, а он все хлещет по щекам.
Что это было? Артем говорит либо я задохнулся в гараже и отравился угарным газом либо шибануло током от тельфера. Коекак меня привел в чувства. Все лицо залил нашатырем, пытаясь меня откачать.
Жутко напугался. Говорит, подхожу к зданию — а дверь гаража открывалась и там две цепочки следов. Никого нет, а ты на полу валяешься. Ну, я автомат сразу перекинул, но никого нет. Сначала думал — эти деды свалили, тебя убили. Но вроде как ран никаких не нашел, пощупал пульс — есть. Я сразу и давай тебя в чувства приводить. Тридцать минут без сознания лежал.
Так и отнес меня в палатку. И уложил там. Пока буду отлеживаться. Восстанавливаться. Артем за мной ухаживает. Деды говорят про возможные приступы эпилепсии. Но чтото я двадцать два года за собой такого не замечал ни разу. Про свои видения никому не стал рассказывать, а то ещё спишут на сумасшедшего и выставят за дверь. В таком мире рехнуться очень просто.
На заметку перед сном.
Страница
40 из 72
40 из 72
