Добавить в моё избранное
230 мин, 12 сек 9656
Раскрыв альбом на предпоследней странице — все остальные были к тому времени уже заполнены — Дейв, опустив кисть в стакан, обильно смочил ее, после чего осторожно коснулся голубого брикета акварельной краски. «Дрип-дрип-дрип!» — застучали по поверхности альбомного листа новорожденные искусственные капли. «Тук-тук-тук!» — застучало в унисон разыгравшейся веселой непогоде суетливое мальчишеское сердце…
Через полчаса дождь перестал, однако еще за несколько минут до этого на предпоследнем альбомном листе юного художника появился новый рисунок — расплывчатое голубовато-зеленоватое пятно, сквозь которое проглядывали золотые лучи возрождающегося солнца. Теперь уже Дейв смотрел не в окно, а на это голубовато-зеленоватое пятно, которое, благодаря его собственным стараниям, навсегда сохранило в неприкосновенности вдохновившее его атмосферное явление.
— Здравствуй, сынок! Чем это ты занимаешься? — услышал он голос вернувшейся с работы матери.
— Мама! — обрадовался Дейв. — Посмотри — я нарисовал дождь.
— Дождь?! — несколько удивилась женщина. — Но ведь в прошлый раз ты уже рисовал его?
— В прошлый раз это был другой дождь, — загадочно улыбнулся мальчик и, плотно сжав в руках альбом, убежал в детскую.
Дейв тяжело повернулся в кресле, налил новую порцию виски и подумал о том, что в теперешнем его доме уже давным-давно нет никакой детской, и ему некуда бежать от этих бередящих душу настойчивых капель дождя.
«А что если… — мелькнула у него шальная мысль, — что если тряхнуть стариной?!» Последний раз он брался за кисть лет восемь тому назад. Кто-то из гостей, пришедших к нему на тридцатисемилетие, вспомнив о давних увлечениях Дейва, попросил его тут же написать небольшой натюрморт, состоящий из грозди винограда, лежащей на подносе, дно которого устлано двумя пожелтевшими кленовыми листьями. Тогда на глазах удивленной публики Дейв в течение часа под одобрительные возгласы присутствующих довольно легко справился с заданием и преподнес обрадованному заказчику весьма привлекательный, хотя и не очень сложный по технике исполнения натюрморт.
Конечно, много воды утекло с тех пор… И все же… Дейв тяжело поднялся с кресла, прошел в рабочий кабинет, приблизился к огромному книжному шкафу, судорожно вспоминая, в каком из многочисленных ящиков могут храниться кисти и краски. Про существовавшие некогда палитру и мольберт он даже не вспоминал, совершенно не надеясь их сегодня здесь найти. Встав на колени, Дейв погрузился в изучение содержимого нижних, наиболее вместительных, секций шкафа. Потратив на поиски свыше двадцати минут, обеспокоенный собственной рассеянностью Дейв Рутгер наткнулся наконец на две покрытые слоем пыли коробки акварельных и масляных красок. Подойдя к рабочему столу, он вынул из ящика несколько широкоформатных чертежных листов и, не без удовольствия оглядев свои находки, снова направился в гостиную.
Телефон безнадежно молчал. Виски подходило к концу, и только капли дождя безумолку разговаривали между собой о скоротечности земной жизни. Разложив на столе лист бумаги, Дейв Рутгер с некоторой надеждой торопливо открыл коробку масляных красок, вынул из нее тюбик лазури, откупорил его и не без ужаса обнаружил, что краска давным-давно застыла, так и не воплотившись ни в небо, ни в речку, ни, тем более, в недолговечные капли дождя.
Нервная дрожь прошла по телу преуспевающего страховщика. «Ладно, — подумал он, — не очень-то и хотелось!» Отодвинув в сторону несчастливую коробку с масляными красками, Дейв Рутгер, заметно нервничая, взялся за акварель. Потратив массу усилий и осуществив несколько смен воды, Дейв все же сумел размягчить одеревенневшие кисти и слегка оживить высушенные несправедливым забвением краски.
— Что ж! — не без доли триумфа продекламировал он. — Приступим!
Окунув кисточку в голубой цвет, Дейв Рутгер занес руку над листом бумаги, внимательно вглядываясь в заметно потяжелевшие капли дождя. Солнце, и без того затянутое тучами, казалось, безвозвратно уходило в ночь. Глядя в окно, Дейв неожиданно поймал себя на мысли, что думает не о дожде, а о страховых полисах и издевательской улыбке Эндрю Харрисона. «Какой же он все-таки негодяй, — пронеслось у художника в голове, — сначала он охаял мои наработки, а теперь пожинает лавры и, по-видимому, ждет новых откровений. Ну уж, нет! Больше ни одна страховая схема не пройдет через твои руки, ублюдок! Так и запомни — ни одна!»
Сделав несколько размашистых движений кистью, Дейв Рутгер не без сожаления заметил, что предпринятая им затея мало вдохновляет его, внимание рассеивается, мысли сплетаются в неоднородный клубок, а на листе вместо дождя появляется аляповато-грязная лужа. В сердцах отшвырнув кисточку в сторону, Дейв Рутгер шатающейся походкой подошел к бару и, вынув из него на смену закончившейся бутылке виски джин, сделал из горлышка несколько жадных глотков.
