Добавить в моё избранное
230 мин, 12 сек 9646
Я правильно сделала, что не соединила вас, мистер Хоупер?
— Абсолютно правильно, моя дорогая! Кстати, кто такой этот Джеффри Стайл? Не автор ли метафизического трактата «Закономерное как иллюзия случайного»?
— Мне кажется, что это он, мистер Хоупер, потому что мистер Стайл хотел пригласить вас на заседание Калифорнийского философского общества.
— Что ж, любопытно! Скажите ему, что я сейчас неважно себя чувствую и некоторое время не собираюсь покидать свою резиденцию, но крайне рад был бы принять его у себя.
— Хорошо, мистер Хоупер. Что-нибудь еще?
— Положите мне в джин не два, а три кусочка льда, Хуанита.
— Не беспокойтесь, мистер Хоупер, в бокале будет ровно три кусочка, — улыбнулась шоколадная красавица.
«Закономерность представляет собой тем или иным образом упорядоченную последовательность действий, событий, поступков. Но что, в свою очередь, есть действие, событие, поступок? Разве не являются они безусловными производными случайного? Но если это так, то сумма случайных компонентов, нередко называемая закономерностью, на самом деле таковой не является. Сумма случайных компонентов может быть только случайностью. Иными словами, закономерность — не что иное, как некая лукавая подмена, суррогат или иллюзия случайного. Случай — все, закономерность — ничто!»
Поставив последний знак препинания, Джеффри Стайл в сердцах резким движением рук отодвинул стоящий перед ним залитый вином и посеревший от пепла сигарет недорогой компьютер.
— Черт, черт, черт! — выругался Джеффри. — Все это так неуклюже, все это уже давным-давно написано. Возможно, мне следовало бы застрелиться, а не прозябать на этой грешной земле в поисках несуществующих ответов на так называемые извечные вопросы!
Джеффри тяжело поднялся, подошел к бару, вынул оттуда початую бутылку шотландского виски, налил полную рюмку и залпом выпил ее. Слегка повеселевшим взлядом он обвел свою скромную обитель, вернулся к письменному столу, склонился над компьютером, открыл другой файл и его пальцы вновь довольно проворно застучали по стертым клавишам.
«321 страница дневника. Сегодня, 6 июня 1997 г., звонил помощник Джакомо Ломбарди. Мне всегда нравилось работать на Джакомо. На этот раз последний лично принял меня. Предложил убрать Стенли Хоупера. Гонорар — двести тысяч долларов. Я — в состоянии творческого и душевного кризиса. Мне нужна хорошая встряска. Я согласился. Попробую пригласить Хоупера на заседание Калифорнийского философского общества. Лучшей приманки придумать не могу.»
— Мистер Стайл! Мистер Хоупер просит вас войти, — расплылась в улыбке цвета сахарного тростника Хуанита.
Грузный пятидесятидвухлетний Джеффри Стайл, одетый в черный смокинг, с дипломатом в руке чинно прошествовал в ярко освещенную гостиную, чье богатое убранство сразу неприятно резануло его самолюбие. Навстречу ему, широко улыбаясь, поднялся с кресла чуть более пожилой, чем он, но довольно подтянутый хозяин.
— Много слышал о вас, мистер Стайл, — протягивая руку, поприветствовал гостя Стенли Хоупер.
— Я также много слышал о вас, мистер Хоупер.
— Располагайтесь, где вам удобнее. Что будете пить?
— Я предочитаю шотландское виски.
— Принесите нам бутылочку «Глинливет», Хуанита.
Как только Стайл и Хоупер остались с глазу на глаз, гость произнес:
— Разрешите сделать вам небольшой подарок, мистер Хоупер.
С этими словами Джеффри Стайл открыл дипломат и вынул из него тоненькую книжицу в мягком переплете.
— Это моя ранняя малоизвестная работа «Явь как отражение сна». К сожалению, тираж был невелик, и изложенные в книге идеи так и остались необсужденными…
— Благодарю вас, мистер Стайл. Не буду лукавить — я дейстительно не читал эту вашу работу, зато «Закономерное как иллюзия случайного» я проштудировал весьма основательно. Собственно, я и пригласил вас обсудить некоторые интересующие, я надеюсь, нас обоих вопросы.
— С превеликим удовольствием, — отозвался Стайл, искоса взглянув на свои часы, в корпус которых была искусно вмонтирована быстрорастворимая ампула с ядом.
— Итак, в своей работе «Закономерное как иллюзия случайного» вы утверждаете, что случай безусловно правит миром. Что это некий своего рода абсолют, истина или ее противоположность — сейчас не об этом речь — в последней инстанции. Вы сводите закономерность к случайности, что, в некотором смысле, сродни отождествлению правила и ошибки. По существу, приведенная вами формула может быть, на мой взгляд, выражена и другими словами: без ошибок нет правил.
— Совершенно верно, мистер Хоупер. Правило — не что иное, как иллюзия ошибки. Согласитесь, не будь ошибок — не было бы правил. Но не наоборот. Ошибка здесь первична, а правило вторично. Точно так же и мораль. Первична не она, а ее отсутствие.
