Добавить в моё избранное
230 мин, 12 сек 9619
Я совершенно не помню своих родителей, не помню, как оказался в этом живописном шотландском городке, не помню, с каких пор я так полюбил жареную говядину с луком — короче, не помню, вернее — не хочу вспоминать ничего, что было до того, как я решил отомстить лорду Брукенхему…
Мы познакомились с ним при весьма странных для обычных людей и весьма банальных для нас с черным лордом обстоятельствах — в отделе игрушек местного супермаркета. Я покупал там своих любимых кукол, а лорд Брукенхем — оловянных солдатиков. Тогда я еще не подозревал, для чего нужны были черному лорду оловянные солдатики, но куклы, куклы нужны были мне как воздух. Знаете, я очень, очень люблю кукол. Они такие чистые, непорочные. Они совсем не такие, как люди. Они не сморкаются, не потеют, не болтают часами по телефону. Они такие опрятные и преданные. Я могу их оставить одних и уехать на неделю, на две — и я уверен, что в моем доме будет все в полном порядке. Мне никто не наставит рога, никто не залезет в мой холодильник и не съест припасенную говядину с луком.
И потом, если честно, у меня, в отличие от лорда Брукенхема, с женщинами как-то не получалось. Даже если, преодолев брезгливость, я и начинал иногда произносить заученные томные фразы, то глаза, мои вечно бегающие из стороны в сторону глаза, непременно тут же выдавали меня… и потом… не всем чистоплюйкам, видите ли, нравится запах лука…
Другое дело — куклы. Брюнетки, блондинки, кареглазые и голубоглазые — на любой вкус. И все — мои. Я стирал для них платья, делал им различные прически, читал им стихи… Когда же они не слушались меня, я строго наказывал их — одних ставил в угол, других запирал в чулане, а особо провинившимся выдергивал волосы, а иногда руки и ноги. Не то же самое делают порой разряженные в смокинги и вечерние платья представители высшего общества со своими мужьями, женами, любовниками и любовницами, а чуть позже, выходя на трибуну, беззастенчиво начинают рассуждать о распущенности нравов и отсутствии добродетели?
Чему научил меня черный лорд? И почему он на протяжении, как я уже говорил, четырех месяцев практически денно и нощно таскал меня за собой? Ответы на эти вопросы просты: на моем фоне лорд Брукенхем выглядел куда более впечатляюще, чем на фоне показушных праведников и либералов. К тому же нередко во всех этих разношерстных компаниях, в которых нам доводилось бывать, ценился мой дар угадывать карты на расстоянии. Да, да, я умел делать некоторые чудеса и, признаться, не без удовольствия демонстрировал свои способности. Конечно, выступать перед куклами мне было приятнее во сто крат… Но иногда, иногда эти шумные овации, устраиваемые грязными, испещренными линиями порока ладонями приводили меня в экстаз. В эти моменты у меня обильно выделялась слюна, и я, вдохновленный, съедал за присест целую сковороду говядины с луком.
Черный лорд научил меня презирать людей по-иному, не так, как я это делал раньше. Если до знакомства с лордом Брукенхемом я изначально испытывал к людям физическое отвращение, то позднее, в большей степени, стал презирать их морально. Многие, если не все, казались мне порой еще большими уродами, чем я сам. И даже черный лорд, прирожденный циник и себялюб, удивлялся порой скорости и степени моего перерождения.
Буквально через неделю нашего знакомства куклы отошли у меня на задний план, и я, к своему удивлению, обнаружил, что очень легко могу управляться и с проститутками. В этом отношении черный лорд был непревзойденным учителем! Скоро по городу обо мне поползли не менее леденящие невинные души слухи, чем те, которые разносились молвой и ветром об аномалиях лорда Брукенхема. Совершенно естественным образом я превратился в фигуру номер два по степени одиозности. Такая слава, признаться, грела мою душу и приятно щекотала нервишки.
Так мы и шли рука об руку, от скандала до скандала, в утехах, фокусах и беспробудном пьянстве, до тех пор, пока не произошел этот досадный инцидент. Я чувствовал, что когда-то это должно случиться, понимал, что два столь непохожих друг на друга человека не могут находиться вместе так долго и ждал подвоха от черного лорда. Но то, что это будет удар ниже пояса, не мог предположить даже я.
Конечно, он регулярно публично издевался надо мной и высмеивал меня, и я спускал ему все, даже кукол. Но в тот злополучный для него вечер он, поверьте мне, сделал очень неверный ход. Мы, как обычно, ужинали в ресторане «Лонг Вэй» в компании трех довольно симпатичных и весьма экзальтированных девиц. Черный лорд рассказывал очередную жуткую историю, искоса наблюдая за смятением на лицах собеседниц. Справедливости ради надо отметить, что это смятение или пренебрежение с некоторых пор нравилось мне не меньше, чем самому лорду Брукенхему. Время от времени, оторвавшись от говядины с луком, я поддакивал ему и демонстривовал присутствующим несложные фокусы превращения вилки в нож и обратно, исчезновение со стола пепельницы и тому подобную дребедень.
