Проклятая

Тот подпрыгнул и ушел в тень лестницы. Сергей толкнул дверь и выбежал на улицу.

Священника уже и след простыл, но Сергея он уже не интересовал. Он бежал через лес, прижимая распятье к груди, и боялся обернуться.

Лишь забежав в деревню, он понял, что за ним никто не гонится. Сердце отчаянно колотилось, грозив сделать дыру в грудной клетке. Кровь пульсировала в висках с частотой барабанной дроби. В голове была лишь одна мысль: «Я бросил ее. Бросил… Бросил»…

Сергей сел на не успевший остыть бордюр и схватился обеими руками за голову. Что делать? Что?

Что?

Крупные капли барабанили по ветровому стеклу с такой силой, что у Ани разболелась голова. Она лежала в машине за пределами деревни и пыталась уснуть. Из динамиков лился голос вокалистки «Лицея». Обычно музыка успокаивала, но не сегодня. Наверное, я становлюсь старой, подумала Аня и сделала тише. Главной ошибкой был сон после поездки к Сергею. Она бы могла проспать довольно долго в машине, если бы была хоть немного уставшей. Но она уже битый час смотрела на серую обшивку потолка машины, а сна не было ни в одном глазу. Стало темно.

Она обдумывала слова, услышанные от врача годы назад и о том, как в прошлый раз они помогли. Ее теперешнее состояние было близко к тому, которое она испытывала ребенком. Тогда она боялась каждого шороха. Ей понадобилось много сил и терпения, чтобы избавиться от фобии. И вот все возвращалось.

Она вновь ощущала нервное покалывание в затылке; вновь задрожали ее руки; она перестала быстро соображать, хоть и училась этому по специальной методике. С этим нужно бороться. И ее доктор сказал бы, что начинать нужно непременно сейчас, а не «с понедельника» или даже с утра. Не зря люди говорят, что утро вечера мудренее. Утром ты можешь передумать.

Была и еще одна причина: она замерзла. Скажи ей кто, что она замерзнет еще четыре часа назад, она бы высмеяла этого человека. Пробежавшись от машины к дому Ирки и обратно под ливнем, она промокла до нитки. Одежда прилипла к коже. Аня ощущала себя закованной в мягкий противный доспех или даже кокон. Кожа стала холодной. Она могла бы завести двигатель и включить печку, но бензину хватало как раз в аккурат. После слов Олега она старалась тратить лишь деньги заработанные ею. А их как раз не оставалось. Олег и так выдал ей сумму на похороны, которой, кстати, оказалось мало.

Она схватила ключ, торчащий из замка зажигания, и на мгновение замерла. Что за дурость? Не обязательно сразу начинать в экстремальных условиях. Завтра она сможет начать работать над собой без опасности свихнуться в доме с покойником. Она вспомнила голос доктора и ей вдруг стало стыдно. Она повернула ключ зажигания. Двигатель зазвучал тихим успокаивающим урчанием. Она включила дворники и поехала домой.

Она включила свет. Гроб стоял на том же месте. Крышка закрыта. Аня прошла мимо, стараясь не смотреть на него. В доме все еще воняло марганцовкой, формалином и… покойником. Она проскользнула на кухню и включила чайник. Встала у стола и принялась барабанить пальцами по крышке.

Чайник зашумел. Первым делом она побежала наверх и сбросила с себя мокрую одежду. Натянула синие джинсы, носки, футболку. Теплая ткань приятно легла на тело. Наверх надела вязаную кофту, которую прихватила на всякий случай. Вернулась на кухню. Аня оторвала уголок от упаковки шоколадного батончика и откусила кусочек. Закрыла глаза от удовольствия.

Чайник закипел. Она кинула пакетик в чашку и залила кипятком. Выключила конфорку. Вода затихла. В доме вновь царила тишина.

Вдруг она услышала шорох. Аня испугано огляделась. Наверное снова летучая мышь или что-то в этом роде. Мыши под половицами или даже крысы. Чтобы услышать капли дождя, стучащие в стекла, приходилось прислушиваться. Аня махнула рукой и пошла наверх с горячей чашкой и шоколадным батончиком в руках.

Она села за стол. Положила рядом с собой фонарик. Свет отключат через какой-то час, может и меньше. Нужно будет включать генератор. Может, сделать это прямо сейчас? Как она делала это в детстве. Шум успокаивает. А тишина пугает.

Но из-за шума можно не услышать чего-то действительно страшного.

Аня попыталась откинуть навязчивые мысли и посмотрела на стопку книг. Литература была не лучше мыслей. Она подошла к полке и достала оттуда первую попавшуюся книгу. «Поправка-22», гласила надпись на обложке под именем автора Джозеф Хеллер. В аннотации значилось, что роман сатирический, и она открыла первую страницу.

Снова этот шорох. Аня оторвалась от книги. Прислушалась. Сердце стучало в груди чаще обычного и Аня старалась вдыхать глубже, чтобы успокоиться. Вернулась в придуманный мир и снова подумала, что Сергей находит во всех этих книгах?

Шорох.

Аня встала и подошла к двери. На этот раз он не прекратился и звучал, как возня. Шум исходил определенно снизу. Аня почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.