Я, мой убийца и Джек-потрошитель

Я бы с удовольствием дослушала. В конце концов, говорят обо мне.

— И это была моя ошибка. Извините, — сухо сказал профессор. — Эту, как вы выразились, пигалицу пускать ко мне в любой день, в любое время дня и ночи. На нее не распространяются никакие запреты.

Консьерж-охранник опустил глаза вниз, на наши сцепленные руки, попытался сдержать ухмылку — не получилось, хмыкнул, достал из нагрудного кармана спецовки пачку сигарет и, пока закуривал, оценивающе оглядел меня.

— Конечно, Горан Владиславович. Как скажете. Пускать в любое время дня и ночи, шо ж тут непонятного. Сделаем.

Государь хотел что-то добавить, но отказался от затеи.

Мужчины попрощались. Государь — сдержанно и с достоинством. Консьерж-охранник нарочито подобострастно, однако хитрый прищур глаз говорил куда больше, чем наемный работник хотел бы выразить.

В лифте я заговорила первой.

— Он же решил, что я ваша… любовница, — к щекам прилила кровь.

— Вы прямолинейны, — развеселился Государь. — Но это качество мне в вас все больше импонирует.

Да, он прав. Можно было сделать вид, будто ничего не произошло. А я наоборот — сакцентировала внимание. Я закусила губу.

Улыбка в секунду исчезла с его лица, взгляд стал равнодушным. Профессор пожал плечами и как ни в чем не бывало возразил:

— А вам не наплевать, что он там решил?

— Ну, не знаю… может быть… — стушевалась я.

Некромант ухмыльнулся и слегка качнул головой вбок, будто говоря: «Вот видите».

— Но почему… почему вы не попытались объяснить? — не отставала я.

— Если бы я рассказал, что вы моя студентка, пишете у меня диплом, он бы решил, что я оправдываюсь, и укрепился в своих подозрениях. Так что не обращайте внимания.

Я фыркнула. Мне так не понравился оценивающий взгляд этого консьержа-охранника. Он будто прикидывал, могу ли я быть девочкой по вызову. Однако спортивный костюм, тапочки и моя ненакрашенная физия убедили его в бредовости такой идеи. А будь у меня ярко накрашенные губы, мини-юбка, кто знает…

— Как ваше свидание? — внезапно сменил тему разговора Государь.

— А ваше? — огрызнулась я.

— У меня не было свидания. Вчера вы многое слышали и поняли достаточно. Так как у вас прошло?

— Нормально прошло. Но не мое это, — продолжала я ершиться.

Ну почему меня так задела реакция этого мужика? Глупость какая. Потому что он меня вчера вытолкал взашей?

— То есть вашего отъезда на выходных не ждать? — преувеличенно любезным тоном поинтересовался хозяин квартиры.

— Даже не надейтесь.

— А жаль. Пора бы перестать вздыхать по Вильянову.

Я вздрогнула, как от удара, и резко повернулась к Государю. Вежливая улыбка, искорки в глазах — да он забавляется.

Расстроенная, я забыла, с кем говорю: на ком стоит концентрировать все свое внимание, и, беседуя, взвешивать каждое слово.

— Да вы… да я… Да как вы можете?!

— Могу. Честно и откровенно.

— Как?

— Как я понял? — смешок. — Когда мой аспирант заходит в аудиторию, ваше личико приобретает глупейшее выражение восторга. Становитесь похожи на жизнерадостную кретинку.

Я внутренне ощетинилась.

— Зато вы даже ради своей любимой измениться не смогли! — желчно выдала я, переводя стрелки на преподавателя.

— Измениться? Да вы, видно, шутите. Люди не меняются.

— Неужели?

— Говорю как есть. А желание изменить партнера, подогнать под свои чаяния — самая распространенная ошибка как мужчин, так и женщин. Человека надо либо принимать таким, какой есть, со всеми достоинствами, недостатками, тараканами, либо не начинать отношений с ним. Во всяком случае, серьезных.

Что же получается? Государь принимал свою девушку со всеми недостатками, а она хотела его переделать? Это он пытается сказать?

— Вы, может, и в любовь не верите? — не хотела я отступать и ввернула в беседу, как мне казалось, каверзный вопрос. Но я снова забыла, с кем говорю.

— Любовь — это слово, известное всем. Потому каждый понимает его по-своему. От того, как понимаете его лично вы, и будет зависеть ответ на вопрос «Есть ли любовь?». Позвольте узнать, какой смысл вы вкладываете в это чувство?

Блин, он уверенно переводит стрелки с себя на меня. Не первый раз. Да и не последний наверняка.

— А как вы понимаете любовь?

«Ловите ваш мячик обратно, Горан Владиславович», — мстительно подумала я.

— Любовь — это четкое понимание и принятие факта, что с этим конкретным человеком будет лучше, чем без него. Остальное — гормоны.

Я даже зависла, обдумывая сказанное Сударом. Все-таки положил на обе лопатки — я честна хотя бы перед собой. Люди до хрипоты спорят о любви — есть или нет, что она такое — а он… он все давно для себя понял.

Открывала рот, как рыба, выброшенная на берег, но не знала, что сказать.