Мы познакомились с ним при весьма странных для обычных людей и весьма банальных для нас с черным лордом обстоятельствах — в отделе игрушек местного супермаркета. Я покупал там своих любимых кукол, а лорд Брукенхем — оловянных солдатиков. Тогда я еще не подозревал, для чего нужны были черному лорду оловянные солдатики, но куклы, куклы нужны были мне как воздух. Знаете, я очень, очень люблю кукол. Они такие чистые, непорочные. Они совсем не такие, как люди. Они не сморкаются, не потеют, не болтают часами по телефону. Они такие опрятные и преданные. Я могу их оставить одних и уехать на неделю, на две — и я уверен, что в моем доме будет все в полном порядке. Мне никто не наставит рога, никто не залезет в мой холодильник и не съест припасенную говядину с луком.
И потом, если честно, у меня, в отличие от лорда Брукенхема, с женщинами как-то не получалось. Даже если, преодолев брезгливость, я и начинал иногда произносить заученные томные фразы, то глаза, мои вечно бегающие из стороны в сторону глаза, непременно тут же выдавали меня… и потом… не всем чистоплюйкам, видите ли, нравится запах лука…
Другое дело — куклы. Брюнетки, блондинки, кареглазые и голубоглазые — на любой вкус. И все — мои. Я стирал для них платья, делал им различные прически, читал им стихи… Когда же они не слушались меня, я строго наказывал их — одних ставил в угол, других запирал в чулане, а особо провинившимся выдергивал волосы, а иногда руки и ноги. Не то же самое делают порой разряженные в смокинги и вечерние платья представители высшего общества со своими мужьями, женами, любовниками и любовницами, а чуть позже, выходя на трибуну, беззастенчиво начинают рассуждать о распущенности нравов и отсутствии добродетели?
Чему научил меня черный лорд? И почему он на протяжении, как я уже говорил, четырех месяцев практически денно и нощно таскал меня за собой? Ответы на эти вопросы просты: на моем фоне лорд Брукенхем выглядел куда более впечатляюще, чем на фоне показушных праведников и либералов. К тому же нередко во всех этих разношерстных компаниях, в которых нам доводилось бывать, ценился мой дар угадывать карты на расстоянии. Да, да, я умел делать некоторые чудеса и, признаться, не без удовольствия демонстрировал свои способности. Конечно, выступать перед куклами мне было приятнее во сто крат… Но иногда, иногда эти шумные овации, устраиваемые грязными, испещренными линиями порока ладонями приводили меня в экстаз. В эти моменты у меня обильно выделялась слюна, и я, вдохновленный, съедал за присест целую сковороду говядины с луком.
Черный лорд научил меня презирать людей по-иному, не так, как я это делал раньше. Если до знакомства с лордом Брукенхемом я изначально испытывал к людям физическое отвращение, то позднее, в большей степени, стал презирать их морально. Многие, если не все, казались мне порой еще большими уродами, чем я сам. И даже черный лорд, прирожденный циник и себялюб, удивлялся порой скорости и степени моего перерождения.
Буквально через неделю нашего знакомства куклы отошли у меня на задний план, и я, к своему удивлению, обнаружил, что очень легко могу управляться и с проститутками. В этом отношении черный лорд был непревзойденным учителем! Скоро по городу обо мне поползли не менее леденящие невинные души слухи, чем те, которые разносились молвой и ветром об аномалиях лорда Брукенхема. Совершенно естественным образом я превратился в фигуру номер два по степени одиозности. Такая слава, признаться, грела мою душу и приятно щекотала нервишки.
Так мы и шли рука об руку, от скандала до скандала, в утехах, фокусах и беспробудном пьянстве, до тех пор, пока не произошел этот досадный инцидент. Я чувствовал, что когда-то это должно случиться, понимал, что два столь непохожих друг на друга человека не могут находиться вместе так долго и ждал подвоха от черного лорда. Но то, что это будет удар ниже пояса, не мог предположить даже я.
Конечно, он регулярно публично издевался надо мной и высмеивал меня, и я спускал ему все, даже кукол. Но в тот злополучный для него вечер он, поверьте мне, сделал очень неверный ход. Мы, как обычно, ужинали в ресторане «Лонг Вэй» в компании трех довольно симпатичных и весьма экзальтированных девиц. Черный лорд рассказывал очередную жуткую историю, искоса наблюдая за смятением на лицах собеседниц. Справедливости ради надо отметить, что это смятение или пренебрежение с некоторых пор нравилось мне не меньше, чем самому лорду Брукенхему. Время от времени, оторвавшись от говядины с луком, я поддакивал ему и демонстривовал присутствующим несложные фокусы превращения вилки в нож и обратно, исчезновение со стола пепельницы и тому подобную дребедень.
Страница
23 из 70
23 из 70
