Темная сторона

Исколесив вдоль и поперек Земной шар, я так и не нашел ни одного места, ни одной народности, история которых хоть на йоту приблизила бы меня к заветной цели. Разуверившись в правильном изначальном истолковании мною термина «Дунги Гонгма», но не имея привычки отступать, я еще и еще раз воспроизводил в памяти предсмертные слова легендарного Ли, чтобы найти иную зацепку, иной путь:

« Я многого не успел рассказать тебе. Запомни хорошенько только одно — Дунги Гонгма… Ты должен во что бы то ни стало найти его… И тогда… Когда ты найдешь Дунги Гонгма, ты обретешь ключ к познанию мира… Ты поймешь первоосновы всего. Ты найдешь Дунги Гонгма в»…

Я искал Дунги Гонгма в книгах, в земле… Может быть, легендарный Ли хотел сказать: «в вышине»? Но если это так, как отыскать мне его среди бесконечного множества звезд, глядящих на нашу планету своим отчужденным и непроницаемым взором? Как отыскать то, что скрыто за туманностями и лежит, возможно, где-то далеко в стороне от наиболее проторенного человечеством Млечного Пути?

Несколько не менее напряженных, чем проведенные в археологии, лет я потратил на изучение звездного неба. Мною были довольно подробно исследованы все восемьдесят восемь созвездий, а вслед за ними — каждая из двух с половиной тысяч звезд, различаемых ночью невооруженным глазом в отдельности. Увы, ни одна из них не стала для меня путеводной звездой на пути к Дунги Гонгма!

Я проработал массу трудов серьезнейших авторов, посвященных вопросам космологии и космохимии, досконально изучил теорию относительности и теорию поля. Вначале я был ярым приверженцем модели горячей Вселенной и был убежден в том, что на ранней стадии развития Бытия вещество и излучение имели очень высокую температуру и плотность. Расширение же Вселенной привело к их постепенному охлаждению и образованию атомов, протогалактик, галактик и звезд. Наблюдаемое в настоящее время так называемое реликтовое излучение представлялось мне, как и большинству ученых, не чем иным, как «остывшим» излучением, сохранившимся с ранних стадий развития Вселенной.

Впервые узнав о реликтовом излучении, я внутренне приободрился, почувствовав, что именно оно, это изначальное космическое движение, вероятно, даст мне ключ к разгадке тайны Дунги Гонгма. Я даже набросал несколько научно-публицистических очерков о сверхплотном состоянии Вселенной (сингулярности), а также в качестве полемики предложил обсудить на страницах одного довольно известного астрономического журнала вопрос о возможном возвращении Вселенной к этому состоянию.

Однако по мере погружения в проблему мною постепенно стала овладевать идея о вневременном характере Вселенной, а возможно, и Дунги Гонгма. Может быть, Дунги Гонгма существовал и тогда, когда на Земле еще не было ни рек, ни людей, ни городов из камня? Может быть, он существовал и тогда, когда наша Вселенная не была еще беременна цивилизацией в современном понимании этого слова?

До сих пор продолжаются мои странствия в поисках таинственного, но, вне всяких сомнений, чрезвычайно значимого для Человечества талисмана — Дунги Гонгма. И, я уверен, что если не я, то мои последователи непременно обнаружат его и объявят миру о своей находке. Кстати, совсем недавно я прослышал о том, что именно здесь, в Непале, живет человек, у которого якобы хранятся записи, указывающие на точное местонахождение Дунги Гонгма…

Закончив свое странное повествование, чужеземец вынул из начавшего затухать костра обугленную головешку, прикурил от нее и спросил, глядя на Висвани:

— Верно ли мне сказали, что этот человек живет отсюда вниз по реке? Там ли находится Дунги Гонгма?

Блаженство и умиротворение читались в глазах Великого отшельника.

— Ты прав, чужеземец. Дунги Гонгма находится именно там.

Неожиданно все трое — странный шотландец, Висвани и его ученик, словно повинуясь какой-то волшебной силе, встрепенулись и подняли взоры к столь доступному в этих скалистых местах небу. Звезда, сорвавшаяся со своего привычного места, высветила яркую запятую на неясном фоне недавнего повествования, вызвав едва заметные улыбки умиления на лицах всех присутствующих.

— История еще не закончена, — промолвил, приподнимаясь от костра, чужеземец. — Мир вам, монахи. Спасибо за приют.

С этими словами шотландец легко, точно пушинку, закинул рюкзак за спину и растворился в кромешной непальской ночи точно так же, как несколько часов назад появился из нее.

Долго еще трещал костер, подбодренный новой охапкой хвороста. Долго звезды не хотели уступать место одной наиболее яркой звезде. Долго Висвани и его юный воспитанник не могли произнести ни слова.