«Как же меня занесло в эту чертову страховую компанию?
Через полчаса дождь перестал, однако еще за несколько минут до этого на предпоследнем альбомном листе юного художника появился новый рисунок — расплывчатое голубовато-зеленоватое пятно, сквозь которое проглядывали золотые лучи возрождающегося солнца. Теперь уже Дейв смотрел не в окно, а на это голубовато-зеленоватое пятно, которое, благодаря его собственным стараниям, навсегда сохранило в неприкосновенности вдохновившее его атмосферное явление.
— Здравствуй, сынок! Чем это ты занимаешься? — услышал он голос вернувшейся с работы матери.
— Мама! — обрадовался Дейв. — Посмотри — я нарисовал дождь.
— Дождь?! — несколько удивилась женщина. — Но ведь в прошлый раз ты уже рисовал его?
— В прошлый раз это был другой дождь, — загадочно улыбнулся мальчик и, плотно сжав в руках альбом, убежал в детскую.
Дейв тяжело повернулся в кресле, налил новую порцию виски и подумал о том, что в теперешнем его доме уже давным-давно нет никакой детской, и ему некуда бежать от этих бередящих душу настойчивых капель дождя.
«А что если… — мелькнула у него шальная мысль, — что если тряхнуть стариной?!» Последний раз он брался за кисть лет восемь тому назад. Кто-то из гостей, пришедших к нему на тридцатисемилетие, вспомнив о давних увлечениях Дейва, попросил его тут же написать небольшой натюрморт, состоящий из грозди винограда, лежащей на подносе, дно которого устлано двумя пожелтевшими кленовыми листьями. Тогда на глазах удивленной публики Дейв в течение часа под одобрительные возгласы присутствующих довольно легко справился с заданием и преподнес обрадованному заказчику весьма привлекательный, хотя и не очень сложный по технике исполнения натюрморт.
Конечно, много воды утекло с тех пор… И все же… Дейв тяжело поднялся с кресла, прошел в рабочий кабинет, приблизился к огромному книжному шкафу, судорожно вспоминая, в каком из многочисленных ящиков могут храниться кисти и краски. Про существовавшие некогда палитру и мольберт он даже не вспоминал, совершенно не надеясь их сегодня здесь найти. Встав на колени, Дейв погрузился в изучение содержимого нижних, наиболее вместительных, секций шкафа. Потратив на поиски свыше двадцати минут, обеспокоенный собственной рассеянностью Дейв Рутгер наткнулся наконец на две покрытые слоем пыли коробки акварельных и масляных красок. Подойдя к рабочему столу, он вынул из ящика несколько широкоформатных чертежных листов и, не без удовольствия оглядев свои находки, снова направился в гостиную.
Телефон безнадежно молчал. Виски подходило к концу, и только капли дождя безумолку разговаривали между собой о скоротечности земной жизни. Разложив на столе лист бумаги, Дейв Рутгер с некоторой надеждой торопливо открыл коробку масляных красок, вынул из нее тюбик лазури, откупорил его и не без ужаса обнаружил, что краска давным-давно застыла, так и не воплотившись ни в небо, ни в речку, ни, тем более, в недолговечные капли дождя.
Нервная дрожь прошла по телу преуспевающего страховщика. «Ладно, — подумал он, — не очень-то и хотелось!» Отодвинув в сторону несчастливую коробку с масляными красками, Дейв Рутгер, заметно нервничая, взялся за акварель. Потратив массу усилий и осуществив несколько смен воды, Дейв все же сумел размягчить одеревенневшие кисти и слегка оживить высушенные несправедливым забвением краски.
— Что ж! — не без доли триумфа продекламировал он. — Приступим!
Окунув кисточку в голубой цвет, Дейв Рутгер занес руку над листом бумаги, внимательно вглядываясь в заметно потяжелевшие капли дождя. Солнце, и без того затянутое тучами, казалось, безвозвратно уходило в ночь. Глядя в окно, Дейв неожиданно поймал себя на мысли, что думает не о дожде, а о страховых полисах и издевательской улыбке Эндрю Харрисона. «Какой же он все-таки негодяй, — пронеслось у художника в голове, — сначала он охаял мои наработки, а теперь пожинает лавры и, по-видимому, ждет новых откровений. Ну уж, нет! Больше ни одна страховая схема не пройдет через твои руки, ублюдок! Так и запомни — ни одна!»
Сделав несколько размашистых движений кистью, Дейв Рутгер не без сожаления заметил, что предпринятая им затея мало вдохновляет его, внимание рассеивается, мысли сплетаются в неоднородный клубок, а на листе вместо дождя появляется аляповато-грязная лужа. В сердцах отшвырнув кисточку в сторону, Дейв Рутгер шатающейся походкой подошел к бару и, вынув из него на смену закончившейся бутылке виски джин, сделал из горлышка несколько жадных глотков.
«Как же меня занесло в эту чертову страховую компанию?
Страница
60 из 70
60 из 70
