Немой Мазохизм

Ждал его весь вечер. Уже потемнело. Всё падали осенние листья. Соседи уже выгуляли своих собак, приготовили ужин и легли спать, а я всё ожидал. На небе огромная луна. Никогда не видел ее так чётко. Чистое небо и такая же россыпь звёзд как это было в тот день, когда я сбежал из психушки. Я тогда так же смотрел на небо и не видел ничего вокруг. Пустая улица и одинокие фонари. Но вскоре я слышу голос Гарэтта. Он не один. Выглядываю из окна. Он идёт с каким-то типом. Тянет его за руки к себе, смеётся… громко и пьяно. У него хриплый голос. Он хохочет на всю улицу, притягивает этого типа к себе, целует его, снова тянет за руки и снова смеётся. Я будто с катушек слетаю, я хватаюсь за кочергу от камина и иду их «встречать». Что было потом, я не помню. Я не помню ничего. Просыпаюсь я без Гарэтта. Я ищу его по квартире. Кричу ему. Зову его, но его нет, а я один в пустой квартире. Я жду его. Снова жду его. Не нахожу себе места. Но я всё помню… в смысле я больше не забываю предыдущий день и помню все прошедшие события, но что случилось после того как они пришли, у меня словно выпало из памяти. Как кусок вырвали. Еще чуть-чуть и я его дожидаюсь. Бегу к нему радостный.

Гарэтт! Где ты был?! Я ужасно соскучился! — обнимаю его крепко-крепко.

Ты в своём уме?! — а он меня только отталкивает, сильно, отталкивает и начинает на меня кричать — какого хрена ты натворил?!

Что? О чём ты?

Что это за дерьмо было ночью?! Что на тебя вообще нашло?!

О чём ты говоришь, Гарэтт? — а я не понимаю о чем он.

Его увезла реанимация и он до сих пор не пришёл в себя! Что ты натворил?!

Кого? О ком ты говоришь?

Чёрт… ты прикалываешься надо мной? — он хватает меня за подбородок, сдавливает так, что мне больно, со злостью в глазах смотрит на меня — ты его едва не убил, а теперь ты нихрена не помнишь?!

Кого не убил? Гарэтт, я ничего не помню! — я кричу ему, почти не плачу, а он не верит мне, орёт на меня, а мне до ужаса обидно.

Он сидит какое-то время в молчании с бутылкой текиллы, успокаивается, а потом начинает мне объяснять.

Ты снова выкинул этот прикол… Вылетел в коридор как сумасшедший, начал орать, спрашивать, что это за тип и какого хрена он меня трогает, какого хрена я вообще с ним… почему прикасаюсь к нему и зачем его вообще притащил, ведь у меня есть ты. Ты орал как безумный о том, что я твой и чтоб тот не прикасался ко мне, чтоб никогда не смел сюда приходить. Ты напал на него с этой хернёй от камина, лупил его… снова и снова… Ты расквасил ему всю голову. Ты бил его и орал, что я только твой. Кричал, «Почему ты это делаешь?! У тебя ведь есть я, зачем здесь они?!». Ты повторял это дофига раз, но ни на один из-за шока я тебе так и не ответил. Этого парня увезли отсюда с переломаннымы рёбрами, пальцами и разбитой головой, его оперировали пол ночи и он до сих пор не пришёл в себя. Я всю оставшуюся ночь провёл в больнице. И мне до сих пор нихрена не понятно, что на тебя нашло?! — он повышает голос, а я всё это слушаю с каким-то шоком, удивлением, вижу как он зол на меня.

Я этого не помню. Я ничего не помню, Гарэтт. Прости меня… — я встаю с подоконника, подхожу к нему, сажусь на пол и обнимаю его за ноги, снова начинаю извиняться — прости, пожалуйста, прости… я не помню, я ничего не помню.

У меня начинается какая-то дикая истерика и я не могу успокоиться.