Истинное предназначение

Что-то… связанное с дорогой. Но что? Дэннис пытался сообразить, но словно утыкался в стену.

Шелли взобралась на него. От нее пахло потом и джином. Дэннис целовал ее, чувствуя, как горлу начинает подкатывать рвота. Старуха оказалась на редкость тяжелой. Он трогал ее груди, поражаясь самому себе. Шелли Брукс щекотала его затылок, чуть царапая острыми ноготками. Целовала мочку уха, прикасалась языком, отчего Дэннису стало щекотно. Потом она отпрянула, оставив капельки слюны на его шее. Дэннис улыбнулся.

(Главное не обращать внимания, главное… )

Дорога… она простиралась впереди, уходя к горизонту. Она пахла раскаленным асфальтом, пылью. Солнце заглядывало в окна машины, когда они мчались ему на встречу. Шелли и Дэннис, сладкая парочка. Можно было бы придумать, что их соединила судьба, или что-нибудь подобное, но нет — все не так.

Что еще?

Джим Мориссон, что же еще — как он оказался здесь, когда должен быть совсем в другом месте?

(В каком, приятель? Похоже, тебе известно больше, чем кому бы то ни было, ведь так?)

Они мчались по дороге, слушали радио, занимались любовью (или как там это называется?) в придорожных мотелях, сходили с ума, чтобы оказаться здесь, в оббитой бархатом кабинке бара «Колорадо».

Запах асфальта, джина и мяты, ну может быть еще немного муската — что еще?

Это запах дороги, и, Дэннис, черт тебя раздери, постарайся вспомнить, что не дает покоя!

(Сдерни завесу, раздели мир пополам — это ли не способ узнать правду?)

Шелли Брукс елозила на нем, пыталась расстегнуть на брюках ремень. Ее пухлые пальцы, украшенные золотом и бриллиантами, шарили у него в паху, но Дэннис лишь улыбался, не делая никаких попыток помочь.

Он улыбался, когда она лизнула его в щеку (еще раньше он заметил синие прожилки вен на нижней части ее языка), улыбался, когда она принялась расстегивать дрожащими пальцами пуговицы рубашки, улыбался когда…

(Просто улыбался, в мгновение ока унесясь прочь на сотни миль отсюда, возвращаясь назад!)

Он целовал Шелли Брукс и одновременно мчал в серебристом «Порше». Тискал рукой обвисшую грудь и содрогался от омерзения, когда ее язык начинал путешествовать у него во рту. Слушал музыку в баре «Колорадо» и дремал, развалившись на удобном сиденье автомобиля.

Дорога таила в себе множество тайн, не меньше чем отель «Оверлук», пускай они и не были такими ужасными. Нужно только приложить немного усилий, чтобы сдернуть завесу и заглянуть что там, за ней, в глубинах его подсознания.

А когда старину Грина сменила «Запутавшись в голубом» Боба Дилана, Дэннис привстал, (он сумел сделать это, несмотря на старую суку, что придавливала всем своим весом) заглянул за спину Шелли и увидел обертку мира, завесу что отделяла свет от тьмы и правду от вымысла. Там, за оберткой клубилась тьма, достаточно было сдернуть ее, чтобы обнажить сокровенное. Шелли что-то пыталась сказать, но Дэннис уже не слушал, он протянул руку, и содрал завесу. И только когда тьма обступила его, он, наконец, вспомнил. И тут же пожалел об этом…

Серебристый «Порш» несся вперед, пожирая мили протекторами колес. Ветер теребил прическу Шелли Брукс, пухлые пальцы сжимали руль. Дэннис развалился на сидении, устало прикрыв глаза. Что и говорить ночка выдалась беспокойная, он изрядно вымотался, пытаясь утолить похоть миссис Брукс.

Он находился в том странном состоянии между сном и явью, когда реальность пытается перетечь в несуществующий мир, и каждая мысль находит свое продолжение там, за границей тьмы.

Но, даже уходя в этот волшебный мир, Дэннис продолжал слышать бормотание приемника:

— … вот уже четыре года прошло с того дня, когда Джим Мориссон был найден мертвым в своей Парижской квартире. До сих пор не известны истинные причины июльской трагедии, официальная версия гласит — смерть от сердечной недостаточности. В те дни выдвигалось множество версий, среди них: самоубийство, передозировка наркотиков, и даже заказное убийство… Случившееся стало настоящим шоком для Памелы Корсон — в то время спутницы Джима. Сам Джим никогда не избегал…

Дальнейшее осталось по ту сторону реальности, и Дэннис погрузился в дрему, начисто отбросив услышанное. Бедняга Джим давно покинул этот мир; Дэннис и так знал об этом! Впрочем, ему никогда не нравились «Дорз», тем более в июле семьдесят первого Дэннису было всего четырнадцать, и нет ничего страшного, если сейчас он немного поспит…

Он забыл о том, что знал! Кто-то, или скорее что-то (отель!) заставило его забыть о смерти Мориссона.

Тьма словно взбесилась и скрутила Дэнниса в тугой кокон. Он закричал, и попытался вернуться обратно — без результата. Тьма засасывала в какой-то безумный водоворот, и Дэннис приготовился сгинуть в нем. Полоса, разделившая мир стала шире, гораздо шире, чем обычно и ее края перестали излучать боль, стали холодными как смерть.