— Абсолютно правильно, моя дорогая! Кстати, кто такой этот Джеффри Стайл? Не автор ли метафизического трактата «Закономерное как иллюзия случайного»?
— Мне кажется, что это он, мистер Хоупер, потому что мистер Стайл хотел пригласить вас на заседание Калифорнийского философского общества.
— Что ж, любопытно! Скажите ему, что я сейчас неважно себя чувствую и некоторое время не собираюсь покидать свою резиденцию, но крайне рад был бы принять его у себя.
— Хорошо, мистер Хоупер. Что-нибудь еще?
— Положите мне в джин не два, а три кусочка льда, Хуанита.
— Не беспокойтесь, мистер Хоупер, в бокале будет ровно три кусочка, — улыбнулась шоколадная красавица.
«Закономерность представляет собой тем или иным образом упорядоченную последовательность действий, событий, поступков. Но что, в свою очередь, есть действие, событие, поступок? Разве не являются они безусловными производными случайного? Но если это так, то сумма случайных компонентов, нередко называемая закономерностью, на самом деле таковой не является. Сумма случайных компонентов может быть только случайностью. Иными словами, закономерность — не что иное, как некая лукавая подмена, суррогат или иллюзия случайного. Случай — все, закономерность — ничто!»
Поставив последний знак препинания, Джеффри Стайл в сердцах резким движением рук отодвинул стоящий перед ним залитый вином и посеревший от пепла сигарет недорогой компьютер.
— Черт, черт, черт! — выругался Джеффри. — Все это так неуклюже, все это уже давным-давно написано. Возможно, мне следовало бы застрелиться, а не прозябать на этой грешной земле в поисках несуществующих ответов на так называемые извечные вопросы!
Джеффри тяжело поднялся, подошел к бару, вынул оттуда початую бутылку шотландского виски, налил полную рюмку и залпом выпил ее. Слегка повеселевшим взлядом он обвел свою скромную обитель, вернулся к письменному столу, склонился над компьютером, открыл другой файл и его пальцы вновь довольно проворно застучали по стертым клавишам.
«321 страница дневника. Сегодня, 6 июня 1997 г., звонил помощник Джакомо Ломбарди. Мне всегда нравилось работать на Джакомо. На этот раз последний лично принял меня. Предложил убрать Стенли Хоупера. Гонорар — двести тысяч долларов. Я — в состоянии творческого и душевного кризиса. Мне нужна хорошая встряска. Я согласился. Попробую пригласить Хоупера на заседание Калифорнийского философского общества. Лучшей приманки придумать не могу.»
— Мистер Стайл! Мистер Хоупер просит вас войти, — расплылась в улыбке цвета сахарного тростника Хуанита.
Грузный пятидесятидвухлетний Джеффри Стайл, одетый в черный смокинг, с дипломатом в руке чинно прошествовал в ярко освещенную гостиную, чье богатое убранство сразу неприятно резануло его самолюбие. Навстречу ему, широко улыбаясь, поднялся с кресла чуть более пожилой, чем он, но довольно подтянутый хозяин.
— Много слышал о вас, мистер Стайл, — протягивая руку, поприветствовал гостя Стенли Хоупер.
— Я также много слышал о вас, мистер Хоупер.
— Располагайтесь, где вам удобнее. Что будете пить?
— Я предочитаю шотландское виски.
— Принесите нам бутылочку «Глинливет», Хуанита.
Как только Стайл и Хоупер остались с глазу на глаз, гость произнес:
— Разрешите сделать вам небольшой подарок, мистер Хоупер.
С этими словами Джеффри Стайл открыл дипломат и вынул из него тоненькую книжицу в мягком переплете.
— Это моя ранняя малоизвестная работа «Явь как отражение сна». К сожалению, тираж был невелик, и изложенные в книге идеи так и остались необсужденными…
— Благодарю вас, мистер Стайл. Не буду лукавить — я дейстительно не читал эту вашу работу, зато «Закономерное как иллюзия случайного» я проштудировал весьма основательно. Собственно, я и пригласил вас обсудить некоторые интересующие, я надеюсь, нас обоих вопросы.
— С превеликим удовольствием, — отозвался Стайл, искоса взглянув на свои часы, в корпус которых была искусно вмонтирована быстрорастворимая ампула с ядом.
— Итак, в своей работе «Закономерное как иллюзия случайного» вы утверждаете, что случай безусловно правит миром. Что это некий своего рода абсолют, истина или ее противоположность — сейчас не об этом речь — в последней инстанции. Вы сводите закономерность к случайности, что, в некотором смысле, сродни отождествлению правила и ошибки. По существу, приведенная вами формула может быть, на мой взгляд, выражена и другими словами: без ошибок нет правил.
— Совершенно верно, мистер Хоупер. Правило — не что иное, как иллюзия ошибки. Согласитесь, не будь ошибок — не было бы правил. Но не наоборот. Ошибка здесь первична, а правило вторично. Точно так же и мораль. Первична не она, а ее отсутствие.
Страница
50 из 70
50 из 70
